Инициация с врагом, или Право первой ночи - Надежда Олешкевич

— Что ты делаешь? — зашипела, повинуясь ей. — Зачем?

— Я не позволю причинить вред моему владыке.

Болгриур обрел свободу. Он отряхнул плащ, затем руки и уже без опаски направился к неподвижному телу Граяна, чтобы достать из его груди клинок душ. Тот светился красным. Пульсировал. Такой же цвет он принял, когда Адриан достал его на турнире двух богов. Зато на острове был синим.

Демон покрутил оружие в руке. Усмехнувшись каким-то своим мыслям, он протянул его моей сестре.

— Убей ее.

— Но… как же сточная яма? — забеспокоилась Америана.

— Саанирэйсэ оскорбила твоего владыку. Убей ее, душа моя!

Казалось, новоиспеченной королеве Асмуара было сложно сопротивляться советнику. Ее дрожащие пальцы коснулись запястья, веки опустились. Сестра взяла клинок душ и посмотрела на меня, собираясь выполнить приказ.

Не исцелилась… Видимо, рана после столь длительного заключения и издевательств Болгриура оказалась слишком глубокая и не смогла затянуться сама.

Зато я с каким-то извращенным предвкушением следила за действиями Америаны: как она медленно приближалась, целясь холодным оружием мне в сердце. Наверное, отчасти хотела, чтобы она это сделала. И тогда все прекратится. А боль утихнет…

Слеза скатилась по щеке. Я даже улыбнулась.

— Нет, — прошептала и начала дышать полной грудью. — Я ведь демоница и не могу сдаться.

— Убей! Чего медлишь? — в нетерпении приказал Болгриур.

— Как тогда, во тьме, — говорила я, глядя в глаза неохотно приближающейся сестре. — Так проще. Проще не бороться. Правда, Америана?

Она растерянно моргнула и замедлилась.

— Да, нужно сдаться, ведь за что мне сражаться? Ты тоже отвернулась. Заняла сторону врага.

— Не слушай ее, душа моя, — небрежно бросил Болгриур и двинулся к владычице Асмуара. Сверкнул глазами. Собрался вырвать клинок из рук моей сестры, бормоча при этом: — Все приходится делать самому.

— Нельзя сдаваться, — с хрипом выдавила Америана, вдруг содрогнувшись всем телом.

Она не позволила бывшему советнику завладеть смертельным оружием. Согнулась пополам, давя в себе истошный крик, но вскоре выпрямилась и наставила его на мужчину. Тот рассмеялся. Видимо, знал, что у королевы ничего не выйдет.

— Нельзя сдаваться, — повторила я ее слова и часто задышала.

Наброшенные на меня цепи магии начали лопаться. Эмоции обрели свободу. Внутри начал нарастать магический ком, который вскоре взорвался и рванул в наш мир ярким светом, который поглотил и Америану, и Болгриура. Я отчетливо различила его стон. Неистово захотела уничтожить демона, но вдруг кое-что поняла.

— Мертвые не возвращаются, — повторила свое же утверждение, вспомнив встречу с мамой.

Она ведь стала частью того мохообразного растения, даже готова была напасть на родную дочь, только чтобы я ушла. Живым там не место. Но как же Адриан? Черный туман унес его, сделал одним из них, принял, будто мертвого, и вытягивал энергию. Однако я вынесла его, спасла.

А что если…

— Совершим обмен?

Источаемый мною свет погас. Болгриура, корчащегося от боли, оплели новые магические плети. Америана же в этот момент лежала на полу и едва двигалась. Ей не было больно. Наоборот. На лице сияла блаженная улыбка, ведь мой свет не только опалял, но и лечил.

— Да, мертвые не возвращаются, — с воодушевлением кивнула я.

В голове созрел четкий план.

Бесспорно, боги на многое способны, но они были глухи к моим мольбам. Однако присутствовала в нашем мире еще одна могущественная фигура. Тот, кто сторожил мертвых, кто приходил с черным туманом и забирал целые острова, кто пригонял жутких монстров и сотворил себе огромный дом в червоточине к северу от нейтральных земель. Скорее всего, то существо не способно на диалог. Но что оставалось?

С уходом Адриана все потеряло смысл, пропало желание встречать новый день, мир окрасился в серый цвет, а месть превратилась в пустой звук…

— Но живые ведь могут, — продолжила я свою фразу и подняла с пола клинок душ. Подошла к Болгриуру. Пнула его ногой и добавила: — Вставай, нам с тобой нужно сопроводить моего отца в последний путь.

Мы едва успели к моменту, когда черный туман начал отступать. Болгриур противился. Он еще пытался противостоять мне, однако ничего не мог, ведь всего лишь низший демон, магия которого больше на меня не действовала. Советник напоминал паразита. Нашел уязвимое место, силой своих убеждений смог завладеть разумом Олгора и Америаны. Присосавшись к ним, вытягивал жизнь, собирался строить из себя кого-то важного, по сути являясь пустым местом.

Сейчас же он плелся за мной, подгоняемый все той же плетью света. Будто каторжник, которого вели на виселицу. А ведь так и было!

Я не скупилась использовать магию, прокладывала себе путь, уверенно шагала по узкой тропе, спиралью уходящей вниз. Не появилось страха. Не возникло опасений, что меня в этой пещере ждет нечто опасное. А чего бояться? Терять больше нечего.

Благодаря взрыву лунного света на крыше Америана полностью исцелилась. Да, она теперь осталась одна, но теперь точно не была подвержена воздействию какого-то низшего демона. Граян тоже не в состоянии причинить кому-либо вред. Он пожертвовал собой, но это не искупило его вины. Слуга сам признался, что хотел бы уйти в мир иной вместе со своей истинной госпожой — не мной, а моей матерью. Что ж, его желание исполнилось.

Все пошли своей дорогой.

И я выбрала самую сложную.

— Саанирэйсэ, одумайся, — голос Болгриура напоминал скулеж.

Он дернулся, едва из недр пещеры раздался грозные рев. Существо ощущало наше присутствие. И ему оно не нравилось!

— Принцесса, — попятился бывший советник, натягивая магическую плеть.

Перехватив выскальзывающее из рук еще замороженное тело Адриана, я потянула Болгриура за собой. Не представляла, получится ли из моей затеи что-то дельное. Надеялась, но не верила. Зачем обнадеживать себя? Мертвые не возвращаются, им не суждено воскреснуть и снова жить так, как раньше. Вот только я не успокоюсь, пока не попробую.

На верхних уровнях еще присутствовал тихий скрежет, различалась возня неведомых существ. Но чем ниже мы пробирались, тем более затхлым становился воздух. Мы будто двигались туда, куда не позволено. Словно в День Матери находились на площади среди детей и нас выталкивала неведомая сила, но сейчас другая.

Когда мрак сгустился и видимость ухудшилась, я учуяла запах брата. Затем и матери. Помня, что произошло в прошлый раз, не стала останавливаться и потому уверенно шагала дальше.

Сзади раздавалось нытье. Демон, которому по своей сути не свойственно проявление слабости, сейчас трясся всем телом и показывал страх. Глаза огромные, черные. Тело трансформированное в боевую форму — видимо, советник готовился к возможному нападению. Потрепанный, запуганный, вздрагивающий по любому поводу. Болгриур выглядел жалко!