Полный карт-бланш! - Увалов

— Нет, гер Штейнер, не они. Нашлись другие шутники, с желтого факультета. С ними ведется беседа, а малышню отпаивают успокоительным и чаем.

— А то я слышал про шутки, сразу подумал на этих рыжих братьев с красного факультета, — идет с нами рядом историк, — давайте поговорим о празднике Самайне, — предлагает гер, — это удивительный праздник, день, когда грань между миром мертвых и миром живых столь тонка, что может даже госпожа Смерть придти и коснуться своей дланью, — и смотрит на меня, — не находите, гер Поттер.

— Ненавижу этот праздник, герр Штейнер.

— Аналогично, — говорит лорд.

— В чем причина? — спрашивает у меня учитель истории.

— Вы слышали о Мальчике-кторый-выжил? — тот кивает и спрашивает:

— Да, слышал, герр Поттер, это ведь вы? — я киваю, — и что? Неужели все враки и ложь? Это не так и вы не уничтожили темного лорда в ту ночь на Хэллоуин, став героем магической Британии?

— Как вам сказать, герр Штейнер. Все так, но с некоторыми оговорками. Герой, уничтоживший лорда — моя мать. Она наложила защиту, отдала за эту защиту свою жизнь, Авада лорда отскочила, а это, — показал на шрам, — ничто иное, как шрапнель или осколок, задевший по касательной. Этот день для меня, день траура, а не праздник. Ведь в этот день я потерял родителей, но получил такой ненавистный для меня титул героя и избранного. А еще вплоть до третьего курса из меня хотели сделать героя и направить на путь борьбы с темным лордом, даже подстроили участие в Турнире, но благодаря помощи директоров других школ, распорядителям и книгам мне удалось избежать участи стать одним из чемпионов.

— Да, гер Поттер, вы меня поразили в самое сердце, — что-то у меня за спиной назревало, явно не мирское, а загробное, мне бы идти, но не могу, словно меня поймали и удерживают. Я немного отстал, а мир замер, мне стало жутко холодно, все тело сковало, словно стихия решила покарать меня за что-то и промораживала каждую клеточку, сосуд и нервное окончание. Казалось, меня в криокамеру засунули, в жидкий азот и заморозили. Оказалось:

— Потомок, у меня десять секунд, берегись Штейнера. Он приспешник «Черной птицы», спроси Луноликую, она ответит. Помоги Тому, не дай пеплу рассыпаться…

Я замер и не мог слова сказать, перехватило дыхание, легкие замерзли и стали кусочками льда, кровь и сердце тоже кристаллизовалось и не двигалось, видел только то, что в радиусе замерзших глаз, посмотрел на руки, их покрыла тонкая корочка льда, а сами они почти прозрачные, виднелись синие вены и жилы, казалось, я весь состою из цельного куска льда, как внутри, так снаружи. Прошла минута, потом вторая, оттаивал, мог глотать воздух по крупицам, от вернувшегося в мои легкие дыхания выходили облачка пара, но моргнуть пока не могу, как и пошевелиться. Заметил мое отсутствие Лорд и подошел, увидел, что со мной и отволок в уголок, а гер шел и не замечал, дежурил. Пытался привести меня в чувство, накидывал согревающие чары, свою мантию, растирал меня руками, прижимал к себе. От всех его манипуляций меня отпускало, лед отступал, но при этом колошматило, крутило и сводило судорогой тело так, словно у меня горячка и озноб бьет и вышибает из суставов кости.

— Поттер, что с тобой произошло? — он все еще растирал меня, плечи, спину, грудь и спину, кидал согревающие. Даже горячительного предлагал, отказался.

— Ко…мне…прихо…дила, — стуча зубами и выговаривая едва слышно, — Гос…по.жа. она… сказ.ала держ….жаться пода….льше от гера Ш-ш-ш-ш….тейнера под-д-д-дальше, — лорд на меня смотрит и ждет, когда я нормально заговорю, но и мои попытки понимает, я продолжал: — сказала п-п-помочь тебе, остановить «Черную п-п-п-птицу», — говорю и понимаю, меня отпускает и могу говорить нормально, лед отступает, я оттаиваю уже снаружи, чувствую свои конечности и более не нуждаюсь в его растираниях и мантии, могу двигаться.

— Жуткое зрелище, Поттер.

— Десять сек-к-кунд с г-г-г-госпожой, д-д-дорого стоит, — все еще стуча зубами, на меня вновь навесили согревающие и мы шли по коридору, — я не наследую ее силу, не могу быть ее аватаром, поэтому мне так плохо. Владел бы я некромантией, проводником ее силы, то такого бы не произошло.

— Но ты всего лишь Владыка воды, — рассмеялся лорд, — я до сих пор смеюсь, над твоим словом «всего лишь». Ты хоть понимаешь, Поттер, какое редкое явление в мире? Раз в несколько сотен лет появляются Владыки, а ты «всего лишь» говоришь. Моя стихия и рядом с твоей не стоит, — я раскрыл его обман, рассмеявшись.

— Лорд, можешь не притворяться стихийником, твой парселтанг не стихия земли, не ври, — он смотрит на меня, в глазах горят алые искры, а я поясняю, — я общался с леди Еленой, она сказала, что шутку про парселтанг как показатель стихии придумал Слизерин, что бы отогнать от себя охотников за темными магами. Так что ты, милорд, всего лишь змееуст.

— Поттер, ты — сволочь!

— Милорд! — возмутился я, — я был бы сволочью, если бы всем об этом рассказал и опроверг исторические записи о роде Слизерин и наследуемой через него стихии, но эту тайну знают лишь трое и то, один из них уже мертв. Не стоит ругаться, — и мы рассмеялись. Мне рядом с ним находится на удивление комфортно, он умный, начитанный и приятный в общении человек. С чувством юмора и такта. Это при условии целой души и разума, но все же. За таким лидером я бы пошел. Жаль, что есть одно «но». Думая над этим, я сказал: — знаешь, Милорд, если бы ты не убил моих родителей в ту ночь на Хэллоуин, я бы служил тебе, — сказал и пошел вперед, — а