Разбойник - Керриган Берн

Кровь хлынула из носа и рта Друтерза, заливая ему глаза и уши. Человек, некогда считавшийся опасным, теперь корчился и извивался, как пойманная в ловушку змея, издавая тихие мяукающие звуки боли.

Поддавшись низкому порыву, Дориан протянул руку и повернул нож, все еще торчавший в плече Друтерза. Удовольствие пронзило его насквозь от хрипа, вырвавшегося из горла врага. Вероятно, иногда боль была такой сильной, что тот не мог вдохнуть достаточно воздуха, чтобы издать настоящий крик.

Дориан слишком хорошо это понимал.

– Я перережу тебе горло, – успокаивающим тоном прошептал Дориан. – Я буду наблюдать, как жизнь гаснет в твоих глазах, пока ты силишься вздохнуть, но легкие наполняются лишь твоей собственной кровью.

– Не-ет! – Отчаянная мольба Фары остановила руку Дориана, готовящуюся полоснуть ножом по горлу Друтерза. Легкие шаги раздались у него за спиной.

– Не подходи, Фара! Дай мне покончить с этим.

– Ты не можешь убить невооруженного человека.

– Вообще-то, – процедил он сквозь зубы, вонзая нож в тонкую, покрытую щетиной кожу шеи Друтерза, – убийство проходит более гладко, когда я их обезоруживаю.

– Дориан… – прошептала Фара, позволяя его имени раствориться в тихих звуках реки. – Пожалуйста!

– Он угрожал тебе, Фара. – Его снова охватила холодная ярость. – Ему нельзя позволить остаться в живых.

– Это будет убийством. – В ее голосе, звучавшем позади Дориана, вместо осуждения слышалась нежность, Фара использовала тепло, чтобы медленно растопить лед, а не силу, чтобы ударить по нему. – Если ты хладнокровно убьешь его, этот ужасный тип станет еще одним черным пятном на твоей душе. Неужели ты это допустишь?

Опустив взгляд на отвратительное, разбитое лицо Эдмонда Друтерза, Дориан понял, что не хочет добавлять этого человека к сонму тех, кто преследовал его в ночных кошмарах. Более того, он не хотел оборачиваться назад, чтобы кровь, которую Фара увидит на его руках, стала его позорным пятном.

Когда он вытаскивал нож из плеча Друтерза, тот издал еще один мучительный крик, но Дориан не остановился на этом. Он перерезал сухожилие на правой руке мужчины. Эдмонд Друтерз никогда больше не сможет владеть оружием.

– Дориан! – вскрикнула Фара.

Вытерев кровь с ножей о куртку Друтерза, Блэквелл встал и повернулся лицом к жене.

– Ни единого пятнышка, моя дорогая, – сказал он, убирая оружие в ножны, спрятанные под сюртуком. – Хотя что такое еще одно пятно?

Кажущееся неземным окружавшее Фару сияние лунного света усилилось, когда уголки ее рта задрожали, прежде чем она подавила веселье и сжала губы, принимая строгий вид.

– Господи, какой же ты злой человек, – проговорила она сухо, как будто не могла думать ни о чем другом, и в полном недоумении тряхнула головой.

Темноту разорвал выстрел. Крики ниже по реке эхом отдались от причалов. Всплеск. Повторные выстрелы.

Толкнув Фару за спину, Дориан повел их к ящикам, из-за которых стрелял Мердок.

Досада охватила Блэквелла, когда он увидел темные силуэты, пуговицы на одежде которых отражали яркий лунный свет, льющийся на Док палача.

Трактирная шлюха была права, когда говорила, что ночь полна теней. На самом деле эти тени были сотрудниками Полицейского управления Лондона.

Из армии копов выступила высокая фигура в безупречном сером костюме и с выражением превосходства на лице.

– Лейтенант? – Пистолет Карлтона Морли был нацелен точно в сердце Дориана, его палец чувственно ласкал спусковой крючок.

Крупный белокурый бобби вышел из группы полисменов.

– Да, старший инспектор?

– Арестовать их!

– Кого именно? – недоуменно спросил узнавший Фару лейтенант, переводя глаза на настороженного Дориана.

Морли метал взглядом ножи не в Блэквелла, а в Фару.

– Всех до единого! – приказал он.

Сложив руки на коленях, Фара уставилась на мириады благодарственных грамот, висевших за устрашающим письменным столом Карлтона Морли. Рядом с ней в такой же позе сидела Джемма, тихая и подавленная.

Вместо того чтобы занять свое место начальника в кресле с высокой спинкой, Морли ходил перед ними взад-вперед, его длинные ноги поглощали пространство, пока он изучал документ, который держал в дрожащих от ярости руках. Его воротник был расстегнут, а развязанный галстук тряпкой висел на шее. Без сюртука серый жилет Морли подчеркивал ширину его плеч и тонкую талию. Он был таким взъерошенным, каким Фара никогда его не видела, и она ощутила чувство вины.

Возможно, ей следовало начать с извинений.

– Карлтон…

Он поднял руку в знак молчания, не потрудившись оторвать проницательный взгляд от официального листка бумаги.

Поджав губы, Фара поморщилась. Ей не хотелось, чтобы он узнал об этом таким образом.

Она подумала о своем муже и бедняге Мердоке, застрявших в сырой бронированной комнате прямо под ними. После всего пережитого им пришлось так дорого заплатить за то, чтобы их заперли в камере, и она вынуждена напрячь все свое остроумие, чтобы как можно скорее освободить их.

В конце концов, это была ее вина. Она молила их о помощи. Через мгновение Морли с явным отвращением швырнул документ на заваленный бумагами стол и провел рукой по своим и без того взъерошенным волосам.

– Скажите мне, что это какая-то шутка. – Он резко повернулся к ней. – Или кошмарный сон.

– Я могу объяснить, – успокаивала его Фара.

– Вы чертовски правы, вы сами все объясните! – прогремел он, и в его голубых глазах начался шторм. – Начнем с того, где вы, черт возьми, пропадали целых четыре дня?

– Я пряталась в замке Бен-Мор на острове Малл, – честно ответила она, приподняв брови от несвойственной Морли брани. – Моя жизнь была под угрозой.

– И там вы вышли замуж за гребаного Черное Сердце из Бен-Мора?

Фара прикусила губу.

– Да, – ответила она.

Сжав кулак, Морли обвел взглядом свой кабинет, украшенный своего рода организованным хаосом из бумаг, свидетельств и нескольких замысловатых старинных часов, которые он со страстью коллекционировал и реставрировал. Он явно хотел всадить кулак во что-то, но никак не мог найти подходящее место.

Это был тот самый Карлтон Морли, которого Фара знала уже шесть лет. Всегда обдумывавший последствия своих действий. Рассчитывавший риски и взвешивавший причины и следствия каждого решения.

Засунув оба кулака в карманы брюк, он прислонился к столу и сердито посмотрел на нее.

– Он вас заставил?

– Нет. – Фара не хотела лгать ему, поэтому дала себе обещание сказать правду.