Археолог: солнечный камень - Алекс Рудин

задержал военный патруль и доставил в крепость Пиллау к майору.

— И ты не удивился? — спросил Виктор Петрович.

— Удивился, — подтвердил я. — Но не очень. Город закрытый, порядки особые. Я ведь не знаю точно, кто должен занимать пропажей людей на закрытой территории.

— Дальше.

— А дальше мы с Севой увидели того парня, с которым он договаривался о покупке янтаря. Я пошёл за ним и увидел, как он входит на территорию воинской части в крепости Пиллау. А часовые пропустили его.

— Интересно.

— Я подождал, пока он выйдет из крепости и снова пошёл за ним.

— И он тебя не узнал?

Я покачал головой.

— Нет. Я решил, что он меня не запомнил. Кроме того, я одолжил у Севы кепку. И шёл осторожно, близко не подходил. Парень привёл меня к судоремонтному заводу, и я решил, что он там работает. Работал...

Я замолчал и сглотнул слюну — в горле пересохло.

Виктор Петрович внимательно смотрел на меня.

— Воды?

— Да, — ответил я.

Он налил в стакан воды из графина, который стоял на столике, и протянул мне. Я пил не торопясь, но и не растягивая. Вернул пустой стакан.

— Спасибо!

— Давай дальше, — сказал Виктор Петрович, усаживаясь за стол. Виталий Иванович молча пил кофе.

— На следующий день меня снова вызвал тот майор и показал фотографии разных людей. Среди них была фотография того парня.

— И ты его опознал?

— Конечно.

— Почему? Почему ты сказал об этом майору?

Я вздохнул.

— Потому что Сева видел, как я пошёл за этим парнем. А майор не показался мне дураком.

Виталий Иванович неожиданно прыснул смехом.

— Джеймс Бонд какой-то! — сказал он. — Прости, Витя!

— Майор мог вызвать Севу для повторного допроса, — продолжил я. — И тогда я бы влип.

— Логично, — согласился Виктор Петрович.

Его тяжёлый взгляд не сулил мне ничего хорошего.

— Значит, ты сказал майору, что видел, как парень заходил в крепость. И майор тебя отпустил?

— Я не говорил, что следил за парнем, — ответил я. — Сказал, что мы с Севой увидели его из окна. Я выбежал на улицу, но парня уже не было.

— Вот оно что. Ну, дальше.

Я вздохнул. Теперь предстояло самое трудное. У Виктора Петровича уже сложилось определённое мнение обо мне. Идиотом я в его глазах явно не выглядел, и в романтическую прогулку под луной он не поверит.

— На следующий вечер мы с девушкой пошли гулять по пляжу. Я хотел взглянуть на запретную зону.

На Виктора Петровича было любо-дорого посмотреть. Брови его поднялись, глаза на мгновение расширились. Наверное, ему впервые в жизни добровольно признавались в противоправных действиях.

Затем он прищурился и впился в меня иголками зрачков.

— Зачем?

— Смотрел — можно ли выбраться из города. Дело в том, что я интересуюсь историей древних пруссов. И выяснил, что совсем неподалёку находится их древнее святилище — роща Ромове. Я хотел найти её. А из города так просто не выпускают.

— Охренеть! — выразительно сказал Виктор Петрович. — Ты совсем дурак, Гореликов? Ну, ладно! А девушку ты зачем с собой взял? Она была в курсе твоих планов?

— Нет. В тот вечер я собирался просто посмотреть. Даже подходить близко не стал бы. А тут этот солдат. И труп.

— Какой солдат?

— Часовой. Он как раз отошёл с поста в кусты. Ну, и остановил нас. А потом мы заметили в море тело человека. То есть, в тот момент я не знал, что это тело. Думал — человек тонет.

— И бросился его спасать?

Я пожал плечами.

— Конечно. Но он уже был мёртвый.

Дальше я подробно рассказал о том, как на место преступления приехал майор и стал намекать на мою причастность к убийству. Как мы давали показания в милиции. Как я понял, что капкан может захлопнуться в любой момент.

— Понимаете, я никак не мог убедиться, что майор ни в чём не виноват. А если он причастен к торговле янтарём — то я у него как кость в горле.

— Это точно, — согласился со мной Виктор Петрович. — Всё?

Я честно подумал и ответил:

— Всё.

— Разберёмся. Из города пока не уезжать. Виталий, когда у них поезд?

— Через два дня, — ответил Виталий Иванович.

— Возможно, группе придётся задержаться в Балтийске. Я сообщу. Кто у них старший?

— Строгов Валерий Михайлович.

— Хорошо, — кивнул Виктор Петрович и снова записал что-то на бумажку. — А ты о чём хотел поговорить?

Пока они беседовали, я сидел на стуле и просто отдыхал, чувствуя, как по спине катятся капли пота. Да, тяжёлый вышел разговор.

— Разрешение на выезд в Приморск я вам сделаю, — в конце разговора сказал Виктор Петрович. — Завтра утром будет машина с шофёром. Сколько человек ты хочешь взять с собой?

Виталий Иванович задумался.

— Троих-четверых. Больше для пробных шурфов не нужно. Местность сама покажет — есть ли перспектива находок.

— Ясно. Гореликов! Можешь показать на карте конкретное место?

Я поднялся со стула.

— Конечно.

И подошёл к карте, которая висела позади стола. Это была хорошая подробная карта — топографическая. На такой чуть ли не отдельные деревья нарисованы.

Рисунком местности карта сильно отличалась от той, по которой я ориентировался в прежней жизни. Оно и понятно — пятьдесят лет разницы не проходят незаметно. Несколько минут я вглядывался в рисунок, затем показал пальцем на небольшой лесной массив.

— Здесь.

— Уверен? — в один голос спросили меня декан и Виктор Петрович.

— Уверен, — кивнул я. — Здесь на карте показан небольшой холм. А священный дуб как раз рос на холме.

— Ну, хорошо, — с сомнением кивнул Виктор Петрович. — Вот что! Съезжу-ка я сам с вами. В восемь утра устроит?

— Вполне, — ответил Валентин Иванович.

— Заодно и отдохнём на природе, наговоримся вдоволь.

— А майор? — рискнул напомнить я.

— А майором можешь больше не интересоваться, Гореликов. Теперь это не твоё дело. Твоё дело — вести себя тихо и заниматься только раскопками и учёбой. Понял?

— Так точно! — по-военному ответил я.

— Молодец! Где служил?

— В автобате.

— Всё, друзья, катитесь отсюда! Дел полно, а время не ждёт. Завтра в восемь