Новичок - Макс Дитрих

— Там ваш командир ещё без башки валяется за дверью, так что сегодня необязательно следовать уставу, или что там у вас. Дайте мне уйти и больше никто здесь не умрёт.

Свист я услышал заранее. Из-за ушастых голов прямо на меня летел небольшой топор. Видимо, у кого-то сдали нервы.

Я выставил перед собой локоть левой руки, на котором сразу же возник треугольный щит из уплотнившейся энергии. Топор ударил в него и отлетел к стене.

— Вот значит как, — хмыкнул я, выращивая в правой руке, в дополнение к щиту, длинный серый меч. — Ну держитесь тогда, суки…

С криком ломанувшись в их сторону, я ощутил, что всё моё тело оплетают потоки силы. Они быстро расширялись, срастались, принимая форму то ли доспехов, то ли какого-то гидрокостюма. Когда я настиг первого врага, меня с ног до головы покрывала вторая кожа из чужих страданий.

Удар щитом, взмах меча. Первая голова бьётся о тёмные стены пещеры. Вторая голова, чьи-то руки, ноги. Сначала толпа попыталась отразить мою атаку, защищаться, но я вертелся, отскакивал и снова наступал. Из-за первых рядов воинов, заслоняющих эпицентр битвы, остальные не могли достать меня в таком узком помещении.

Кричали абсолютно все: я, покалеченные и умирающие гоблины, их соратники, ожидающие своей очереди сразиться. В какой-то момент я понял, что уже буквально продвигаюсь вперёд по трупам. На полу просто не было пустого места, всё покрывал мерзкий ковёр из крови и конечностей. Было скользко, влажно и противно. Но сколько же силы вливалось в меня с каждым взмахом меча. С каждой раной, что я наносил врагу.

Сколько это длилось? Пять минут? Десять? Скольких я лишил жизни? Я не знаю. Но, когда я опустил меч, глядя вслед убегающим в панике остаткам охраны, ковёр из мяса под моими ногами уходил мне за спину на добрую сотню метров.

Ладно, надеюсь, что теперь они будут вести себя куда более скромно. Зачем ещё уменьшать и так уже неплохо поредевшую популяцию своего вида?

Насвистывая себе под нос какую-то вспомнившуюся из прошлого мелодию, я пошёл дальше, следуя запомненному мной плану эвакуации Эйхо. Всё, что мне встречалось по пути, это абсолютная тишина и брошенное кем-то оружие. Тут были и ножи, и те злосчастные духовые трубки, даже пару стреляющих палок попалось. Не уж то действительно поняли, что меня проще и безопаснее выпустить, чем пытаться нападать.

Налево, прямо по коридору, снова налево… Как же далеко они меня затащили. Откровенно задолбался бродить по этим дурацким норам. О, кажется, финишная прямая.

По всем приметам, я вышел в главный туннель. Он забирал немного вверх и был заметно шире остальных. И, что мне особенно нравилось, в нём тоже была полная пустота. Ни одного мерзкого гоблина.

Подходя к долгожданным дверям на волю, я уже было протянул руку к ручке засова, как за моей спиной что-то зашелестело о земляной пол.

Внутренне сжавшись, я резко развернулся, присаживаясь, и вскрикнул от неожиданности.

— Еб твою мать, Шелур! Ты всё ещё здесь?! — как же я мог забыть, что мой аэродинамичный товарищ так и тащился вслед за мной на магической привязи, как детская игрушка-грузовичок на верёвочке.

Видимо, он проделал весь этот путь без сознания, а только сейчас неожиданно пришёл в себя. И пробуждение ему совсем не понравилось, судя по стонам и всхлипам. Я склонился над ним, рассматривая своё жутковатое произведение искусства.

— Слушай, а это довольно интересно вышло. — Магическую привязь я отпустил, всё равно бежать ему было некуда и нечем. — Ты меня привёл в эти ваши пещеры, ты и проводил прочь из них. Вот только ты в тот раз так и не рассказал мне про те ваши огромные ворота. Куда же они ведут?

Тихий булькающий смех вырвался из его окровавленных губ. Гоблин и правда улыбался, глядя мне в лицо.

— Да никуда они не ведут, демон. Мы просто повесили эти ворота на стену. Если нас вздумают штурмовать, в первую очередь кинутся высаживать именно этот огромный портал. И знатно охренеют, узнав, что за ними лишь камень и земля.

Я заржал во весь голос, запрокинув голову.

— А вы шутники, как я посмотрю! Ловко, ничего не скажешь. Ладно, Шелур, здорово тут у вас, но мне пора. Передавай привет своим.

— Стой… — голос его стал тихим и каким-то жалобным. — Добей меня, демон. Не оставляй таким.

— Думаешь? — приподнял я бровь, размышляя. — Ладно уж, будь по-твоему. Полежи здесь минутку, никуда не уходи.

Откинув в сторону засов, я вышел на свежий воздух, оставив дверь открытой. Небо уже начало светать, и огни факелов растворялись в утреннем сумраке.

Я протянул руку с складу с горючим, и огромные бочки покатились мимо меня в открытый проход. Одна, вторая, третья, их было штук десять.

Заставив сползти с себя весь тёмный доспех, я сформировал из него огромный снаряд и послал вслед за бочками, заставив их все лопнуть внутри подземелья.

Самый обычный фаербол сорвался с моей руки и превратил вход в царство гоблинов в доменную печь, в глубине которой превращался в пепел глава медицинского корпуса Шелургас.

Я запоздало огляделся, убедившись, что во дворе и на вышках нет ни единой души и устало сел на землю, глядя на огонь. Это зрелище успокаивало.

— У меня просто нет слов… — мастер Эйхо заслонил перед моим взглядом полыхающую пещеру. — Говоря «наделай шума», я имел в виду шум немного иного рода.

— Как уж умею, старина, как уж умею… — Я хотел откинуться назад на землю, но меня внезапно и очень нежно обняли две изящные ручки.

— Спасибо, Тём…

Я медленно встал и обернулся к Эрае. Она смотрела на меня, улыбаясь в свете полыхающего пожара. Её глаза были полны слёз. Вампирша протянула ко мне свои руки, и я подошёл ещё ближе, чтобы рассмотреть их.

Начинаясь от предплечий, они словно ничем не отличались от прежних живых. Такие же изящные, тонкие. Отличался только цвет новой кожи — он был графитово-серым, почти таким же, как моя тёмная магия. Я взял её ладошку и поднёс ближе к своему лицу. Вблизи был виден очень мелкий рельеф в виде микроскопических переплетающихся волокон. Но эта ладошка была тёплой и мягкой. Живой.

— Значит всё было не зря. — Голос мой немного дрожал от волнения и нарастающей усталости.

— Не зря, Тём. Действительно не зря… — Она упала в мои объятия и разрыдалась в полную силу. — Я думала, что со мной покончено. А потом что покончено с тобой, когда ты так сильно