Любишь – беги - Алиса Эмс

— Эмма, сотрясение мозга еще не повод забыть свою любовь. Я говорю о Норманне, твоем любимом друге.

— Он с Ренардом и Лорейн. Они уехали втроем.

— Значит, Арделл и Лорейн тоже с ним? — снова помрачнел Сен-Жермен.

Я озадаченно кивнула.

— Та-ак, — протянул король. — Допустим… Но зачем Элен?… Что же они задумали?

Он вопросительно посмотрел на меня, и я пожала плечами:

— Не знаю.

— Что Элен сказала на это? — Сен-Жермен кивнул на телевизор.

Почему-то мне было приятно сообщить ему о реакции Элен.

— Она ни за что не хотела верить в это. Ей хотелось встретиться с тобою и услышать правду лично от тебя.

Взгляд Сен-Жермена потеплел.

— Я никогда не сомневался в ней!

— А в Ильмарэ? — осторожно спросила я.

— А что, есть повод? — удивился Сен-Жермен.

— Кажется, есть. Она прячет Лизу.

— И откуда тебе это известно?

— Элен звонила Ильмарэ, и мы услышали голос Лизы, после чего Ильмарэ бросила трубку.

Сен-Жермен задумался и ничего не ответил, зато его телефон коротко пикнул. Король продолжал молчать, и я нерешительно спросила:

— Ты так ничего и не скажешь мне?

— А что тебе сказать? — задумчиво поинтересовался он.

— Для чего ты встречался с тем эрфом? Зачем ты пожал ему руку? Почему улыбался ему? И вообще, что ты там делал? Ты в самом деле отдал им свой медальон? Что «получилось здорово»?! — Меня словно прорвало, и я с нетерпением ждала, что он скажет на это.

Но Сен-Жермен лишь покачал головой.

— Давай не сейчас, Эмма.

— Почему?! — в отчаянии воскликнула я.

— По кочану, — ответил Сен-Жермен по-русски, и я в изумлении открыла рот.

Я очень расстроилась, не получив ответа, ведь это были важные вопросы, едва ли не самые главные во всей нашей истории.

Телефон Сен-Жермена снова пикнул, и он с протяжным вздохом достал сотовый. Прочитав смс-сообщение, король нахмурился.

— Просят проверить почту. Будь добра, Эмма, свари кофе, пока я прочту письмо.

— Хорошо. — Я, нехотя, отправилась в кухню.

Вернувшись обратно, я обнаружила Сен-Жермена, неподвижно сидящего с телефоном в руках. На кофе он даже не взглянул. Его лицо было похоже на застывшую маску и только по глазам, метающим молнии, было понятно до какой степени он разгневан.

— Что такое? — испугалась я.

Ничего не говоря, Сен-Жермен протянул мне телефон с полученным видеофайлом. С тяжелым сердцем я нажала кнопку «воспроизведение».

Это была съемка помещения с отдельными комнатушками, в каждой из которых находились эльфы. Ренард. Лорейн. Элен. Арделл. Я задохнулась от волнения, вглядываясь в экран. Господи, это был он! Арделл стоял спиной к оператору и только раз обернулся к нему, наградив испепеляющим взглядом. Но он был жив! К сожалению, этот кадр длился не более пяти секунд, после чего я увидела следующую комнату, где находилась Ильмарэ… Затем на экране появился эрф, самый ужасный из всех виденных мною ранее. От одного его взгляда можно было лишиться чувств или окаменеть. Его черные, лишенные белков глаза, походили на две бездонные ямы, а вкрадчивый тихий голос напоминал шипение кобры перед броском.

— Думаю, ты уже понял, что происходит, Сен-Жермен. Надеюсь, тебе дороги все мои заключенные, ведь трое из них — ваши славные правители, а есть еще и ребенок. То, что осталось у тебя, теперь слишком ничтожно, в сравнении с жизнями этих эльфов. По крайней мере, я надеюсь, что ты именно так считаешь. У меня три медальона, не хватает только твоего. Предлагаю прекратить нашу борьбу и поменяться. В течение трех дней с момента отправки этого послания все мы с нетерпением будем ждать тебя у колодца. Естественно, с медальоном. Твой отказ или опоздание дорого обойдутся плененным эльфам. Ты будешь получать видеоотчеты об их муках и пытках, а я буду по частям возвращать правителей твоему народу…Но я уверен — ты придешь, мой гуманный друг…Обещаю беспрепятственно отпустить всех и забыть о вас навсегда, если обмен состоится. До скорого, надеюсь, свидания.

Сначала я вообще плохо соображала, моя душа ликовала, и только мысли об Арделле сейчас занимали меня. Если они живы, и эрфы вышли на контакт, то Сен-Жермен обязательно спасет их. Непременно! Только вот…

— Ильмарэ? А что там делает она? Они сначала втянули ее в свои дела, а потом украли, как остальных?

Сен-Жермен в ответ развел руками. А я начала отходить от своей преждевременной эйфории. И сразу же возникли вопросы.

— Они требуют твой медальон? Но ведь он уже у них…

— На диске, что записали для Ренарда, показаны два талисмана, которые принадлежали Элен и Ильмарэ.

— Ильмарэ?! А зачем же…

— Они назвали его моим, чтобы заставить Ренарда поверить в мою измену и не искать у меня помощи. Им удалось это, ведь так?

— Так… Сен-Жермен, — Я с тревогой посмотрела в его глаза, — ты же отдашь то, что они требуют? Ты спасешь их?

Король тяжело вздохнул и ответил:

— Спасу.

От сердца отлегло, и я удовлетворенно вздохнула.

— Спасибо, Сен-Жермен. И … прости меня.

— И за что же? — Он остановил на мне задумчивый взгляд.

— Я верила, что ты не предатель, но…иногда очень сомневалась в этом.

— Честно, по крайней мере, — усмехнулся Сен-Жермен и добавил: — Верь не ушам и не глазам, Эмма. Верь своему сердцу. Всегда только ему.

Был уже третий час. Сен-Жермен пил кофе, думая о своем, а я все больше начинала нервничать, боясь, что он не успеет к сроку. В конце концов, я не выдержала, и обратилась к нему:

— Тебе далеко ехать за твоим медальоном? Ты ведь можешь опоздать!

— Он уже у меня, Эмма. Я ездил за ним, когда вы пытались мне дозвониться.

— Ты его забрал? Откуда же ты знал, что он понадобится?

Я не хотела опять подозревать Сен-Жермена, но так много неясностей и совпадений не давали мне покоя.

— Просто настало время перепрятать его. Но звонок Элен сбил меня с толку, и я не мог не приехать сюда. Хотел поговорить и успокоить ее. Все меняется… — сокрушенно качая головой, сказал Сен-Жермен.

— Скоро настанут страшные времена? Как же эльфы будут жить дальше?

— А ты что, не собираешься разделить с нами нашу участь? — удивленно спросил Сен-Жермен.

— Если Арделл вернется, — Я судорожно глотнула и опустила глаза. Я уже говорю «если»? Нужно не забыть вырвать себе язык сегодня! — Конечно, я выберу ваш мир, каким бы он ни был после этого. Мне все равно.