Каноническое право. Древняя Церковь и Западная традиция - Александр Александрович Вишневский

не будет доказано обратное{Канон 1060.}. Следует отметить, что данная презумпция действует в отношении брака, а не факта его заключения – факт заключения брака, напротив, должен быть доказан. При этом традиционной канонистике известен смягчающий данное обстоятельство подход, в силу которого предполагается существование брака в том случае, если факт его заключения не может быть достоверно доказан, но супруги добросовестно считают себя состоящими в браке и пользуются репутацией состоящих в браке в глазах общества{New Commentary… P.1256.}.

2.3.2. Брачное согласие

Общие положения. Вряд ли будет ошибкой утверждать, что брачное согласие является если не центральным, то, по крайней мере, одним из центральных институтов современного канонического права брака. По сути, именно брачное согласие создает брачные отношения между супругами, дефекты брачного согласия порождают наибольшее количество оснований признать брак недействительным.

Традиционный для Западной канонической традиции взгляд на брак как порождаемый согласием брачующихся естественно указывает на важность регулирования вопросов, относящихся к самому этому согласию. Что делает брачное согласие именно брачным согласием, каковы условия его действительности, какие дефекты могут говорить об отсутствии брачного согласия – эти и другие вопросы занимают канонического законодателя в современном Кодексе канонического права.

Стилистически вопросы брачного согласия рассматриваются в Кодексе в двух аспектах – позитивном и негативном. В позитивном аспекте определяются основные черты брачного согласия (канон 1057), в то время как в негативном аспекте (каноны 1095-1107) исследуются обстоятельства, которые могут послужить основанием недействительности брачного согласия.

«Брак создаётся согласием сторон, законным образом выраженным юридически дееспособными лицами»{Канон 1057 (пер. А. Н. Коваля).}.

В данной канонической статье выражена четкая позиция, согласно которой:

– брак не есть констатация факта, т. е. никакие фактические обстоятельства, которые могут свидетельствовать о брачных отношениях, не порождают брака, если при этом отсутствует согласие супругов;

– таинство брака совершают сами супруги, а не какая-либо человеческая власть, будь-то церковная или светская (в этой связи логично возникает категоричное утверждение Кодекса, согласно которому никакая человеческая власть не может заменить собой брачное согласие{Канон 1057.});

– не каждое согласие, направленное на создание брака, приводит к брачным последствиям, но лишь то, которое:

– адекватно по своему содержанию,

– выражено в требуемой форме и

– выражено лицами, канонически дееспособными ко вступлению в брак,

– свободно от тех обстоятельств, которые рассматриваются каноническим правом в качестве дефекта согласия, ведущего к недействительности брака.

Последнее обстоятельство логично корреспондирует «негативному» аспекту канонического права о брачном согласии, который, как уже отмечалось выше, указывает на обстоятельства, могущие послужить основанием недействительности брачного согласия.

Адекватность содержания и формы. Адекватность содержания брачного согласия должна определяться в соответствии с общим определением, согласно которому «брачное согласие есть акт волеизъявления, которым мужчина и женщина посредством неотменимого союза взаимно отдают и принимают друг друга с целью создания брака». Таким образом, по своему содержанию брачное согласие должно представлять собой согласие полностью отдать и принять друг друга{Данный аспект, согласие (полное отдание друг другу), еще более явственно проступает в сравнении с определением брачного согласия в Кодексе 1917 г., согласно которому в качестве объекта брачного согласия рассматривалось постоянное и исключительное право на тело, созданное для производства потомства. Современный Кодекс канонического права следует определению объекта брачного согласия, данному в документах II Ватиканского собора – согласно Gaudium et spes (48), таковым является взаимное отдание и принятие друг друга.}, при этом в нем ничто не должно давать оснований для заключения о том, что это согласие отменимо, либо что оно дано с целью иной, нежели создание брачного союза.

Является ли наличие любви между брачущимися существенным обстоятельством, влияющим на действительность брачного согласия? Ответ напрашивается утвердительный, однако при этом нужно отдавать себе отчет в том, чтó есть любовь для цели действительности брачного согласия. Канонистика не сводит любовь к сексуальному или романтическому влечению. В основе канонического понимания любви лежит мысль Фомы Аквинского о том, что любить кого-либо – значит желать ему добра. Именно в этом смысле любовь существенна для действительности брачного согласия – в смысле того, что брачное согласие есть акт самоотдачи с целью добра партнеру по брачному союзу{Комментаторы для иллюстрации этого положения ссылаются на гипотетический казус итальянского канониста Джемоло: мужчина вступает в брак с целью создания вечного союза, хранения верности, рождения потомства, но наряду с этим и с целью сделать жизнь своей жены невыносимой по причине вендетты, издавна существовавшей между семьями брачующихся. Такого рода брачное согласие не порождает брачных последствий – см.: New Commentary, p.1253.}.

Отметим, что Кодекс содержит требования, относящиеся не только собственно к согласию, но и к форме его выражения. Основная идея состоит в том, что согласие должно быть выражено брачущимися при их совместном присутствии, но совместное присутствие считается имеющим место как при личном присутствии, так и в случае присутствия представителей сторон{Канон 1104. Кодекс также устанавливает требования к форме, в которой должны подтверждаться полномочия представителей и к участию переводчика (каноны 1105 и 1106).}.

2.3.3. Дефекты брачного согласия

Данному вопросу ККП уделяет очень серьезное внимание – структурно вопросы брачного согласия рассматриваются Кодексом вначале в виде позитивного определения брачного согласия (цитированный выше канон 1057), а затем различные аспекты содержания брачного согласия проясняются в форме канонического установления тех обстоятельств, наличие которых дает основания говорить об отсутствии брачного согласия. Остановимся последовательно на тех обстоятельствах, которые современное каноническое право квалифицирует как дефекты брачного согласия.

Кодекс выделяет следующие основания недействительности брачного согласия (соответственно влекущие недействительность самого брака):

– неспособность к полноценному брачному согласию,

– неведение,

– ошибка в отношении лица,

– введение в заблуждение,

– простая ошибка,

– симуляция,

– условный брак,

– принуждение и страх.

Неспособность к полноценному брачному согласию. Данное основание относится к сфере психической и/или умственной неполноценности лица, не позволяющей ему дать полноценное брачное согласие. Кодекс выделяет следующие категории таких лиц:

– в недостаточной степени наделённые здравым рассудком;

– страдающие тяжким изъяном здравого рассуждения относительно существенных супружеских прав и обязанностей, подлежащих взаимной передаче и принятию;

– не способные взять на себя существенные обязательства брака по причинам, относящимся к психическому здоровью{Канон 1095.}.

Данная категория дефектов согласия имеет основания главным образом в психической неполноценности лица и мы намеренно не рассматриваем эти изъяны подробно, поскольку они лежат за пределами юриспруденции{Мы отсылаем читателей к анализу этих вопросов в комментариях к Кодексу. См.: Commentary… P. 775–779; New Commentary…P.1297-1303.}.

Неведение. Неведение подразумевает, что лицу не известен тот минимум сведений, который необходим, для того чтобы понимать, что означает заключение брака.

Кодекс следующим образом определяет минимум сведений о браке: стороны должны знать, по крайней мере, что «брак является постоянным союзом между мужчиной и женщиной, направленным к порождению потомства путём некоего сексуального общения»{Канон 1096.}. В данном определении важно