Единственный конец злодейки — смерть. Новелла. Том 3 - Квон Гёыль

— Скорее врача!

Система

3

Система

2

— Нет, нет… Пусти!..

Нужно во что бы то ни стало отклонить предложение системы! Я не оставляла отчаянных попыток высвободиться, но тут меня начал душить очередной приступ кашля. Вокруг воцарилась неразбериха. Меня обступило множество людей: они кричали, плакали, суетились. Адская картина!

Система

Произошло списание 500 миллионов золотых монет.

Вам доступна скрытая сюжетная линия!

(Остаток: 999+ миллионов золотых монет.)

Черт! Не успела. Бум — кажется, что-то рухнуло.

Последним, что я увидела, перед тем как отключиться, было системное окно. Проклятье! Даже помереть спокойно не дадут! Веки мои сомкнулись.

Виновница торжества сохраняла самообладание, несмотря на внезапное появление родной дочери герцога. Выйдя с достоинством из непростой ситуации, она держала себя не хуже любой аристократки. О такой особе уж точно не скажешь «бешеная псина».

— За героиню дня! — Негромкие слова прозвучали как заклинание.

Девушка изящным жестом поднесла кубок к губам, и время будто остановилось.

— Кхе.

Кашлянув кровью, она упала на сцену. Волосы цвета азалии рассыпались, словно опавшие лепестки. Дерек, Ивонна, Рейнольд, герцог — никто поначалу не понял, что произошло.

— Врача!

Несчастная попыталась было подняться, однако снова закашлялась, харкая кровью.

— Пенело… — Губы Дерека зашевелились, и он сделал шаг вперед.

Но вдруг…

— Пенелопа Экхарт!

Кто-то энергично его оттолкнул! Промелькнула золотистая шевелюра, и Дерек на миг потерял равновесие.

В несколько прыжков достигнув сцены, кронпринц подхватил обмякшее тело и прижал его к своей груди. Белоснежный мундир тут же окрасился красным. Наконец Дерек осознал, что Пенелопу стошнило кровью. Эта мысль придавила его к земле и не давала пошевелиться. Остолбенев, он безмолвно наблюдал за происходящим.

— Чего встали как вкопанные?! Бегите за доктором! — закричал Каллисто, и парализованные страхом люди очнулись.

— Пенелопа! Прошу, открой глаза! Пожалуйста! — шептал кронпринц, не замечая, что перепачкался в липкой крови.

Этих двоих действительно связывало что-то, кроме беспочвенных слухов…

— Ваше Высочество… — Белый как мел герцог вышел из оцепенения.

— Проклятье! Да когда же придет этот чертов врач?! Не видите? Она умирает! — Каллисто яростно сверкнул глазами.

— Я знаю, что делать! — пробираясь сквозь толпу, заявил Винтер Берданди. — Ваше Высочество, позвольте мне осмотреть Пенелопу!

— Вы разбираетесь в медицине?

— Я всегда ношу с собой противоядие. На всякий случай.

— Маркиз Берданди! Неужто вы думаете, что сюда мог проникнуть отравитель?! — гневно парировал герцог.

Присутствие на торжестве кронпринца империи придавало этому инциденту нежелательный политический оттенок.

— Этого я знать не могу. — Винтер посмотрел на обступивших Пенелопу людей. — Но необходимо оказать первую помощь.

— Вы абсолютно уверены в успехе, хоть и не знаете, чем именно она отравилась? — мрачно осведомился кронпринц.

— Это универсальное противоядие, — сдержанно пояснил Винтер. — Конечно, ему не под силу моментально исцелить Пенелопу, но ей определенно станет лучше.

Кронпринц оценивающе прищурился, а герцог, соглашаясь с Каллисто, заявил:

— Маркиз, прислушайтесь к словам Его Высочества! Можно ли начинать лечение, не зная диагноза? Уж лучше дождемся доктора.

— Да сколько можно ждать?! — неожиданно для всех вспылил Рейнольд. — Нужно действовать!

— Но как же… — Герцог замялся.

— Отец, вы не доверяете маркизу?! Если ничего не предпримем, Пенелопа умрет еще до прихода врача!

Герцог молча нахмурился. Кровавые конвульсии прекратились, и Пенелопа больше не двигалась. Она закрыла глаза и, едва дыша, напоминала труп.

— Маркиз, дайте ей противоядие, — сдавленным голосом велел Каллисто.

— Ваше Высочество! — взвился герцог. — Это очень рискованное решение!

— Ну, маркиз, вся надежда на вас, — отрешенно добавил кронпринц.

Получив разрешение, Винтер сунул руку во внутренний карман. Едва скрывшись от посторонних глаз, пальцы волшебника отчаянно задрожали. Кто бы мог подумать, что противоядие понадобится самой Пенелопе?!

«Какой же я болван! Трусливо поддался на уговоры!»

— Госпожа велела напомнить вам о старом должке.

Услышав эти слова, Винтер не посмел ответить отказом. Он чувствовал себя виноватым, поскольку заподозрил Пенелопу в связи с адептами Лейлы. Ко всему вдобавок девушка просила не искать с ней встреч, и маркиз разрывался между острым желанием попросить прощения и предписаниями этикета.

Когда же в дом волшебника постучала Эмили и передала необычную просьбу своей хозяйки, Винтер не на шутку встревожился. Разумеется, маг понимал, Пенелопа задумала что-то недоброе, однако и предположить не мог, что в скором времени девушку придется спасать!

Почему же она выпила яд? Яркий свет жемчужины недвусмысленно предупреждал: в кубке яд! Винтеру самому сделалось дурно, однако сейчас следовало мобилизовать все силы, не отвлекаясь на риторические вопросы.

Он стиснул зубы и откупорил склянку с фиолетовой жидкостью. Кронпринц по-прежнему крепко прижимал к себе Пенелопу и, кажется, не думал ее отпускать.

— Ваше Высочество! — Винтер собрал волю в кулак. — Позвольте…

Метнув в него свирепый взгляд, Каллисто нехотя повернул окровавленное лицо девушки. Душераздирающая картина заставила Винтера на секунду зажмуриться, но уже в следующий миг он осторожно раскрыл рот Пенелопы и накапал туда противоядие, так похожее на яд, которое он передал накануне.

Дыхание девушки было таким слабым, что казалось, любой вдох может стать последним, но, к счастью, вскоре она ожила, и на мертвенно бледных щеках заиграл румянец.

— Ваша светлость! Прибыл лекарь! — сообщил Феннел.

Слуги положили Пенелопу на носилки и доставили в дом.

Наконец люди, ставшие невольными свидетелями страшной сцены, облегченно вздохнули. Все, кроме Дерека. Отойдя на шаг, он по-прежнему бесстрастно наблюдал за происходящим, и вдруг… неожиданная пощечина привела его в чувство.

— Ты что, паршивец, себе позволяешь?! — Лицо герцога исказилось. — Учудить такое не только в присутствии обер-камергера, но и на глазах Его Высочества кронпринца! — гневно закричал он.

Дерек с детства отличался ответственностью и рассудительностью, поэтому отец никогда не поднимал на него руку. Да и приходил в бешенство герцог совсем