Книги онлайн и без регистрации » Разная литература » Дневники Льва Толстого - Владимир Вениаминович Бибихин

Дневники Льва Толстого - Владимир Вениаминович Бибихин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 109
Перейти на страницу:
преодоление тела, аскеза, всё равно какая, спортивная или монашеская, служит встрече с телом. Аскет ставит задачу абсолютного преодоления тела, встречает абсолютную неприступность, недостижимость, неуправляемость тела и в перспективе аскезы достигает состояния, когда благодать не отменяет природу, природа сливается с благодатью в блаженстве счастья. Афонский старец Силуан (1866–1938, крестьянин Семен Иванович Антонов Тамбовской губернии, богатырского сложения, плотник, военная служба, может выпить три литра водки, на пасху съел омлет из 50 яиц, внебрачная связь с девицей, драка, где он то ли убил, то ли искалечил молодого человека в своей деревне, обращение в девятнадцать лет, на Афоне греческом с 1892 г., в мантию пострижен в 1896 г., в схиму в 1911 г., канонизирован константинопольским патриархатом 26.11.1987, ему принадлежит одно из важных слов XX века, «держи ум во аде и не отчаивайся») после десятилетий титанической борьбы с телом пришел к такому уважению к живому, что случайно без нужды сорвав лист дерева, он грустит, три дня подряд плачет после того как убил автоматическим движением надоедливую муху и плеснул кипятком рассердившись в летучих мышей, которые расплодились в его келье отшельника[102]. Если такое его участие во всём живом, то нужно догадываться, какое у него было уважение к ближайшему живому незнакомцу, собственному телу.

Аскеза в примитивном понимании как запрещение телу есть, спать, отдыхать – только первая необходимая фаза. Она того же рода, что подростковый максимализм, который только в грустном неинтересном случае превратится в тупое – и тупиковое – заставление тела делать то, что велит радикальный ум. В нормальном, тем более в хорошем случае эта провокативная фаза быстро выравнивается в знакомстве с мудростью тела.

Обратите внимание, что в недавней книге об аскезе[103] разговор идет об открытии софии тела (психология входит в тело), об «отверзании чувств», «появлении новых средств» (19–20).

Человек «видит» Свет не физическим зрением и не разумом, а «по особому претворению всех чувств» (Палама) – новыми чувствами, что образуются, отверзаются у него действием благодати (168).

И без этого совершенно бессмысленными были бы бессонные ночи, питание хлебом и водой, вериги. Антропология это в первую очередь учение о запасах и перспективах, которые без нее человек в себе не знает. «Подвиг как органон» у Хоружего подразумевает образование новых органов чувства и мысли у подвижника. Вся аскеза направлена на то чтобы развернуть неведомые богатства души-тела, готовность органики к совершенству. Развертывается сложная мудрость человека. Могла бы она устроиться иначе как в свете предельных перспектив? Теперешняя аскеза, ставя снова предельные цели, повторяет поэтому и продолжает историю природы, сама будучи историей человечества. Науку современную и технику тоже можно и нужно называть аскезой, от ἀσκέω «искусно обрабатывать», вообще искусно делать, снабжать, вооружать, и второе значение «упражнять, упражняться». «Деятельность подвижника […] имеет внутреннее сходство с деятельностью ученого-естествоиспытателя […] Как и в работе естественника, здесь хотят обеспечить протекание определенного процесса […] в чистоте, без помех» (77).

Аскеза, духовная – явно, научная – не говоря об этом, имеет целью спасение. Один из тезисов старца Силуана – против Бродского, у которого в Нобелевской речи спасение мира наверное невозможно, но одиночки пожалуй да, – что подвиг имеет целью спасение в конечном счете всего живого. О старце Силуане известно в основном от его ученика, потом архимандрита православного монастыря в Эссексе, Софрония (Сахарова), которого цитирует Хоружий (Архим. Софроний (Сахаров). Видеть Бога как Он есть. Эссекс 1985; Иером. Софроний (Сахаров). Старец Силуан. М., 1991). Хоружий цитирует (47) свободного новогреческого богослова Христоса Яннараса, неопубликованную лекцию в Женеве 10.9.1991: «Спасение […] не юридическое оправдание поступков. Греческий термин очень значим. Σωτηρία означает: я становлюсь σῶς, целостным, я достигаю полноты своего существования».

«Исполнение твари» (47) через аскезу начинается с установления перед ней, и это при трезвом знании всей ее неприступности и неуправляемости, самой высокой планки, предельной, для скачка. Если не будет поставлена предельная задача, не станет выхода к софии, настоящей икономии природы.

У Хоружего синоним аскезы подвиг. В правильном понимании аскет (подвижник), его дело настолько чисто, что он отстраняется, не делает ничего, оставляет делать благодати. О которой сказано, что она не отменяет, а очищает природу. Хорошее различие, важное, предлагает практик аскезы: «Наш только труд, а самое дело […] есть дар благодати» (у Хоружего 131). Хоружий поясняет:

[…] некий труд совершается человеком, и вовсе не говорится, чтобы он был ненужным, лишним; а в то же время труд этот еще не есть дело! – Из указаний учителей выступает, в конечном счете, нечто довольно определенное, хотя глубоко иррациональное – или сверхрациональное. Ты что-то делаешь, а с тобой делается что-то, не отвечающее твоим намерениям, и ты в конце концов оказываешься в некоем расположении, достичь которого вовсе не ставил своею целью. И неожиданно обнаруживается, что это расположение нечто несет с собою. Обнаруживается присутствующим нечто, что не было принесено или создано тобой, и начинает нечто происходить уже помимо твоих усилий (131).

Не совсем помимо твоих усилий. Тут важно, что всё не так, чтобы сначала шел долгий труд, и в награду за него благодать. Благодать вообще не плата за труды. На каждом шагу аскезы благодать это то, что делается. Весь труд тратится на то, чтобы она делалась в чистоте без помех. Благодать это обожение.

Задав предельные параметры, мы настраиваем автомат природы на оптимум. Не потому что мы оптимисты, а потому что иначе не избежать конца, смерти. В свободном решении выбора оптимума, предельной задачи, с самого начала уже присутствует совершенство.

Нельзя считать поэтому, что из двух действующих начал одно выступает всегда предшествующим; но оба, и свободное усилие, и благодать, явно неустранимы (там же).

Проследим аргумент аскетики против толкования – он параллелен толстовскому и его проясняет. Это поможет уточнить место толкования. Прошлый раз, читая Ганса Зедльмайра, мы оправдали толкование как исполнительскую интерпретацию, или просто исполнение. Сегодня увидим еще одну нишу, где толкование имеет свои права, неожиданную и интересную – и как раз в середине среды, которая не принимает толкования в смысле информирующего перевода.

Чаще всего исихастский органон указывает […] что неучастное сознание, ограничивающее себя дистанцированным наблюдением, регистрацией и дескрипцией, отсечено от внутреннего содержания духовного процесса […] Но отмечаются и более тонкие эффекты […] [Архимандрит] Софроний пишет: «Не раз бывало в моей жизни по Богу, что как только я осознавал моим рассудком („шуйца“ моя) совершающееся со мной по Божьему снисхождению, так Свет покидал меня». В аспекте метода, органона правомерно сопоставить этот

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 109
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?