Война после войны. Пропавшие без вести - Юрий Валин

«Отпрыгался», – решила Катрин.

Но парнишка сдаваться не собирался. Увернулся от удара сапога, с истинно крысиной ловкостью шмыгнул в щель между бочек. По бочкам немедленно забарабанил град разнообразнейших снарядов, начиная от подгнивших яблок и кончая увесистыми камнями, немедленно изъятыми борцами с уличной преступностью из обветшавшей рыночной стены. В ужасе вопил хозяин бочек. Несколько решительных мужчин полезли в гущу бондарной продукции. Воришка выскочил с другой стороны, метнулся за угол. На его беду, шумное зрелище успело собрать слишком много народу. К беглецу потянулся десяток рук, он увернулся, отпрыгнул назад…

Катрин, без стеснения действуя локтями и коленями, протиснулась вперед. Жители Нового Конгера воров отчего-то принципиально не любили. Со всех сторон раздавались цветастые ругательства и проклятия. Приморская сочность придавала выражениям особый колорит, и в другое время шпионка наверняка не замедлила бы взять отдельные словосочетания на заметку, дабы обогатить собственный лексикон.

Сейчас Катрин интересовало иное. Она не без труда отодвинула с пути вонючего мясника…

Воришка застыл на куче скользких отбросов, прижавшись к рыночной стене спиной. Босые ступни по щиколотку увязли в месиве гниющих фруктов, свекольной ботвы и рыбьих костей. Незавидное место для финальной схватки. То, что мальчишка не собирается отдавать свою жизнь со смирением, было очевидно. Узкий нож был зажат обратным хватом в опущенной руке. Держал сопляк свое жалкое оружие достаточно умело. Не пугал, действительно собирался кому-нибудь пустить кровь перед собственной смертью…

Рыночный люд тоже чувствовал настрой загнанного крысеныша. Никто не стремился первым лезть на помойную кучу и рисковать познакомиться с узким, на вид весьма острым лезвием.

Вперед протолкался горшечник, вооруженный тележной осью:

– Попался, фитиль гнойный! Я тебя на шкуры продам, щенок ссыкучий! Твоя мать и твои свинячьи сестры за всю поганую жизнь своими плоскими бурдюками столько не заработали, сколько ты мне сейчас товару испортил. Сгниешь в ошейнике!

– Сам мне наденешь? – Воришка оскалился. Солидная часть зубов у него отсутствовала, но и без этого изъяна насмешка выглядела крайне впечатляющей.

– Огрызок лягушачий! – выругался горшечник, невольно отшатнувшись.

Загнанный вор был страшен. Сквозь спутанные серые волосы яростно сверкал его единственный глаз. Второе око было выбито ударом чего-то жутко тяжелого и корявого. Словно сучковатым бревном-дубиной врезали. Бесформенные шрамы ветвились по левой стороне физиономии, щека зияла отвратительными дырами и вмятинами. Обрывок губы обнажал сломанные пеньки зубов, нос походил на смятую картофелину. На левый глаз, вернее, на красную дыру на его месте, вообще смотреть было невозможно.

Горшечник был прав, этакую рожу не рискнут приставить и дерьмо таскать. Даже бесплатно. Кому этакий полударк кошмарно-уникальный в ошейнике нужен?

– Обсосок никчемный, – прорычал лишившийся последних надежд на возмещение убытков горшечник. – Бейте его, люди, насмерть, хоть одной вороватой крысой меньше будет!

Камни и палки полетели в скорчившуюся на отбросах жертву. От нескольких камней парень умудрился увернуться. Потом чурбан попал ему в плечо, комок навоза угодил в ухо. Мальчишка молчал.

– Стоп! – заорала Катрин. – Почему без суда?! Порядка не знаете, недодраная гильдия?! Самоуправство учиняете? Где стража?

– Какая еще стража? – завопил взбешенный лавочник. – Дармоеды! Мы сами себе стража! И не лезьте не в свое дело, леди. Еще штаны, извиняюсь, натянула, а туда же, законы соблюдать. Забьем ублюдка свинячьего, да и дело с концом!

Ему ответили одобрительным воем и свистом. Град камней возобновился.

– Стоять! Молчать! – Катрин орала так, что у самой уши закладывало. – Суд вам не нужен?! Вот, значит, как?! Кто здесь себя городской властью считает? Может, вам и королевская власть надоела?! Кто властью недоволен? А ну, вперед вышли! Возомнили себе, торгаши грошовые, быдловатая коммерция! Власть им не нужна, а стража для них вообще дармоеды! Бунтовать вздумали?! Анархисты! Где стража?!

Пыл толпы несколько поугас.

– Чего, девка, лезешь? – прорычал горшечник. – Понаехали тут…

– Пасть захлопнул! С благородной леди разговариваешь, керамист малокультурный. В «обезьяннике» париться захотел, спекулянтова рожа?!

Малопонятные выражения, как всегда, произвели должное впечатление – толпа начала редеть. К центру событий проталкивались трое стражников.

– Так, свидетели сюда, – провозгласила Катрин. – Сейчас показания записывать будем…

В пределах досягаемости остался один горшечник да еще какой-то старикан-тугодум.

Катрин шагнула к помойке:

– Ножик живо отдал…

Мальчишка взглянул на стражников за спиной незнакомки. Катрин чувствовала, как воришка пересиливает себя. Наконец парень с усилием выдернул ступню из чавкнувшей гадости, шагнул навстречу. Катрин пристально смотрела в его единственный глаз. На миг показалось, что сейчас некая самоуверенная особа схлопочет полосующий удар по запястью, потом щенок нырнет под руку и…

Парень крутанул нож в пальцах и вложил в руку девушки рукоятью вперед. Блин, джентльмен, однако. Культура из здешнего ворья так и прет.

– Пошли, воняет здесь, – буркнула Катрин.

Стражники ухватили мальчишку за локти, и процессия двинулась к рыночным воротам. Горшечник угрюмо смотрел вслед. Участвовать в дальнейших следственных мероприятиях он явно не рвался.

«Черт знает, где у них тут участок, околоток или как оно там называется», – озабоченно подумала Катрин.

– Стойте, добрые воины. – Девушка улыбнулась настороженным блюстителям порядка. – Я леди Мезо. Следую с отрядом в Глор к штабу Флота. Лорду Найти в скором будущем весьма пригодятся прыткие уродцы. Даю за крысенка «корону». Он хоть и мелкий, но для нужд Флота пойдет.

– Э, «короны» маловато будет, – заметил сутулый страж порядка.

Высокий стражник бросил на товарища выразительный взгляд и спросил:

– На что лорду Найти такие ублюдки? Сопляк отвратнее заморского аванка[19]. И ворюга отчаянный.

– Формируется особый отряд по борьбе с чешуйчатыми аквалангистами. Говорят, эти южные дарки жуткие эстеты и жрут уродов крайне неохотно. За Ортопедическими островами тот особый отряд пойдет на головных кораблях. Кем-то придется жертвовать для общего успеха, – доверительным тоном пояснила Катрин.

Стражники переглянулись.

– Не знаю, миледи. Порядок должен быть. На рынке-то ведь по-иному нельзя, потому как…

– Про рыночные отношения все знаю, – заверила Катрин. – Две «короны». Больше не могу – мне сводную ведомость не подпишут. Не хотите – забирайте этого сукиного сына и возитесь с ним сами.