Сцены любви - Дина Джеймс

Она пристально посмотрела на него.

– У вас были десятки, может быть, сотни не менее опытных офицеров. Зачем было посылать Бенджамина на место его позора и поражения?

Сенатор наклонился вперед, его массивная челюсть выпятилась. Огромные руки сжали край стола.

– Мой зять заслужил шанс реабилитировать себя.

– Возможно, лет десять назад, но не тогда, когда он стал уже старым. Хью, ему было шестьдесят четыре года. Ему следовало сидеть в кресле-качалке и читать книги. Или писать мемуары.

Сенатор откашлялся.

– Он не был старым. Вот я – старый. Мне восемьдесят пять.

– Дело в том, что форт Галлатин погубил его. И я хочу, чтобы его смерть была последней в цепи смертей, связанных с этим ужасным местом.

– Это место совсем недавно стало священным памятником тем храбрым воинам, которые погибли там. – Он выпрямился. – Твой первый муж, Френсис Драммонд, был среди них.

– Я это знаю, – тихо сказала она. – Я была беременна, когда осталась вдовой.

Сенатор явно смутился.

– Рут...

Она продолжала.

– И у меня была тринадцатилетняя дочь. У меня не было ничего, кроме скромной пенсии. Если бы не гостеприимство моих родителей, которое они оказали мне весьма неохотно, должна заметить, мне пришлось бы очень туго. Вероятно, я жила бы в нищете.

– Я думаю, ты хотела бы отомстить индейцам, которые сделали тебя вдовой.

– Я не хочу мести. Я хочу мира. И этого хотят все женщины от Атлантики до Тихого океана. – Ее глаза сверкнули. Она хотела сказать ему, что ей известно, что индейцы не виноваты ни в той, ни в другой трагедии, которые произошли в ее жизни. С самого начала это была вина Бенджамина Уэстфолла. Рут поежилась.

От острого взгляда Хью это не скрылось. Он положил руку ей на запястье.

– Возвращайся в Чикаго, Рут, – твердым голосом сказал он. – Не трать напрасно свои силы. Возвращайся домой.

Она покачала головой.

– Я не могу вернуться домой, пока все не закончится. Это длится уже почти двадцать лет.

Он сжал ее руку.

Она бросила на него встревоженный взгляд, и он сразу же ее отпустил. Сунув руку в карман, он вытащил кошелек и бросил на стол серебряный доллар.

– Уезжай домой. – Встав из-за стола, он наклонился над ней. – Это тебя больше не касается. Возвращайся домой, где ты будешь в безопасности. Начни жизнь сначала.

– В третий раз, – с горечью пробормотала она ему вслед.

Сенатор покинул кафе. Через окно Рут смотрела, как он садится в свой экипаж. Экипаж накренился, когда его массивное тело опустилось на сиденье.

Он настоящий гигант, подумала Рут. Крупный человек по комплекции и по положению. Одним глотком она допила свой кофе, надеясь, что кофеин успокоит ее нервы, на которых отрицательно сказалась скрытая угроза Батлера.

– Виктор!

Только огромным усилием воли Брат Белого Волка сдержал стон при виде девушки. Протянув руку, Рейчел спешила ему навстречу через весь вестибюль.

Это была она – Рейчел Драммонд Уэстфолл – прекрасная, как раньше. Даже более прекрасная. За те несколько месяцев, что он не видел ее, она расцвела. Ее кожа была подобна лепестку белой розы, глаза сияли, как чистое голубое небо. Волосы, уже не заплетенные в косу, как у школьницы, были завиты и волнистым каскадом спускались ей на спину. Мелкие локоны на висках и около ушей были подобны золотым спиралькам.

Он пожал ее протянутую руку, не в силах ответить на улыбку, осветившую ее лицо. Для него она означала несчастье.

– Рейчел, – серьезно сказал он. – Ты хорошо выглядишь.

– Я закончила школу, – с гордостью сообщила она ему. – Мне разрешили заниматься сразу всеми предметами, которые мне были нужны для окончания курса. Я очень много занималась. Действительно очень много. У меня все оценки отличные.

Он кивнул.

– Я в этом не сомневался. Она подняла на него глаза.

– Ты доволен?

– Рейчел, я...

Девушка встала вплотную к нему. Их тела почти соприкасались. Он чувствовал запах ее туалетной воды, видел игру света в ее ясных глазах. Он ощутил, как сердце у него учащенно забилось.

– Я не изменилась, Виктор. Я никогда не изменюсь. Ты собираешься и дальше делать вид, что мы не влюблены друг в друга?

Испуганно оглянувшись, он отпрянул и вытянул руку, чтобы удержать ее на расстоянии.

– Рейчел, ты же знаешь, кто я. Я тебе говорил.

– Да, я знаю, кто ты. Ты – американец. Ты даже в большей степени американец, чем я. И я тебя очень люблю.

Мужчина, проходивший мимо них, с любопытством посмотрел в их сторону. Уголки его губ дрогнули в насмешливой улыбке.

– Боже мой, Рейчел! Это вестибюль гостиницы. Ты ставишь себя в неловкое положение.

– Тогда пообещай встретиться со мной.

– Рейчел!

– Или давай поднимемся к тебе в номер прямо сейчас. – Она сделала попытку взять его под руку.

Он отпрянул от нее с такой быстротой, что споткнулся о пуфик, стоявший поблизости.

– Осторожно. – Она схватила его за руку, чтобы он не упал.

Когда он выпрямился, то заметил, что дежурный с интересом наблюдает за ними. Виктор почувствовал, что краснеет. В душе он проклинал свою светлую кожу. Старик, сидевший в углу с газетой в руках, взглянул на них поверх очков. Кажется, на них смотрели все присутствующие.

– Я буду осторожен. Лучше отпусти меня, – процедил он сквозь зубы.

– Я просто не хотела, чтобы ты пострадал. Он высвободил свою руку.

– Я не пострадаю. Пострадаешь ты. Рейчел переложила из руки в руку свой зонтик. Ее улыбка была сама невинность.

– Если я пострадаю, ты все исправишь.

– Ты ничего не поняла. Абсолютно ничего. Она опять подошла ближе.

– Где мы встретимся. У тебя в номере?

– Боже! Нет! Где-нибудь в общественном месте.

– Где?

Он лихорадочно искал подходящее место встречи.

– В Смитсоновском. Да, в Смитсоновском институте. В аллее у Капитолия.

У нее на лице появилось разочарованное выражение.

– Соглашайся или забудь об этом, – сказал он. – Мы можем посмотреть там на экспонаты.

Она кивнула.

– Помимо всего прочего.

– Рейчел!

– Значит, сегодня в два часа дня.

Он молча смотрел на нее. Он чувствовал, что пот выступил у него на лбу. Крахмальный воротничок давил шею. Но самое главное, он был взволнован. Его тело реагировало на нее как на огонь.