Свет во мгле ночи - Эллисон Голдон

и мечи. Да и смысл в боевых действиях? Язык, что ли оторвали всем? − холодно начала девушка, на что командир хмыкнул.

− У Вас всё же замашки жителя Срединного мира. И я так понимаю, Вы равняетесь на него? Я Вас ни в коем случае не осуждаю, но и он не лучше нашего. Срединный мир точь-в-точь такой же, просто Вы всё ещё смотрите на него через розовые очки. И там есть лжецы, которые ничего не смоги решить языком, − ответил Еве водитель, на что девушка отвела взгляд.

− Я ни на кого не равняюсь. Я делаю то, что считаю правильным и положительным для многих. Трупы же никому не нужны, так и не будем их создавать, − отчеканила она, скрестив руки на груди.

Вильям с интересом слушал их диалог, лишь изредка переводя взор с девушки на солдата. Но вдруг раздался какой-то оглушительный грохот, а вдали что-то сверкнуло красным огнём. Машину слегка повело в сторону, но водитель быстро и резко вернул транспорт в прежнее положение, отчего Ева чуть не скатилась в другую сторону.

− Вот ведь. Чуть-чуть не успели, − с досадой процедил Вильям, нагнувшись и смотря вперёд.

− Что случилось? − обеспокоенно спросила Ева.

− Война уже началась, − ответил он.

Глава 24. Между отчаянием и надеждой

Вероника

Безжизненная трава, которая уже потеряла свои яркие тона, стала совсем блёклой и серой. Прежний пустырь ныне был переполнен пёстрыми красками. Броская и разноцветная военная форма привносила жизнь в будничную серость поля. В скором времени блёклая трава обязательно окрасится в тёмно-алый цвет из-за грядущих событий.

Холод пробирал тело Вероники, отчего она невольно обхватывала себя руками, чтобы согреться. В воздухе так и витало чувство безысходности, страха, злобы. Всё это смешивалось в одно целое, заставляя задыхаться от всех этих эмоций. Но девушка, встряхнув головой, скинула все отвратные чувства прочь, схватилась за рукоять меча и аккуратно извлекла его. Она начала пристально разглядывать новое оружие.

− Что такое? Боишься? − тихо спросил Марат, подойдя к девушке.

Она спокойно и медленно перевела на него взгляд. Алые губы слегка поднялись, имитируя улыбку. Глаза украдкой пробежались по бледно-серой накидке парня, по краю которого находился узор, похожий на порывы ветра. Мантия была распахнута, а на поясе висели ножны, из которых торчала рукоять меча. Кожаные перчатки чёрного цвета облегали руки парня. Золотые глаза сами изучали Веронику, пытаясь сделать это украдкой, но всё было тщетно. Его блондинистые волосы слегка спадали на лицо и вились по всей длине, отчего он невольно напоминал девушке невинное солнышко.

− Ты мог не ходить сюда. Здесь самая опасная позиция, − вдруг сухо выдала Вероника, отведя взор в сторону и вложив меч обратно в ножны.

− Я не боюсь их, − шёпотом проговорил Марат, устремив взгляд вперёд.

Вдали от них уже виднелись тёмные силуэты врагов. Их яркая чёрная и тёмно-зелёная форма так и мелькала на горизонте, будто бы размашистые пятна на холсте художника.

− Я боюсь, что они могут навредить, − продолжил Марат, остановившись на полуслове.

− Кому же? − спросила Вероника, также чётко смотря вперёд.

− Тебе, − выдал Марат, чуть дрогнув. − Николасу. Твоим родителям, правителям, солдатам, Наследникам. Поэтому надо устранить врагов и не дать им победить.

− Этим мы и займёмся, − подтвердила девушка.

− Значит, Оборотни всё же подержали Тёмных, и будут воевать против нас? − удивился парень, заметив большое количество тёмно-зелёной формы в стане врага.

− Разумеется. Как же пёсики без своих хозяев будут? − грубо отчеканила Вероника сморщившись.

− И давно стену снесли? − поинтересовался Марат, кивнув головой вперёд. − Границу между королевством Тьмы и Столицей?

− Да, когда мы уже прибыли, всё так и было, − спокойно ответила Вера.

− Меня не потеряли?! − вдруг раздался звонкий и слишком громкий голос Николаса.

− Нет, − тихо выдала девушка, даже не взглянув на брата.

− Я от тебя ни на шаг не отойду, − заявил Николас, приобняв сестру и слегка сотрясая её. Девушка на это лишь закатила глаза.

− Защищу я тебя, не переживай, − сухо пообещала она, посмотрев на брата.

− Что? Я не…,− начал тараторить Николас.

− Все готовы? − вдруг спросил Генри, проходя мимо подростков.

− Да, − ответила Вероника.

− И что? Ты сейчас пойдёшь на эти бессмысленные переговоры с Илларионом? − поинтересовался Николас усмехнувшись.

− Это традиция. И может, нам удастся разрешить конфликт словами,− сдержанно пояснил Генри.

− Да пребудут с тобой предки, − пожелала Екатерина мужу, подойдя поближе. − Будь бдителен.

Генри на это лишь кивнул и хотел уже шагнуть вперёд, как перед ним возникла Вероника. Она уверенно и изящно прошла мимо и развернулась лицом к армии.

− Вероника! Что ты делаешь?! − воскликнул Генри, нагнав дочь.

− Я хочу подбодрить народ, − выговорила девушка.

Она быстро извлекла меч из ножен, вскинула оружие вверх и уверенно оглядела стоящих перед ней друзей, родственников, генералов, солдат и добровольцев

− Наследники! Сегодня для нас, для нашей великой державы поистине волнующий день! Кто-то смог усомниться во власти и силе Столицы! Усомниться в вере и способностях наших божеств! Они! Наши враги пришли сюда лишь с одной целью. Получить желанную власть, попутно убив нас всех! Их бремя правления уже погубило половину Королевства Тьмы и Оборотней. И я не вижу, чтобы эти государства процветали. Да, Тёмных всегда боялись, но это сложилось исторически. Маги Тьмы и Света всегда были сильнее. И это всех пугает. Но я, как Свет, так не считаю. Мы все способны победить и выжить! И никто из нас не сложит головы перед Тёмными! Все мы разные, но способны на многое. Держа только меч в руке, каждый может легко одолеть мага Тьмы. Поэтому мы можем совершить подвиг. Мы все вместе победим Тёмных, − держала величественную интонацию Вероника. − Я, как Свет, готова дать вам всем надежду, веру и защиту! Я готова принять на себя это бремя! Я готова одолеть врага любой ценой. Сделать всё, чтобы мы жили в мире и спокойствии!

После этих слов раздались громкие и радостные возгласы. Все тут же вскинули мечи и уже были готовы ринуться в бой, но понимали, что пока этого делать нельзя. Вероника, глядя на народ, невольно улыбнулась. На её плечо опустилась рука отца, тепло которой чувствовалось даже через ткань.

− Ты — молодец, − тихо сказал он, приподняв уголки губ.

− Воодушевляет, но я бы сначала хотел провести