ПТУ для гоблинов. Понтийский тактический университет - Наталья Косухина

– О чем задумались, магистр Дакар? – спросил, поравнявшись со мной Катарт.

– Что же будет дальше?

– Праздник. Разве вам не сказали? – усмехнулся ректор. – Да такой, какого давно не было. – Повеселимся на славу!

Смотря вслед главе университета, я раздумывала над двусмысленностью его слов. Несомненно, он имел в виду заговор, и от этого становилось не по себе. В одном я была склонна с ним согласиться – веселья будет море. Впереди предстояли встречи с матерью Ревана и Нарциссой.

Вздохнув, я направилась во дворец.

Как ни странно, комната за мной сохранилась, и мне осталось лишь сбросить привезенные вещи и отправиться в ванную. Дорога на дирижабле утомительна: хочется полежать в душистой пене и расслабиться.

Пока набиралась ванна, разложила вещи, отметив, что теперь комната кажется чужой и неродной, как будто я приехала в гости, а мой дом совсем не здесь. И пока лежала в теплой воде, раздумывала, как строить свою жизнь дальше.

Что если Реван изменит свое решение и не будет связывать себя со мной узами брака или того хуже – прекратит отношения? По сути, между нами, кроме тех поцелуев в землях дракона, ничего и нет.

Рыкнув с досады, я окунулась в воду с головой.

Кого я обманываю? Мне нужен Донат, и если тот вздумает выбрать кого-то в спутники жизни, кроме меня, – отравлю! Отличное решение проблемы!

Когда я в хорошем настроении вышла из ванной, меня в комнате ждал сюрприз – на кровати восседала матушка Ревана и пристально смотрела на меня. Первым порывом был сбежать в ванную и прыгнуть в воду, но я сдержалась.

– Я бы пожелала вам доброго дня, но, боюсь, он не добрый.

Плохое начало.

– Что привело вас ко мне?

– Мой сын закончил обучение и прибыл сегодня в столицу. Я уже успела перемолвиться с ним парой слов по поводу его дальнейших планов: отпали последние сомнения в том, что они связаны с вами. К сожалению, он собирается на вас жениться.

– Я вам не нравлюсь?

Вопрос сорвался с губ прежде, чем я смога его сдержать.

– Дело не в этом. Выбери он гоблиниху, я меньше бы волновалась. У них все просто: честь, прямолинейность и открытость. Вы же одаренная, как и я, а значит, мне прекрасно известно какие опасности это может таить. Да еще и алхимичка, выросшая при дворе.

С одной стороны, я понимала разумность ее доводов, но с другой – речь шла обо мне.

– Если подойти с расчетом, то этот брак выгоден как Донату, так и вам, особенно в свете открывшегося дара. Но ведь гоблины – они не такие, им нужна честность и чувства. Вы на многое пошли ради него, и он вам точно нужен, но вот вопрос: почему?

– И что вы намерены предпринять? – склонила я голову набок.

– Естественно, помочь вам.

– В том, чтобы скрыть наши отношения и представить дальше их так, будто бы они завязались уже после окончания Реваном университета?

– Во всем. Поверьте, вам понадобится любая помощь. Если мои сведения верны, то сейчас заговорщики попробуют скомпрометировать сына с помощью вас: это последняя их возможность его подставить. А значит, и вас, и его будут провоцировать.

– Ловушки? – прищурилась я.

– Если бы! Достаточно на первых порах застать вас вместе.

– Но ведь обучение завершено.

– Пока церемония не проведена, все возможно, тем более в такое время. Нужно предотвратить заговор.

Всего ничего!

– И что же делать?

– Призвать весь свой опыт одарённой и избегать опасности, а также оберегать Доната.

Проще сказать, чем сделать.

* * *

После ухода супруги канцлера я еще долго лежала, глядя в потолок, и никак не могла уснуть. Нужно было многое обдумать, придумать и решить, но в голове было пусто. И лишь тишина была вокруг и внутри меня.

Но тут ее разорвал звук скребыхания в окно, затем створка отварилась и на подоконник запрыгнул… Реван.

– Ты что?.. – задохнулась я. – Как смог?..

– Ты думаешь, гоблина может остановить окно? Впрочем, то, что ты не поставила на него защиту, весьма беспечно с твоей стороны, – присел на кровать Реван.

– Ты уже можешь отбросить условности? – пододвинулась я к нему.

Теперь мы сидели нос к носу и жадно рассматривали черты лица друг друга.

– В разговоре уже да, но вот прикоснуться не могу, надо дождаться вручения диплома и назначения на должности.

Заметив сосредоточенный взгляд гоблина, я тихо спросила:

– О чем ты думаешь?

– О том, какое это наслаждение касаться тебя и сколько дней осталось до того, как я смогу тебя обнять.

Посмотрев на запястье гоблина, я все еще видела на нем татуировку. Бледно-серого цвета, но все же она присутствовала.

– А как же заговор? – спросила я, не веря в свою удачу.

– Нужно дождаться моего вступления в должность и избежать за это время ловушек недругов. Затем все изменится: мы начнем охоту на крыс, – довольно усмехнулся Реван.

– Охоту? – не поняла я.

– Сейчас они нас загоняют. Проблемы не только у меня, ребятам остальным тоже достается, хоть и меньше. А как только мы вступим в свои права, то загонять и провоцировать их начнем мы. Будем вынуждать сорваться, пойти на преступление, чтобы взять с поличным. Это самый верный способ, и нельзя упускать этот шанс: другого может и не представиться.

– Значит, все уже решено? – улыбнулась я.

– Для меня еще нет.

Я вопросительно вскинула брови.

– Ты так и не ответила мне: пойдешь ли за меня замуж? – пояснил Донат. – Помни: ответ гоблину дают только один раз, потом дороги обратно не будет.

Привстав и приблизив свое лицо к лицу гоблина, я подняла руку, практически касаясь его щеки.

– Я согласна за тебя пойти. Я знаю, у тебя доброе сердце.

Реван широко улыбнулся:

– Попалась. Теперь никуда не денешься.

* * *

Несмотря на непростое время, несмотря на опасности, я была счастлива как никогда. И значит, за свое счастье и будущее я буду бороться!

В последующие несколько дней после свидания с Реваном ощущалась небывалая напряженность во всем дворце. Прогуливаясь и общаясь со старыми знакомыми, я видела, как многое здесь за год изменилось.

В людях появились тревога, неуверенность и ожидание чего-то плохого. Развязка была неминуема.

Император сильно постарел и осунулся, взгляд стал усталым и обреченным. Его преемник, советник Ират – мужчина в возрасте, хотя еще и не старый, – объявил о своей помолвке с младшей дочерью императора.