Мой французский вояж - Юлия Алейникова

Бедный швейцарец совсем одурел, таких ненормальных пассажиров ему встречать еще не приходилось. Чистый дурдом. А может, она и вправду сбежала, подумалось ему. Вон и машина медицинская стоит. Может, ее ищут? Немного подумав, он решил вылезти наружу. Тем более что на этот раз я не заплатила за проезд.

Я же неслась вперед, пытаясь выудить из болтавшейся сбоку спортивной сумки хотя бы один пистолет.

На поляне впереди стояла кучка людей. К ним на всех парах, издавая зловещий рев, мчался Василий. На мгновение мне даже померещилось, что от него валит пар. Но это был плод воображения.

Он с ходу врезался в замершую от удивления группу, и от нее в разные стороны отскочили три человека.

Да это же наши! В смысле Собинов и Ко, обрадовалась я, не сбавляя темпа и продолжая попытки извлечь пистолет. А это что за мужик?

Разглядеть я не успела, потому что Василий с криком:

– Где она, гад? Убью, сволочь! – и прочим в том же духе сцепился с Мравиновым.

Потому что это был именно он.

Оба мужика кубарем покатились по траве, душа друг друга, осыпая ударами и периодически пытаясь вцепиться зубами.

Видя, что Василия Никаноровича обижают, я с визгом, как дикая кошка, бросилась сверху на два сцепившихся тела. И с криком: «Отпусти его, гадина!», вцепилась Мравинову в волосы, но мне показалось, что это малоэффективно, и я стала драть его недавно заточенным маникюром.

Так втроем мы покатались еще минут пять-десять, пока наконец пришедшие в себя зрители не растащили нас.

С трудом переводя дыхание, мы стреляли друг в друга полными ненависти взглядами. Вернее, мы с Васей в Мравинова, а он в нас. Сзади всех троих крепко держали за руки.

Через пару минут, немного остыв, мы с Василием встретились взглядами и с криками:

– Вася!

– Юля! – Кинулись друг к другу. Нас отпустили. На опушке леса, потеряв способность двигаться, застыл обалдевший таксист.

– Юлька! С тобой все в порядке? Ты как здесь? Что он с тобой сделал? – Ощупывая меня на предмет целости-сохранности, сыпал вопросами Василий.

– Вась! Ты как здесь очутился? Ты что, из клиники сбежал? Он тебе ничего не сделал, тебе не больно? – орала я свое, не слушая собеседника, проверяя его ребра.

Когда группа захвата сочла, что мы уже самостоятельно в чувства не придем, Сергей отправился в машину за водой и на всякий случай за фляжкой с коньяком, что, несомненно, было эффективнее.

Но в это время изворотливый мерзавец, видя, что все отвлеклись на нас, врезал державшему его Игорю головой в лицо, потом лягнул в колено, съездил по шее и понесся к машине.

Мы с Василием отреагировали первыми. С криками:

– Стой, сволочь!

– Стой, мерзавец! – мы кинулись за ним, отталкивая друг друга руками, путаясь в траве и мешая напарнику. Мравинов тем временем впрыгнул в свою машину.

Собинов с Серегой бежали за нами и орали:

– В сторону!

– Уйдите! Стрелять мешаете!

– Стой! Стрелять буду!

– Стреляй! Уйдет! – И что-то в этом роде.

Неразбериха была страшная. Все орали друг на друга. Мравинов тем временем развернулся и, набирая скорость, покатил к шоссе. Игорь уже садился за руль, Сергей с Володей прыгнули в машину и захлопнули двери у нас под носом. Как два дурачка, мы бежали с двух сторон от машины и дергали за ручки, пытаясь влезть внутрь. Машина между тем набрала скорость и понеслась вслед за ускользающим преступником.

– Скорее в «Скорую!» – крикнул Василий.

Мы резко повернули и побежали назад. Впрыгнув в машину, он сразу дал по газам. Сирена все это время орала, не переставая. Круто развернувшись на поляне, так, что нас чуть не перевернуло, мы вырулили на дорогу и понеслись вслед за остальными.

Дорога поднималась в горы. Здесь ограничение скорости требовало от нас притормозить до шестидесяти километров. Но никто на это не обратил внимания, и, не снижая скорости, кавалькада из трех машин вылетела на серпантин.

Мравинову терять было нечего. Бывшие спецы, наверное, прошли школу экстремального вождения. Но мы-то с Василием на кой хрен опять рискуем своими шеями?

Надо хотя бы пристегнуться, возникла в моей голове здравая мысль.

Мы неслись по дороге, как три всадника апокалипсиса. Хорошо, хоть нам еще не попалось ни одной встречной машины.

– Ты как здесь оказался? – спросила я Васю, когда в голове немного устаканилось.

– Да как, – ответил сосредоточенный на дороге и, похоже, тоже немного остывший Василий. – Сегодня мне никто не звонил, дай, думаю, узнаю, как у вас дела. Ты не отвечала, Собинов тоже. Я позвонил Сереге. Он взъерошенный какой-то, потом, говорит, перезвоню, берем Мравинова. Ну я так и вцепился, как, говорю, нашли?! А он, нет, Юлия Владимировна. Ну, думаю, ни фига себе, как же так? А он говорит, что Мравинов тебя схватил, а ты им смогла как-то сказать об этом, и, в общем, они приехали туда, куда ты его за мной отправила. А Юлька, говорю, где? Не знаю, отвечает, он ее где-то спрятал. Тут у меня все закипело, где вы, говорю? Он с дури и сказал. Ему потом, наверное, попадет от начальства за болтовню. Ну вот, я как был в пижаме и тапочках (я посмотрела на него внимательно, точно, пижама и один тапочек, второй, наверное, потерял) выскочил на улицу, – продолжал Вася. – Санитар за мной, думаю, схватит сейчас, потом не вырвусь, а тут как раз «неотложка» припаркована. Видно, привезли кого-то. Ну, я в машину вскочил и ходу. Как сюда дорогу нашел, и сам толком не помню. В общем, примчался, они его уже скрутили и стоят о чем-то беседуют, мирно так. А у меня внутри все клокочет. Ну, думаю, не дай бог он на тебя руку поднял или еще что, убью вот этими вот руками.

Василий показал две здоровенные ладони.

Я заплакала, так растрогала меня его забота. Еще никто из мужиков за всю мою жизнь не был способен на такое ради меня.

– Ну вот, – продолжал он, глядя на дорогу, – мы с ним сцепились, а тут ты налетела. Если б нас не растащили, мы бы его в клочья порвали. А? – весело подмигнул он. – А ты откуда взялась?

Я посмотрела вперед, мы по-прежнему голова в голову мчались в горы.

– Я сбежала. – И изложила ему всю эпопею по порядку, с того момента, как первый раз увидела на улице Мравинова.

Когда я дошла до места, где мне как следует треснули по голове, Василий Никанорович напрягся и процедил сквозь зубы:

– Сотру с лица земли.

– Кого? – испугалась я.

– Этого гада, – прошипел Вася.

– А-а, – с облегчением протянула я и продолжила свой рассказ.

Каждый раз, когда мне делали больно или угрожали, он скрипел зубами.

– В общем, мы подъехали как раз тогда, когда ты на него накинулся, – закончила я.