Джентльмен-дьявол - Эшли Макнамара

У Изабеллы округлились глаза.

– Как ты собираешься это сделать? – тихонько спросила она. – Нет никаких подсказок.

– Попробую. – Джордж развернул клочок бумаги. – Пару дней назад мне дал его Лич, но раз он пропал…

Джордж разгладил записку и сравнил оба почерка. В обеих бумагах было слово «тысяча» с особым росчерком в букве «т», завитком в «с» и увеличенной петелькой в «ч». Стало ясно, что именно Лич послал записку, но он не мог быть тем, кто напал на Изабеллу по дороге в деревню.

– Черт подери!

Изабелла вытянула шею.

– Что это?

– Почерк тот же самый, но что-то не сходится. – Джордж поймал ее взгляд. – Так говоришь, ты не знаешь Лича?

– Не знаю. Разве такое имя забудешь?

Конечно, она бы не забыта, и никто не забыт бы.

– Но в этом нет никакого смысла. Зачем Личу похищать первого попавшегося деревенского мальчика? С чего он взял, что этот ребенок может принести ему тысячу фунтов? Он должен быт знать, кто ты такая. Похоже, что это его отец.

Изабелла замерла.

– Отец Джека исчез из общества примерно в то же время, что и я.

– Ты говоришь, что его зовут не Реджинальд Лич?

– Нет. Если только он не изменил имя. – Изабелла отвела взгляд. – Отца Джека звали Роджер Паджетт.

Паджетт! Черт его подери! Этот человек будто преследует Джорджа. Но кто настоящий Паджетт? Джордж попытался представить избившего его орангутанга в качестве соблазнителя молоденьких леди из высшего света, но ничего не вышло. Щеголь, которого он встретил в доме у Рэвелстоука, гораздо больше подходил на эту роль.

Ну пусть поостережется, если хоть пальцем дотронется до Хенни.

– Судя по твоему лицу, тебе знаком этот человек. – Изабелла покраснела и не смотрела Джорджу в глаза.

Да, ей есть чего стыдиться. Могла бы найти кого-нибудь более приличного. – Но я не понимаю, откуда.

И он тоже не может рассказать ей. «Брат моей любовницы»? Или как-нибудь так, не называя имен? Да, пожалуй. Но нет, так не пойдет.

Джордж внезапно ощутил озноб. Еще один элемент головоломки занял свое место. Неудивительно, что никто не нашел Джека в деревне. Паджетт и его сестра не стали бы держать малыша здесь. Зачем, если можно отвезти его в Лондон, в роскошный дорогущий дом на Бедфорд-стрит, который Джордж снял по требованию Люси?

– Тебе плохо? Ты так побледнел.

– Со мной все в порядке. – Джордж тряхнул головой, чтобы рассеять туман в голове. Теперь он справится с этим делом и сможет вернуть Изабелле сына. Только не нужно брать ее с собой. Но как оставить ее здесь в одиночестве, не объяснив, что у него на уме? Черт, что за путаница!

– Я хочу знать, как ты познакомился с Паджеттом. Он не может вращаться в том же кругу, что и ты, – сказала Изабелла.

– Паджетт имел пристрастие к картам во времена вашего знакомства? – То есть в свободное время, когда не соблазнял невинных девушек?

– Он играл в карты, как и любой джентльмен.

– Ну а теперь он таким образом может зарабатывать себе на жизнь. К нему попало несколько моих векселей. – Один из них Паджетт, видимо, передал Барнаби Хоскинсу И если Лич – это на самом деле Паджетт, то этот негодяй был рядом, когда Джорджу доставили послание Барнаби Хоскинса. Злорадствовал и одновременно увивался за Генриеттой.

Джордж запустил пальцы в волосы. Черт, придется все же рассказать о своих подозрениях, в частности, о местонахождении Джека. Надо только соблюдать осторожность, и тогда можно спасти положение. Да, главное – осторожность. Изабелла может прийти в ярость.

– С учетом такого развития событий… – Джордж выбирал каждое слово, стараясь отдалить неприятные признания, – я могу сказать, что сумею вернуть Джека без выкупа.

Было видно, как напряглась Изабелла, потом по ее телу прокатилась короткая дрожь. Ее руки медленно опустились.

– Ты знаешь, где Джек?

Джордж откашлялся. Как растянуть мгновение до бесконечности? Как пустить время вспять, чтобы еще раз обнять ее? Ибо, как только он ответит, Изабелла может от него отвернуться и никогда не простить.

Но какой смысл тянуть? Чем дольше он будет молчать, тем хуже будет ее реакция. Джордж кивнул:

– Во всяком случае, подозреваю.

Как-то раз Джек расшалился, бегая, он налетел на нее и нечаянно ударил головой в живот, да так сильно, что у Изабеллы потемнело в глазах и перехватило дыхание. Но тот удар не шел ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала сейчас. Она попыталась вдохнуть и не могла.

– Что? Как? Почему… – бессвязно бормотала она, не в состоянии излить всю массу вопросов, которые теснились у нее в голове.

– Потому что я знаю, кто такой Роджер Паджетт, – медленно, как будто с неохотой проговорил Джордж.

– Ты это уже сказал. Что-то насчет карточных долгов.

– Нет, я знаю больше. Я с ним встречался.

– Когда? Когда ты мог с ним встречаться?

Щеки Джорджа побагровели.

– В этом все дело.

Черт возьми, что это может значить? Изабелла скрестила руки на груди.

– Он один из твоих закадычных друзей? – Но это не может быть правдой. Тогда бы в той, прошлой жизни их с Джорджем дорожки пересеклись.

– Да нет, он мне не друг. – Джордж отвел глаза и снова запустил пальцы в волосы, отчего они встали дыбом. – Мне бы не хотелось расстраивать тебя, описывая все подробности наших отношений, но сестра Паджетта – моя бывшая любовница.

При этом слове у Изабеллы по спине побежали мурашки.

– Понимаю.

Ей не должно быть до этого дела. И разумеется, ей не пристало испытывать ничего похожего на ревность. Опытность Джорджа в постели, его откровенное восхищение женским телом не могли возникнуть на пустом месте.

Тем не менее открытый разговор о его прошлой любовнице нанес Изабелле глубокую рану, и рана не была чистой. Это открытие словно тупым ножом вонзилось в ее плоть, раскромсало мышцы и связки и оставило рваный шрам рядом со шрамом от знакомства с Паджеттом.

Нельзя показывать, как она уязвлена, нельзя, чтобы это известие повлияло на ее поведение. Да, Джордж поклялся вернуть ей Джека, но больше ей ничего не обещал. Не пытался завоевать ее расположение фальшивыми признаниями. Боже, совсем недавно он просил ее стать его любовницей. Правда, он также просил Изабеллу стать женой, но к этому не стоит относиться серьезно. Джордж просто забылся, но он ничего не скрывал.

Собственный разум опять предал ее, создал фантазию, которая позволила ей снова отдаться мужчине. Этого больше не будет. Она вернет Джека и с этого времени не позволит ни одному мужчине воспользоваться ее телом для удовольствия. «Но ты ведь тоже получала удовольствие». И даже больше, чем удовольствие, – наслаждение. Поистине это был рай.