Командир разведотряда. Последний бой - Дмитрий Светлов

– Тяжело ехать в неизвестность, – признался Олег.

– Британия вступила в войну на два года раньше нас, но сразу потеряла армию. У командования нет опыта проведения операций, поэтому обращаются к нам.

– Колониальные войска строят японцам дороги, европейские силы играют за колючей проволокой в футбол.

– Не суть, – отрезал Василий Васильевич. – Вы доказали союзникам умение составить план операции и успешно его выполнить.

– Где сейчас фон Рундштедт? – встрепенулся Олег.

– В штабе Седьмой армии, которая занимает позиции от устья Сены до линии Зигфрида, генерал-оберст Долльман в больнице.

– А Роммель чем занят?

– Ничем, фюрер не простил ему африканскую глупость и послал во Францию без конкретной должности.

Вместо удара на беззащитный Каир Роммель повернул навстречу американцам, более глупого решения представить невозможно. Впрочем, все трое бесталанных военачальников были сосланы подальше от фронта. Олег жалел британцев, они почти в одночасье лишись армии и флота, а желание удержать за собой колониальные владения привело к колоссальному долгу перед Штатами. Что же, пора возвращаться домой и несколько часов посидеть с беременной женой.

– Когда летишь на остров? – откладывая газету, спросил дед.

– Сегодня, – сообщил Олег. – Операция связана со штабом в Ле-Мане, больше ничего не знаю.

– Ничего не понимаю! Союзники без помех промаршировали в Париж и до зимы преспокойно попивали коньяк.

– Немцы не сопротивлялись?

– Зачем? Заводы вместе с рабочими вывезены ещё весной, войска заняли линию Зигфрида, и союзники получат патовую ситуацию.

– Так вот почему немцы не строили прибрежных укреплений! – догадался Олег.

– Они не собирались ничего строить, – усмехнулся дед. – Какой смысл воевать на два фронта, когда готовы неприступные бастионы?

– Арденны?

– Союзники попытались прорваться через Люксембург и крепко получили по шапке.

– В чём может быть смысл задуманной союзниками операции? – растерянно спросил Олег.

– Без понятия, – пожал плечами дед. – Авантюра союзников с покушением на фюрера провалилась.

– Разве это дело рук Ми-6?

– Фельдмаршал фон Клюге открыл проходы в линии Зигфрида, но его арестовали до подхода основных сил союзников, а Роммель успел принять яд.

– Не крути, деда! Союзники проламывались через линию Зигфрида или нет? – рассердился Олег.

– Ты знаешь генерала Васильева? Он служит у вас в ГРУ.

– Знаком, встречались в Италии. Он представляет разведуправление при штабе Эйзенхауэра.

– Так вот, союзники преодолели немецкие редуты после передачи Васильевым неких документов.

Олегу приказано оказать помощь Управлению специальных операций, а не украсть у немцев документы. Что касается линии Зигфрида, то планы с чертежами должны бить в Москве. В период советско-германской дружбы военно-инженерные службы двух стран работали сообща, не просто так некоторым фортам даны русские названия. И Тухачевский там побывал, но арестовали его за попытку организовать военный переворот.

Дабы не расхохотаться, Олег стиснул зубы и сделал «каменное» выражение лица. Зачитываемый генералом план операции более всего напоминал сюжет начинающего романиста. Элитный отряд парашютистов атакует Ле-Ман с трёх сторон. Заслышав выстрелы, Олег с французским офицером забегают в штаб и, пользуясь возникшей суматохой, выкрадывают из сейфа начальника оперативного отдела все документы.

Отход через дверь во двор, где ждут на подстраховке ещё две пары офицеров. Далее вшестером уходят на аэродром, где на постоянном базировании стоят три транспортных Ю-52. Бред, полный бред! В городе услышишь выстрел на соседней улице, не далее. Но это вторично, атакованный патруль или блокпост сначала определит степень угрозы, затем отправит посыльного дежурному офицеру своей части.

Далее события непредсказуемы, но штаб дивизии оповестят лишь при угрозе прорыва парашютистов в город. При этом никакой паники или суеты не возникнет, в силу вступит план экстренной эвакуации, в том числе хранящихся в сейфах документов. Олег дождался окончания доклада, посмотрел на постные лица соседей и попросил слова:

– Стрелять придётся от входной двери, часовой не пропустит в штаб постороннего офицера с улицы.

Генерал немного подумал и предложил:

– Предъявите пакет и скажете, что у вас важное донесение.

– С важным донесением по улице пешком не ходят.

– Это единственное замечание? – поинтересовался сидящий у стола бригадир.

– Среди нас есть специалист по вскрытию сейфа?

– Вы полагаете, что начальника оперативного отдела может не оказаться на месте?

– Отражением атаки займётся командование гарнизона, а офицеры штаба могут находиться на рутинном совещании.

– Вы бывали во многих немецких штабах, прошу вас назвать примерную численность охраны.

– С учётом сопровождения офицеров связи и посыльных в наряд посылают до взвода солдат.

– Совсем недавно вы перестреляли ровно взвод, – вежливо улыбнулся генерал.

– Они сидели рядком и дремали. В данной ситуации у нас нет возможности искать дежурную комнату, которая может быть во дворе или подвале.

– Что ещё вам не понравилось?

Неправильный вопрос, Олег приехал не инспектировать, а выполнять задание. Прорехи в плане буквально на каждом шаге, но допущенные ошибки простительны. Управление специальных операций создано после оккупации Польши и состояло лишь из польских генералов в эмиграции. Первоначально оставшиеся на родине офицеры следили за перемещением немецких войск. Диверсионные акции совершались на той части Польши, что вошла в состав Литовской ССР.

Первые изменения произошли в сорок втором, когда возникла необходимость вывезти из Нидерландов евреев. Тогда англичане организовали транспортный маршрут через Данию в Швецию. В сорок третьем возникла необходимость организовать эвакуацию сбитых пилотов, и Управление расширилось ещё на один отдел. Затем фюрер начал призывать в армию жителей оккупированных территорий, и молодёжь дружно попряталась на чердаках.

Организованные СД облавы завершались показательными казнями, в результате беглецы сбились в шайки и попрятались в труднодоступной местности. Управление специальных операций попыталось их организовать в партизанские отряды, но не знающие военного дела люди оказались бесполезными. Пришлось засылать офицеров из эмиграции, а Управление снова расширилось.

Олег не собирался выказывать собственную значимость или указывать начальству на допущенные ляпы. В Москве собраны специалисты любого направления, для решения сложных вопросов привлекаются консультанты из научных кругов. Здесь ничего подобного не может быть, нереально создать за четыре года то, что развивалось столетиями, и он заметил: