Король Драконов: сильнее смерти - Константин Фрес

— Черт вас дери!

Казалось, досаде Аргента не было предела. Он то порывался снова нырнуть в спасительный лаз, то останавливался в самый последний момент. Казалось, он хочет остаться здесь, но и бежать отсюда хочет не меньше.

— Чего вы так боитесь? — насмешливо произнесла Пустота. — Вы проявили себя с самой лучшей стороны. Такой сильный и непобедимый… Чего может бояться великий маг?

— Короля, — невнятно ответил Аргент через плечо, полуобернувшись к Пустоте. — Разумеется, я боюсь Короля. Он может здорово попортить мою новообретенную красоту. Вы ведь сами призвали его, запутавшись в этих силках. Он сейчас явится сюда; магия этих пут приведет его сюда из любого места в королевстве.

— Он фехтует лучше вас? — насмешливо поинтересовалась Пустота. — Мне показалось, вашего изящного меча боятся даже камни. В бою я ставлю на вас; за одним продемонстрируете мне свою верность. Замените-ка свой меч на меч Забвенья. Он ведь у вас с собой?

— Не время рассыпаться в комплиментах! — рыкнул Аргент раздраженно, лихорадочно пытаясь что-то придумать. — Я хорошо фехтую, но Король сильно кусается!

— Кусается?

— Конечно! Он ведь явится в драконьем обличье! Желаете маску дракона? Она будет очень странно смотреться на вашем тощем теле, и вас кто-нибудь попытается убить из сострадания!

Услышав эту хорошо завуалированную издевку, Пустота побагровела от ярости.

— Как вы смеете… — надменно процедила она. — Паяц… раз все так серьезно, то нам нужно поскорее убраться отсюда, а не блистать тут своим остроумием! Я, может, и бессметна, но гореть в пламени Дракона — это удовольствие не для меня. Идемте обратно той же дорогой, что пришли!

— Да? В самом деле? А вы уверены, что он не поджидает нас на другом конце лаза, приветливо распахнув пасть? Как думаете, что приятнее — гореть в его огне или быть пережеванным его зубами? — съязвил Аргент. От его ядовитых слов Пустота побледнела и нервно вздрогнула. Самоуверенность и спесь мгновенно сползли с нее, как шкурка с линяющей змеи.

— Что же делать?! — в страхе выкрикнула она.

Аргент не ответил.

Вместо слов он вдруг грубо ухватил ее, зажал рот рукой в холодной алмазной перчатке, и потащил куда-то к стене. Камни запрыгали, как живые, и Пустота с изумлением увидела, как они выстраиваются вокруг нее в стену.

— Тиш-ше, — прошипел Аргент, не отпуская ее, однако. — Молите всех святых и магию, чтобы он не учуял нас! У Драконов чутье острее, чем у собак!

Пустота промычала что-то, но Аргент снова ее встряхнул, призывая замолчать, и та стихла в его руках покорной куклой.

Сначала она не слышала ничего, кроме далекого воя ветра, гуляющего по лазу, по которому они оба попали в королевский склеп. А затем вдруг стало нестерпимо жарко, так же, как до этого было холодно, и Пустота, лишенная возможности видеть, что происходит там, за каменной стеной, собранной Аргентом наспех, услышала зловещее шуршание чешуи.

Дракон был очень зол. Магические силки призвали его с поля боя и заставили оставить там друзей и девушку, за которую он переживал. Конечно, Демьен оградил ее пламенем от слуг Осени, защитил, но это было не то же самое, что быть с нею рядом. Он чуял морозные уколы и свежий зимний запах, он догадывался, что Осени пришел конец, но какой ценой? Этого он не знал, и это злило и беспокоило его.

— Кто, — выдохнул он с клубом горячего воздуха, — посмел забраться в святая святых Алых Королей? Я чувствую вас; вы где-то близко…

Пустота зажмурилась изо всех сил, трясясь от страха. Если б не Аргент — она бы не вынесла этого долгого угрожающего шелеста и выскочила бы, сдалась, покорилась силе, которая перемолола бы ее тело, сожгла и растерзала остатки плоти, под которой скрывалась алчущая чернота.

А потом… кто же знает, что потом. В какое странное и ужасное существо трансформировалась бы она потом, лишенная хрупкой человеческой оболочки? Возможно, растекшаяся чернота, выпущенная на свободу, поглотила бы весь замок и растеклась бы по всему королевству, и тогда не спасся бы никто. Свое могущество Пустота осознала только что, так остро и ярко, что ей даже стало смешно, что она прячется от дракона, которого могла бы просто поглотить. Но принять перед этим порцию боли и навсегда потерять человеческое подобие…

Это было страшно, жутко; и никаких праздников впереди.

— Если он нас учует, — прошептал Аргент, — я надену невидимый плащ и отвлеку его. А вы уйдете тем путем, которым мы пришли… Ах, какая досада! Отчего нам так не повезло?

Пустота хотела бежать уже сейчас; с криком сорваться с места и юркнуть в лаз, даже если следом за ней помчится, выжигая черные кирпичи, раскаленное добела пламя. Но слова Аргента подействовали на нее гипнотически, и она замерла, всем своим существом прислушиваясь к тому, что говорит и что делает Король.

Тем временем Дракон обследовал весь склеп, принюхиваясь к запаху непрошенных гостей. Его поиски привели его в самый дальний угол, к пустому постаменту, на котором не было статуи, и если бы Пустота могла видеть, то она увидела бы, что к этому месту Король подошел уже человеком, а не в драконьем облике. Осторожно его ноги мерили шагами небольшое расстояние между ним и постаментом, лился алый шелковый шлейф. Грозный Алый Король сейчас выглядел испуганным и растерянным.

Над этим постаментом горел луч света. Казалось, он падал откуда-то верху, из небольшого оконца, но вот никакого окна над ним не было. Тонкие светлые пылинки плясали в этом луче, и лицо Демьена, поднятое вверх, было тревожно.

— Оракул, — проговорил тихо Демьен, положив ладонь на холодные камни. — Ты?.. Зачем ты здесь?

Из луча света выглянула смиренно склоненная головка, выступила небольшая фигура, кутаясь в просторные одежды.

— Ты же знаешь, Алый Король, зачем я прихожу, — ответил Оракул нежным, но безразличным голосом. — Когда королевская семья пополняется или наоборот, убывает. И этот раз не исключение.

Услышав его ответ, Демьен словно лишился сил. Колени его подогнулись, и он упал к подножию постамента, отчаянно цепляясь за него рукой.

— Нет, нет, нет! — забормотал он, отчаянно мотая черноволосой головой. — Этого не может быть, не мог настать его час, нет!..

Оракул молча выслушал его рвущийся вверх крик и бессвязную, прерываемую слезами речь, речь, бесстрастно переждал, пока стихнет боль, терзающая Короля.

— Дерек, — проговорил Оракул, подтвердив догадку Короля, когда Демьен стих, закрыв лицо руками и раскачиваясь мерно, как маятник. — Я прихожу оповестить, что еще один из королевской династии ушел. Сегодня ушел он.

— Мой друг! — простонал Демьен. — Мой брат! Как же это случилось?! Этого недолжно было произойти! Это невозможно! Дерек был силен, он мог победить любого врага!

— Дерек сменил один королевский венец на другой и перестал быть частью твоей династии, — все так же бесстрастно ответил Оракул. — Только и всего. Он не умер; он, напротив, стал бессмертным. Он претендовал на древнейшую в мире магию и с честью выдержал испытание. Магия выбрала его. Он ушел, но продолжает жить. Только теперь ты не сможешь разделить с ним свои забавы и свои печали.