Затерянный храм - Том Харпер

Грант убрал в кобуру «уэбли» и взял пулемет.

— Я останусь тут, а вы уходите.

— Нет, — твердо возразил Джексон. — Ты один знаешь, где этот чертов аэродром. Пойдем все вместе.

— Тогда вперед.

Они шли через лес. Продвигались медленно — заросли были густые и труднопроходимые, а почва под ногами слишком податливая. Марине очень мешали туфли на высоком каблуке. Она в конце концов их сняла, стянула и чулки и шагала босиком по подстилке из сосновых игл. Все были настороже, прислушиваясь к каждому звуку, который мог бы выдать возможных преследователей. Дождь прекратился, хотя об этом едва ли можно было догадаться — настолько часто капало с деревьев.

— По крайней мере, теперь, когда Сорсель погиб, можно не волноваться, что он расскажет русским то, что знал. — Джексон оттолкнул низко свесившуюся ветку. Она прилетела обратно, обдав Рида веером дождевых капель. Грант, шедший впереди Джексона, с отвращением оглянулся.

— И не смотри так на меня, ты и сам не бойскаут. Ты сам в этом участвовал. Важно не то, что ты знаешь. Важно то, чего не знают они.

— Вот уж не думал, что убийство гражданских лиц так этому помогает.

— Неужели? А командиры жидовских партизан, которым ты продавал оружие? — Он поднял бровь. — Мьюр рассказал мне о твоих грязных делишках. Знаешь, что они натворили в отеле «Царь Давид»? Девяносто один человек убит. Думаешь, они беспокоились о мирном населении?

— Они ведут войну.

— И мы тоже. — Джексон, судя по настрою, мог еще долго рассуждать в том же духе. Но Грант больше его не слушал. Он остановился и посмотрел в небо, наклонив голову так, словно к чему-то прислушивался. Через миг и Джексон услышал высоко в небе звук моторов.

— Наш? Неужели уже прилетел?

Грант мрачно покачал головой:

— Нет, это не «дакота».

— Уверен?

Грант не стал даже и отвечать. Он провел очень много времени, забившись куда-нибудь в щель или скрючившись за каким-нибудь валуном и напрягая уши в ожидании звука, который принес бы спасение.

— Думаю, стоит предположить, что твоему человеку не удалось отозвать бомбардировщики.

— Черт!

Тишину леса пробил треск, ничего общего с деревом не имевший. Грант резко обернулся. Лес был такой же густой и темный, и Грант уже едва различал дорогу, по которой они пришли. Но кто-то шел за ними.

— Наземная атака тоже планируется?

Джексон был так же встревожен, как и остальные.

— Нет.

— Тогда за нами погоня.

— Что будем делать?

— Бежать. И надеяться, что мы не попадем под бомбы.

Риду никогда не доводилось испытывать чистый физиологический ужас беглеца в чужой стране. Раньше он вел свою войну в унылом здании Министерства обороны в Блетчли-парке[50]при помощи карандаша и бумаги.

Это тоже было нелегко — иногда по ночам, когда на охоту выходили стаи немецких подводных лодок, напряжение вырастало многократно, и для некоторых оказывалось непереносимым. Но для Рида тихая заводь кодированных сообщений всегда была местом спокойствия, тем уголком войны, где исход битвы решался рациональным путем. Поток цифр, с которым они сражались каждый день, мог бы ввергнуть в отчаяние, заморочить, обмануть, но за ними стоял незыблемый порядок, который машины «Энигма» не могли перемолоть, как ни старались. А Рид, подобно древним грекам, никогда не боялся рационального.

Но здесь — здесь был хаос. Все животные силы, которые усилиями греков собрались в мифах: гарпии, фурии, горгоны и жрецы Вакха, атаковавшие его воображение, — все словно сорвались с цепи. Риду мнилось, что он во сне, и он вцепился в табличку, словно в талисман. Он был уверен — выпусти он табличку из рук, и в тот же миг вся стая набросится на него. И он бежал.

Первый нацелился длинным копьем Одиссей, порываясь

Насмерть сразить кабана. Но кабан, упредив Одиссея,

Выше колена ударил его и выхватил много

Мяса, ударивши сбоку клыком. Но кость уцелела.

В правое вепрю плечо копьем угодил он, метнувши,

И пронизало насквозь копье медноострое зверя.

С хрипом в пыль повалился кабан и с духом расстался.[51]

Стихи стучали пульсом в его сердце. Он осознавал присутствие других людей вокруг — Гранта, Мьюра, кажется, Джексона, — они останавливались, чтобы перевести дух и выстрелить в преследователей, но сам Рид неуклонно двигался вперед. Он никогда не бегал так долго и так быстро. Ноги сделались словно студень. Когда лес перешел в каменистую поляну, заросшую кустарником, он попытался бежать еще быстрее, чтобы снова оказаться в безопасности под деревьями, но не смог.

Грант повернулся и сделал несколько выстрелов из «стэна». Ему все происходящее напоминало сказку с летальным исходом, когда приходится убегать по темным лесам от не имеющей формы злой сущности. Может быть, им следовало остановиться — в этом случае по крайней мере у них было бы меньше риска получить пулю в спину. Но лес тянулся вокруг них во все стороны, а преследователи, скорее всего, превосходили их количеством стволов. Да и общим количеством, пожалуй, тоже.

Он вышел на край открытого пространства, где, похоже, оползень стащил все деревья со склона. Впереди между валунами отчаянно петлял Рид. Грант дал в кусты короткую очередь. У преследователей будет время подумать, а у него самого — пересечь открытое место.

В ушах стучала кровь, но вообще это оказалось до странности тихое сражение. Звуки редких выстрелов тут же глохли в сырой тишине. Поэтому, хотя бомбардировщик летел высоко, шум его двигателей был слышен громко и четко. Грант, невзирая на опасность вокруг, посмотрел на небо.

Гроза прошла, и прохладный ветер растаскивал тучи. Грант уже видел голубые прогалины между серыми лохмотьями, в которых мелькнула серая тень, похожая не то на муху, не то на птицу. Пока Грант смотрел, тень разделилась на две. Одна половина понеслась к земле, а вторая как ни в чем не бывало продолжала плавный полет.

— Бежим!

Остальные были уже далеко на открытом месте. Никто, кроме самого Гранта, не услышал его призыв. Он кинулся через поляну, огибая валуны и перескакивая через корни и пеньки, которые пытались его поймать. Их преследователи, кто бы они ни были, должны были уже добраться до края леса: Грант услышал выстрелы и увидел, как всего в нескольких футах от него разлетается на мелкую крошку камень, в который попала пуля. Непрямой путь, виляющий туда-сюда среди завалов, превращал Гранта в трудную мишень, но попасть в него было все-таки возможно. Край леса был уже совсем близок, всего в двадцати ярдах, но Грант мог и не успеть туда добежать. Он нырнул в укрытие между двумя валунами и выглянул в щель между ними.