Великий посланник - Александр Башибузук

Старицу тоже пригласили, и как Август не вставал грудью, он все-таки отправился на пир. Но отдельно от нас. В возке, с присланными специально за ним посланниками. 

И вот, княжьи хоромы. Верней, громадная трапезная, скорее всего предназначенная именно для больших государевых пиров. Потолки высокие, сводчатые, искусно расписаны разными сценами, не только религиозными, но из жизни тоже: битвы, какие-то придворные мероприятия, пасторальные пейзажики в том числе присутствуют. Стены и колонны покрыты резьбой в славянском стиле: эдакие затейливые завитушки. Светло – трапезную освещают сотни свечей из чистейшего воска в кованных серебреных поставцах – вообще неимоверная роскошь для Европы. И окон хватает, с затейливыми рамами, выложенными слюдой.

Посреди зала стол, устроенный в виде большущей буквы «п». Во главе стоит парный трон и кресла с высокими резными спинками. Такие же поблизости, а дальше уже широкие лавки, накрытые коврами. Стол застелен белоснежными скатертями из тонкого холста с кружевной оторочкой. А на них... На что бургундские пиры славятся на всю Европу своей роскошью, но здесь явно побогаче будет. Величественные многоярусные пироги в виде крепостей, цельные запеченные туши: быки, вепри, лоси, а звериная мелочь вообще грудами, лебеди и цапли в пере... да что там говорить, полное кулинарное великолепие. И посуда сплошь серебро... Ан нет, вру, не сплошь. В начале стола серебро, а вот ближе к концу, даже не олово, а дерево. Но тоже ничего удивительного, так везде сервируют, на всех не напасешься.

Гостей полным-полно, как бы не под две сотни, но за стол не садятся, все толпятся по углам и под стенами. Все разряжены, прямо в глазах рябит от золотой парчи. К моему приятному удивлению, очень многие с дамами, а некоторые гости женского полу, так вообще сами по себе, но насладится русской красотой... Короче, такой возможности почти нет. Все женщины, даже те что в возрасте, поголовно статные, хорошо сложенные, тучных и полных почти нет, а вот мордашки расписаны плотным слоем белил и прочей косметики. Не у всех, но у большинства. Грима столько, что лица напоминают театральные маски. Помните киносказку «Семь месяцев»? Точь-в-точь как у мачехиной дочки, когда ей натирали щеки буряком или чем там еще. Черт бы побрал эту русскую моду. Прямо настроение испортилось... Раньше я уже замечал подобное, не среди простого люда, а у богатеньких дамочек, глазевших на нас из окон сразу по приезду в Москву. Но думал, что явление не массовое, а тут... очень даже массовое получается. И зубы у многих черненые. Вообще жуть. Тьфу ты...

Грешным делом, собирался приударить по возможности за доступными боярынями, но поди разберись, можно и на сущего крокодила нарваться. Хотя... вон несколько девиц не накрашенных, сущие фемины, правда молоденькие, вероятно дочери боярские. Но к категории доступных они явно не принадлежат. Скорее всего представлены на выданье. Ну да ладно, переживу как-нибудь. Интересно, а моя потенциальная невеста тоже будет напоминать собой японскую гейшу?

- Э-э-э... сир, а чего они... – озадаченно протянул Логан растерянно обводя взглядом зал.

- Размалеваны, – продолжил за него фон Штирлиц. – И главное зачем? Дамы здесь красивые, наши бы от зависти волосы на себе драли, но нахрена себя уродовать?

- У нас, – предположил Луиджи, – некоторые тоже себе изрядно лица мажут. Это когда лик порчен чем-то. Прыщи, оспины али еще какая проказа. Может и эти...

- Мода здесь такая, – коротко бросил я. – А мода, сами понимаете, для дам дороже собственной красоты. Что забыли, как наши себе лбы подбривают едва ли не до затылка. И не показывайте, что обращаете внимание.

А вот русичи пялится отнюдь не стеснялись. Едва мы появились в зале, как на нас сошлись сотни взглядов и пошел громкий ропот. Мужики просто пялились во все глаза, а если и комментировали, то в полголоса. А вот женщины... Эти вообще не стеснялись.

- Эвона какие, пышныя...

- А злата и каменьев сколька, ишь увешались...

- А лик не накрашенный, тьфу, срамница...

- Сказывали красавица писаная, а она худа аки кляча...

- А фрязин ничего так...

- Ага и второй тожа...

- Закройте хайло, бесстыдницы, ужо дома как взгрею...

- Ишь оладью на башку себе приладил. А перьев скока, небось всех петухов извел...

- И спицу подвесил, такой только свиней колоть...

- А слышали, сказывают, что фряжские бабы в баню не ходют, для евоных мужиков так слаще...

- Да ну?

- Да-да, сама слышала...

- Фу-у-у...

Я про себя усмехнулся. В этом мире некоторые вещи никогда не меняются. Дамы есть дамы, русские красавицы в Европе столкнулись бы точно с такими же эпитетами. Правда, возможно, не с такими бесцеремонными.

Федора гордо вздернула нос и медленно обвела презрительным взглядом зал. В глазах моей приемной дочери прямо читалось, что она думает о присутствующих гостях. Боярыни было притихли, но тут же снова взорвались новым шквалом язвительных комментариев.

Которые прервал солидный седобородый старец в белоснежном кафтане. Он вышел на середину зала, грохнул посохом об пол и басовито проревел:

- Божьей милостью великий князь Иван III Васильевич государь всея Руси изволят пожаловать с великой княгиней Софьей и чадами, а тако же князем Иваном Молодым!!!

Большие двустворчатые дверь в торце зала распахнулись, через них плотными рядами стали выходить рынды и выстраиваться вдоль стен. Много рынд, не меньше шести-семи десятков. И вооружены они были уже гораздо серьезней чем на первом приеме у великого князя: саблями и бердышами. После мятежа оно и понятно. Пренебрегать безопасностью себе дороже. Тут и на холодную воду дуть станешь.

И только после них появилась великокняжеская семья. Сам Иван с сыном от первого брака, формально своим соправителем, потом княгиня Софья с дочерью Еленой и княжичем Гавриилом, а последней себя явила моя потенциальная невеста Александра. К счастью, без грима на личике. Одета красиво и дорого по меркам Руси, но не особо броско. Вышитый жемчугом и серебряной нитью сарафан из лазоревой камки и длинная, отороченная серебристым мехом накидка-разлетайка с разрезными рукавами до пола. На голове не кика, как у большинства русских дам, а что-то вроде небольшого кокошника, но на шапочке, закрывавшей лоб и уши. Выглядела она очень привлекательно, но была... как бы это правильно сказать... слегка грустна, что ли? Глаз не понимает, на лице тоска и печаль. С чего бы это вдруг?

А вот ее мачеха, Палеологиня, совсем наоборот, прямо вся светилась. Взгляд гордый и властный, на лице какая-то мрачная торжественность, особенно проступавшая, когда она посматривала на своего пасынка, Ивана Молодого.

Он оказался обыкновенным парнем, рослым и худоватым, вполне симпатичным на морду. Очень сильно похожим на отца и таким же сутулым. И, кажется, уже слегка подшофе. А вот его супруги, Елены Стефановны Волошанки, опять не было. Неужто действительно в опалу угодила? Учитывая праздничное настроение ее противницы Софьи, очень даже может быть.