Мартин Воитель - Брайан Джейкс

Говорить больше было некогда. Роза судорожно вцепилась в Мартина. Тот едва успел намотать себе на лапы какую-то снасть и набрать в грудь воздуха, как барка подошла к порогам. Над вспененной водой висела сплошная завеса брызг, в которых сверкала радуга. Все звери на барке тут же вымокли до нитки, а судно полетело с высоты вниз по перекату. Мимо мчались остроконечные скалы.

Старворт и Настурция с ликующим хохотом налегли вдвоем на рвущийся из лап румпель и закричали в один голос, перекрывая шум воды:

— Поехали-и-и-и-и-и-и-и-и!

Раздался громкий всплеск, и «Водяная лилия» поплыла по реке Широкой. Старворт на корме тут же выпрямился и скомандовал:

— На весла, братцы, навались! Отойдем скорее в сторону, возьмем плот на буксир и выйдем на стрежень!

Выдры изо всех сил заработали веслами, чтобы с «Водяной лилией» не столкнулись другие суда, прошедшие вслед за ними перекат. Падая с него, две долбленки с землеройками перевернулись. Гулба и ее муж Трунг, командовавшие плотом, сумели вместе со своими друзьями-выдрами четко приводниться, подняв громадный фонтан брызг. От удара хижина посредине плота наполовину развалилась, но Гулба не обратила на это внимания — она сердито кричала землеройкам:

— Эй, долгоносики, вы что, порядка не знаете? Чего несетесь как угорелые?

Будто в подтверждение ее слов, прямо у нее над головой пролетели две долбленки, наполненные визжащими зверьками.

Обе лодки упали на воду и каким-то чудом не перевернулись. В одной из них с места поднялась какая-то землеройка и закричала, махая рапирой:

— Следи лучше за своим плотом, дылда колючая! Мы знаем, что делаем!

Когда промокших зверей вытащили из воды, флот снова выстроился в кильватерную колонну.

Роза схватила Старворта и его жену за лапы и рассыпалась в благодарностях:

— Какие вы оба молодцы, как вы точно знали, куда нужно править, чтобы найти верный путь среди опасных порогов.

Настурция ответила ироническим поклоном:

— Спасибо на добром слове, да только мы этот перекат сами первый раз в жизни видим!

Под лучами яркого утреннего солнца туман быстро растаял; над самой водой взад-вперед носились стрижи. Мартин закончил завтрак и встал на носу рядом со Старвортом. Наклонившись к нему, могучий капитан проговорил:

— Слушай, парнишка, сейчас я скажу тебе те самые три слова, которые ты так хотел услышать… Следующая остановка — Маршанк!

В глазах юного Воителя загорелся огонь, а лапа еще крепче сжала рукоять меча. «Я иду, Бадранг!»

Повозка вся обгорела и дымилась, но продолжала стоять. Всю ночь, не прекращаясь ни на минуту, на берегу шел бой. Воины Свободы тушили горящие стрелы песком. Четверо из них были убиты, трое ранены. Дым ел глаза, но они выдергивали вонзившиеся в повозку горящие стрелы и пускали их обратно, пытаясь поджечь ворота Маршанка. Запас дротиков иссяк, их оставили по одному каждому зверю на случай последней, лапопашной схватки. Правда, на берегу было множество камней для пращей; командование пращниками на то время, пока Баллау закончит свой скудный завтрак, приняли Кейла и Туллгрю. Заяц устало привалился спиной к одному из песчаных брустверов, насыпанных по обе стороны повозки, рядом тяжело опустилась Дубрябина. Шерсть у обоих во многих местах была подпалена и покрыта копотью.

Неугомонный заяц сдунул пыль с половинки лепешки и взглянул на небо:

— Нас ожидает чудесный солнечный денек!

Возле Дубрябины вонзилась в песок горящая стрела и потухла. Барсучиха бросила ее в кучу других стрел, приготовленных для лучников.

— Да уж, куда чудеснее. Как думаешь, увидим мы сегодня закат солнца? — Не дождавшись ответа, она продолжила: — Интересно, долетела ли эта сова — кажется, ее зовут Болдред, — долетела ли она до этого… как его… Мартина Воителя?

Баллау ковырнул корку запекшейся крови на ране посредине своей узкой груди.

— Похоже, что нет. По-моему, кроме нас, на сцене никого нет, и нужно сыграть как можно лучше наш спектакль, прежде чем занавес упадет в последний раз.

Бадранг сидел во дворе под стеной — это было единственное место, куда не долетали стрелы и камни. Он не спеша завтракал копченой селедкой.

Боггс спустился со стены и отсалютовал ему луком:

— Повозка все еще стоит, Властитель, хотя, кроме щепок да золы, от нее вряд ли что осталось. Хороший порыв бриза — и она рассыплется.

— Пусть лучники ведут огонь. Каковы наши потери за ночь?

— Двенадцать убитых, а может, и тринадцать. Многих ранило, когда они тушили горящие ворота.

Бадранг поманил проходящего мимо хорька:

— Эй, Ломозуб! Подними остальных. Раздай им длинные пики и копья и вели приготовиться.

Боггс оживился:

— Собираешься атаковать, Властитель?

— Пока еще нет. Пусть помучаются без еды и питья. Кто знает, может, мы еще вернем себе немало рабов. Пойди и еще раз предложи им сдаться.

Травощип с перебинтованной головой крикнул в сторону песчаного бруствера:

— Властитель Бадранг все еще милосерден. Он еще раз предлагает вам сдаться и сохранить жизнь!

— Передай, что мы считаем ниже своего достоинства капитулировать перед таким подлецом! — донесся с берега четкий голос Баллау.

Метко пущенный из пращи Дубрябины булыжник сбросил Травощипа со стены во двор крепости.

Бадранг все слышал. Пинком задней лапы он отпихнул от себя оглушенного Травощипа:

— Боггс, удвой число лучников на стене, стрелять без передышки.

В полдень обстрел прекратился. Наступило затишье. Баллау раздал воинам последние жалкие остатки пищи и воды. Грут кивнул в сторону траншей на юге:

— Может, попробуем атаковать? Если повезет, успеем прорваться к скалам.

Дубрябина легонько погладила его по голове:

— Безнадежно. Видишь, лучники на стене никуда не делись. Мы не успеем пробежать и половину расстояния до скал, как нас перебьют.

Баллау отвел Дубрябину в сторонку, чтобы их не слышали остальные.

— Что-то мне эта тишина не нравится!

Дубрябина посмотрела на притихшую крепость и кивнула:

— Они явно что-то замышляют. Ты не думаешь, что сейчас нас ждет атака?

Баллау взял дротик:

— Именно это я и думаю, старушка. Раздать дротики!

Все звери молча взяли по дротику: они отлично понимали, что это значит. Баллау отряхнулся, приосанился:

— Слушайте, парни, я не любитель длинных речей, и все такое прочее…