Перекресток времен. Новые россы - Андрей Захаров

День выдался тяжелый, и поэтому командир полка не стал собирать командиров на совещание: пускай люди немного отдохнут. Завтра снова трудный день, будет много работы.

Максим снова остался ночевать у артиллеристов.

– Ну что, Макс, будешь у меня вроде пополнения, а то в первом расчете людей поубивало, не хватает прислуги на орудие, – пошутил Григоров. – Старший сержант Левченко, зачислить Антоненко Максима на довольствие, наводчиком в первое орудие!

– Есть, товарищ лейтенант. Уже зачислил. Будет у нас наводчиком и по совместительству водителем автомобильного тягача. Пущай наши лошадки пока отдохнут, – на шутку Левченко ответил шуткой. – Ты уж не взыщи, брат, если мне под горячую руку попадешься из-за нерасторопности!

– Да я с детства по военным городкам и казармам, мне к дисциплине не привыкать, – также шутливо ответил Максим. Затем взял Андрея под руку и отвел в сторонку: – Я сегодня с Оксаной хотел познакомиться…

– Ну и как?

– Познакомился. Но не так, как хотел…

– Не понял?! Объясни!

– Отшила она меня, от ворот поворот дала. У нее кто-то другой, наверное, есть, – расстроенно произнес Макс.

– Да нет у нее никого! Мне Левченко сказал, они как-то с ней по душам разговорились. Одна она осталась. Родители или погибли, или пропали без вести. Это еще там, в нашем времени. А здесь у нее точно никого нет, – успокоил друга Андрей. – Если бы кто-то появился, я бы точно знал. Мне бы мои бойцы сразу доложили. Они все думают, что это у меня с ней отношения, а не у тебя.

– А она что, тебе нравится? – заволновался Максим.

– Нравится. Красивая девушка. Но не настолько, чтобы я голову потерял, как ты, – равнодушно произнес Андрей. – Ты, наверное, к ней не вовремя со своим знакомством подошел, вот конфуз и получился.

– Точно! – Максим ударил себя ладонью по лбу. – Вот башка чугунная! Как раз раненых из второго лагеря привезли, я ей еще помогал их размещать в землянке. И я тут со своим знакомством лезу, ведь занята она была, не до меня ей было. Мне и Янис Людвигович про это говорил.

– Вот видишь, а ты расстроился из-за пустяка, который сам и придумал, – успокоил друга Андрей. – Давай завтра повторим знакомство, но уже пойдем вдвоем, без меня не суйся, а то опять дров наломаешь. Договорились?

– Хоп. Договорились!

– А что ты мне как узбек отвечаешь?

– А это у моего бати и Уварова Олега Васильевича согласие обозначает. Они раньше в Афганистане воевали, вот там разных словечек и набрались.

– Да, я заметил, что они имеют боевой опыт. Так командовать людьми не все смогут, да еще в неизвестной обстановке, – уважительно произнес Андрей.

В это время к ним подошел Синяков:

– Лейтенант Григоров, мне нужен ваш немец. Говорят, он отличный механик.

– Так точно. У него руки золотые. Любую технику разберет и заставит работать, – подтвердил Андрей и, повернувшись к землянке артиллеристов, крикнул: – Ганс, ком цу мир.

Плащпалатка, прикрывавшая вход, откинулась, и оттуда, застегивая на ходу ворот гимнастерки, выскочил Штольке.

– Я, товариш лейтенант.

– О, Ганс! Ты уже по-русски научился говорить!

– Я, я, да. Тишко, Миша, учить мало, мало. Герр официр?

– Ты поймешь, если я тебе говорить буду? – спросил его Синяков.

Немец подтверждающе закивал.

– Завтра мы хотим произвести разведку местности. Но не пешком, а на немецком мотоцикле. Сможешь его разобрать, а потом, когда поднимем на плато, собрать?

– Яволь. Я знать БМВ-Р71. Просто парить репа, – серьезно ответил немец.

Те, кто стоял рядом, прыснули от смеха.

– Проще пареной репы, – сдержавшись, поправил его Григоров. – Не обижайся, Ганс, но чувствую, что научит тебя Тишко еще не тем словечкам!

– А! Я поняль! Я работать Хамбург ремонт автотехник, вся германский техник, – пояснил Штольке. – Я все уметь ремонт авто. Проше парен репа.

– А кто пойдет в разведку? – поинтересовался Максим.

– На скалы пойдут Олег Васильевич с группой. А мы, я с радистом, будем мотоциклом местность в округе колесить, – пояснил Синяков.

– Так возьмите Ганса с собой, – предложил Григоров. – Не дай бог, что случится с техникой, а он ее сразу же и починит.

– А это мысль! Завтра доложу командованию, – согласился Синяков. – Ганс? Поедешь завтра со мной?

– Яволь. Хорошо. Надо есть надо, – спокойно ответил немец.

– Вот и ладушки! А теперь всем спать, завтра с восходом солнца будем арбайтен, – попрощался Синяков и пошел в землянку, которую он делил с пограничниками Бажина.

– Оксанка! Вставай. Еще одного раненого привезли, – услышала Оксана сквозь сон ставшие привычными за последние дни слова.

– Варенька! Ну я посплю еще немножко, а?

– Да я бы разрешила, но Янис Людвигович тебя просит подойти.

– А что там за раненый? Наш или из белых?

– Не наш и не белогвардеец. Немецкий летчик, что вашу колонну разбомбил. Янису Людвиговичу переводчик нужен, а то немец лопочет что-то непонятное. Жар у него, – пояснила Варя.

С санитарками Варварой и Маргаритой Оксана познакомилась и подружилась в первый же день. Конечно, в лагере были и другие женщины, даже несколько молоденьких девушек, но Оксана сблизилась пока только с этими двумя. Они вместе ухаживали за ранеными, во всем помогая Баюлису и санинструктору Шевцову Семену Игнатьевичу, бывшему до войны фельдшером.

Маргарите было двадцать лет, Варваре двадцать один. Обе они были студентками, прошедшими перед самой войной школу санитарок. Обе не замужем. У Вари был жених, красный командир, но он пропал в первые дни войны на границе.

– Не буду я этого немца лечить, он столько наших людей погубил! – запротестовала девушка. – Пускай сдохнет, вражина!

– Я все понимаю, Оксанка, у меня такое же желание, но мы сейчас не на войне, – спокойно возразила ей Варя. – Ты ведь врачом хотела стать, помни о своем долге всегда оказывать первую медицинскую помощь любому человеку, независимо от того, кто он.

Оксана неохотно встала с лежака, сполоснула лицо из тазика с холодной водой, наскоро оделась и вышла вслед за Варей из теплой землянки, временного женского общежития. В лагере было две женские землянки. В одной размещались мамаши с маленькими детьми, а также несколько пожилых женщин, помогавших ухаживать за детишками, пока их родительницы были заняты на работах, а в другой – все остальные, в основном молодые и без детей. Возле этой землянки в последнее время стали часто появляться потенциальные женихи из числа красноармейцев, а иногда и молодых командиров. Беда бедою, а жизнь берет свое.