Тайны дворцовых переворотов - Константин Писаренко

Князь Н. Трубецкой,

Граф А. Шувалов,

Петр Сумороков,

Иван Неплюев,

Князь Алексей Голицын,

Князь Иван Одоевской,

Граф Петр Шереметев,

Граф М. Скавронской,

Nickolaus Korff,

Алексей Жеребцов,

Иван Костюрин,

Иван Брылкин».

Источник: РГАДА, ф. 248, оп. 113, д. 701, л. 5.

Помета на письме: «Сей репорт не был отправлен за скорым Ея Величества в Петербург прибытием».

11

Письма НА. Демидову от приказчика И. Кононова

а)

«Милостивейший государь Никита Акинфиевич,

Сим Вашему Высокоблагородию,

Милостивейшему государю всенижайше доношу.

Приехал я с пятницы на соботу в Петербург. И посланные со мною собственноручные два писма по приезде моем вручить скоро было не можно, то оные сего дня поутру А. М. поданы. О чем, хотя кратко, токмо сам к Вам писать изволил. И что последует завтре, то на ямской почте еще писать будет. Для чего и послать на оную соблаговолите.

О возшествии ж на престол Ея И[мператорского] В[еличества] я точно донесть не могу, как происходило. Токмо по всем местам, кроме радастных восклицаниев, иного ничего не видно. Григорью Григорьевичу] Орлову за труд ево пожалован орден Александра Невскаго и ключ.

Ключи голштинские, кто имели, все уже не носят, и Ваше Высокоблагородие тож учинить соблаговолите. А как сюда изволите быть, то и все патенты взять с собою надлежит. Токмо надежда Вашему Высокоблагородию есть получить милость божию. Всепокорнейше прошу ни о чем не сумневатца. Естли ж я обстоятелствы поокуратнее услышу, то завтре ж на ямской почте Вашему Высокоблагородию отрепортую.

Вашего Высокоблагородия милостивейшаго государя всепокорнейший раб Ипат Конанов.

Июля 1 дня 1762 года. Санкт-Петербург».

Источник: РГАДА, ф. 1267, оп. 1, д. 101, л. 1, 1 об.

б)

«Милостивейший государь Никита Акинфиевич,

Вашему Высокоблагородию, милостивейшему государю всенижайше доношу, что я инова не желаю получить, как и севодни чаял, докладом графа к Вашему благополучию. Токмо за нужнейшими делами того зделать было ему не можно. А завтре, обнадежить изволил, ответ зделать по желанию Вашему и все исполнить, как я слышал. И буде уже и то не поможет, то в запас не изволите ли разсудить чрез Алексея Васильевича Евреинова поздравить Григорья Григорьевича Орлова и попросить незабвением. А Алексей Васильевич ему превеликой друг.

На четверговой почте уповаю к Вашему Высокоблагородию перевести денег до 10 000 р[ублев]. А железа всего продано поболее 80 000 ру[блев]. А отдано всего около 45 000 ру[блев]. Токмо за нынешними обстоятелствами прием железу остановился.

Что здесь на сих днях произходило, за разными не обстоятелными эхами я Вашему Высокоблагородию подлиннаго известия учинить не могу. А толко всепокорнейше прошу быть без сумненным и ожидать повеления прибытию Вашему сюда. А Алексей Васил[ь]евич мне говорил, чтоб Вы изволили сюда приезжать поскорее. То, как сами на то согласитца изволите, токмо не лутче ли ожидать изволите чрез графа М. лутчаго Вам совету.

Вашего Высокоблагородия милостивейшаго государя всепокорнейший раб Ипат Конанов.

Июля 2 дня 1762 года. Санкт-Петербург.

Г[раф] Роман Л [арионович] севодни уже и в Сенате был. И по великому милосердию всемилостивейшей государыни видно, все прощены будут. В Сенате сама изволит присудствовать, а Сенат – в Летнем дворце. Сенаторы ж некоторые не толко надивитца разуму, но, видя, благополучие России, от радости без слез не могут инова выговорить, что не уступит в правосудии и Петру Великому. Изволила сенаторов прозбою склонять, чтоб политики оставили, а были согласны и единодушно поступали в ползу Отечеству.

И [вс]е более ничево не говорят, как [сл]ава Богу».

Источник: РГАДА, ф. 1267, оп. 1, д. 101, л. 3-4.

В 1858 году в Гамбурге вышла книга Андреса Шумахера о низложении Петра III (Schumacher A. Geschichte der Thronentsetzung und des Todes Peter des Dritten. Hamburg. 1858), в которой бывший секретарь датского посольства в Петербурге рассказал свою, отличную от ныне общераспространенной, версию гибели свергнутого с престола императора. Как известно, официальная точка зрения, впервые осторожно сформулированная В. А. Бильбасовым, до недавнего времени исходила из того, что несчастного государя приказала задушить его коварная супруга. Приказ исполнили гвардейцы, возглавляемые Алексеем Орловым, 6 июля 1762 года, о чем тот и доложил Екатерине в знаменитой записке на «сером и не чистом листе бумаги», объяснив все пьянством и несдержанностью князя Федора Барятинского:

«Когда лица, окружавшия Екатерину, окончательно убедились, что устранение Петра признается ею вполне необходимым, они решились измыслить к тому средства без ее ведома и привести их в исполнение без ея согласия… В субботу, 6 июля… вечером часов в 6-ть, нарочный, прискакавший из Ропши, подал Екатерине пакет от Алексея Орлова. На листе серой, нечистой бумаги, неумелым почерком… Алексея Орлова было написано: „…Матушка – его нет на свете… Он заспорил за столом с князь Федором; не успели мы разнять, а его уже не стало…“»

Из трех вышеперечисленных ключевых позиций – задушен по приказу Екатерины 6 июля – Шумахер не согласился с двумя последними, самыми важными. По его мнению, трагедия случилась 3 июля и не по вине императрицы, а с ведома «некоторых владетельных персон, вступивших в заговор против императора».

Обнародованные во второй половине XIX века оба варианта событий на протяжении полутора веков существуют параллельно, в разной степени привлекая внимание историков. Большинство всецело поддерживает концепцию, обличающую братьев Орловых, совершивших страшное преступление в шестой день седьмого месяца 1762 года. В дореволюционной России дань уважения ей отдали С. М. Соловьев и В. О. Ключевский.

С. М. Соловьев: «…6 июля… пришло известие о смерти бывшего императора, смерти насильственной…»

В. О. Ключевский: «Вечером… 6 июля Екатерина получила от Алексея Орлова записку, писанную испуганной и едва ли трезвой рукой. Можно было понять лишь одно: в тот день Петр за столом заспорил с одним из собеседников. Орлов и другие бросились их разнимать, но сделали это так неловко, что хилый узник оказался мертвым».