Солнце восходит в мае - Алиса Габриэлян

Эльвира размашисто села на стул и уронила руки на стол, выжидательно смотря на Алекса.

— О ком вы говорите? — спросил Женя, и Алекс и Эльвира тут же вспомнили, что они не одни.

— Обо мне, кончено же! — услышал Женя незнакомый голос позади себя и тут же обернулся в сторону двери в коридор.

В проходе стоял молодой человек неопределенного возраста — вероятно, от двадцати до двадцати пяти. Он был настолько высоким, что едва не задевал головой дверной косяк, и слишком худым. В чертах его лица не было абсолютно ничего запоминающегося, и Женя сомневался, что если встретит его однажды еще раз, то поймет, что знаком с ним. Своей фигурой он чем-то напоминал Эльвиру, которая при своем росте была настолько тощая, что с трудом понимала, как управлять своим телом. Кисти ее рук всегда болтались так, словно были балластом для девушки, и парень, стоявший в проходе, боролся с той же проблемой. На его голове красовалась красная кепка с неразборчивой надписью, напоминающая чем-то форму разносчика пиццы.

— Меня зовут Стас! — сказал парень, и, подбежав к Жене, пожал ему руку в знак приветствия и знакомства.

— Женя! — громко и уверенно сказал Женя, мысленно сомневаясь, не назваться ли именем, которое выдумала для него Майя.

Эльвира бросила на всех поочередно недовольный взгляд и вытянула губы в тонкую нить. Стас тем временем приютился на свободном стуле рядом с Женей, а Алекс занял место во главе стола между своим другом и Эльвирой, медленно тасуя толстую колоду карт.

— В головном уборе неприлично находиться в помещении, — в никуда сказала Эльвира, ухмыльнувшись.

Парень на мгновение задумался, и Жене даже показалось, что его рука потянулась к красной кепке, но нет — головной убор так и остался на голове Стаса.

— Мне вообще-то плевать.

Он развел руками, после чего закинул одну ногу на стул и небрежно облокотился на колено.

— Класс! — Эльвира показала большие пальцы на обеих руках. — Я и не сомневалась.

Женя переводил взгляд с одного на другого и думал: «Одно мгновение, всего одно мгновение, и она наброситься на него и, возможно, даже убьет». Алекс без какой-либо заинтересованности тасовал карты, и Жене хотелось кричать: «Эй, парень, сделай что-нибудь! Ты что, идиот?», — но он ничего не сказал, а Алекс ничего не сделал.

— Так вы друзья, ребята? — спросил Стас, и было не вполне ясно, кому именно был адресован вопрос — вероятно, сразу всем.

— Что-то вроде того, — пробубнил Алекс, и Эльвира, взглянув на Женю, махнула рукой, как бы говоря: «Не обращай внимания».

— Мы знакомы две с половиной недели, — наконец, вступил Женя. — Я не особо много знаю об Эльвире, но да, мы с ней друзья, это точно. Я бы назвал тебя, своим другом, — проговорил он, манерно взмахнув рукой и стараясь не смотреть в сторону Алекса.

То, как Женя отреагировал на слова ее товарища, Эльвире явно понравилось. Она слегка приподняла правую бровь и ухмыльнулась.

— Ты знаешь обо мне достаточно много, — сказала девушка.

— Я так не думаю. Я знаю, что ты куришь, не так давно, но очень красиво. — Щечки Эльвиры слегка зарумянились, и Алекс громко шлепнул колоду на стол. — Еще ты работаешь официанткой, — не обращая внимания ни на что, продолжал Женя, не понимая, как все еще не сбежал из этой квартиры, где так и пахло ненавистью к нему. — И твоя любимая песня — это «The Kids from yesterday». По-моему, это все…

— Вообще-то это довольно много, я редко так раскрываюсь, верно, Алекс-солнышко? — Алекс скривил лицо, и Эльвира со Стасом сговорщически переглянулись. — Да и к тому же, — она вновь обратилась к Жене, — ты знаешь про Кристину.

Женя замешкался. Он в глупой панике опустил взгляд на стол, и в комнате повисла абсолютная тишина.

— Откуда ты узнала?

— Как ты уже сказал этим вечером, мы с Майей близкие подруги, поэтому… конечно она сказала.

— Мне жаль, Эльвира, очень жаль… — прижав ладони друг к другу и подняв глаза на девушку, не слишком громко произнес Женя.

— Брось, этого не надо, — Эльвира вытянула губы в непримечательную улыбку, — а то я расплачусь, и это будет ужасно, потому что мои газа накрашены, — она наигранно засмеялась, и Алекс хотел было положить свою руку на ее ладонь, но девушка его опередила и скрестила руки на груди.

— У тебя была сестра? — вклинился в разговор Стас.

— Вообще-то две. Я средняя. Катюша в восьмом классе сейчас. Вот ей совсем не сладко живется. Она намного более восприимчива ко всему, чем я.

— Давно умерла твоя сестра? — продолжал Стас, явно не понимая, что задает не самые уместные вопросы. Жене хотелось пнуть соседа по столу или что-то вроде этого, но он его почти не знал, поэтому это казалось неправильным.

— Чуть меньше года назад.

— Хреново.

— Хреново? — переспросила Эльвира, перебирая пуговицы на своей джинсовой куртке. — Это не то слово, придурок.

— Да, конечно, — чуть смутившись, произнес Стас, но Женя видел, что вопросы у того еще остались. — Она болела?

— Да.

— Рак?

— Да.

— Отвратительно. Долго?

— Что долго?

— Болела…

— Полтора года.

— Но она лечилась, да?

— Ты серьезно? — Девушка оставила в покое свою джинсовку и положила руки на стол, сцепив их в кулак, словно сидела на переговорах. — Знаешь, есть такое слово «тактичность»? Тебе оно вероятно незнакомо.

— Прости, правда, прости.

Стас вскочил со стула и молча двинулся в сторону балкона.

— Она проходила курс лечения, — сказала Эльвира, и Стас, вцепившись в ручку от балконной двери, оглянулся. — Вот так вот, а потом все равно умерла, так что все это хрень полная. Бам!

Стас застыл на месте, думая о том, стоит ли ему что-то ответить, но Эльвира тем временем тоже поднялась со своего места и подошла к нему. Она открыла дверь, и вдвоем они вышли на балкон. Они отсутствовали не больше пяти минут, а когда вновь появились, в комнате резко запахло табачным дымом.

— Ну что, сделаем этих двух простачков, Алекс-солнышко? — проговорила девушка, и Алекс стал раздавать карты.

Женя открыл глаза и взглянул на электронные часы, стоящие на прикроватной тумбочке. 15:01. Снова закрыл глаза. Он уже пропустил все лекции.

Никогда в жизни Женя не просыпал свои занятия: да, он прогуливал, но как можно просто не проснуться, не услышать собственный будильник, стоящий в десяти сантиметрах от его ушей, он не понимал. «А стоял ли вообще будильник?», — гадал молодой человек, вслушиваясь в тихие шаги, доносящиеся с кухни. Женя приподнял голову с подушки и лишь тогда вспомнил, что у Марины выходной. «Ну конечно, она же твердила об этом всю неделю».