Преступный мир и его защитники - Н. В. Никитин (Азовец)

делом. Не чувствуя к нему любви, она долго не соглашалась на брак, их свадьба состоялась лишь летом 1899 г., да и только потому, что Крамер согласился обеспечить ее вкладом в банк на ее имя свыше 7000 рублей. Выходя за него замуж, она надеялась облагородить его своим женским влиянием, но надежды ее не оправдались. Муж в первые же дни после свадьбы потребовал от нее возвращения денег и, потерпев неудачу, стал грубо обращаться с ней.

Однако на суде выяснилось, что деньги мужа не пошли ей на пользу. Отданный в государственный банк капитал заключался в акциях и выигрышных билетах по номинальной стоимости на сумму до 7300 рублей. Взяв обратно эти бумаги, жена Крамера реализовала их и, выручив около 15 000 рублей, открыла аптекарский магазин. Однако дела в магазине пошли из рук вон плохо, и в результате от капитала осталось одно лишь приятное воспоминание. После этого жена опять сошлась с мужем, тем более что у них был ребенок, и потому она желала прекратить уголовное преследование против мужа, но было уже поздно.

На суде она заявила, что ничего не имеет против мужа, и просила присяжных заседателей простить его.

Товарищ прокурора в своей речи совершенно отказался от обвинения Масловой, поддерживая его главным образом против Крамера и отчасти против его племянника, который, по его мнению, не мог не знать о преступных замыслах дяди.

Защита, со своей стороны, ходатайствовала об оправдании всех подсудимых и в отношении Крамера сослалась на то обстоятельство, что все данное дело возникло исключительно на почве ненормальных семейных отношений и от проступка Крамера нисколько не пострадали общественные интересы.

После краткого совещания присяжные заседатели вынесли всем трем подсудимым оправдательный вердикт.

РЕДКИЙ ПРОЦЕСС

В конце 1889 г. при введении в Лифляндской губернии положения о преобразовании крестьянских присутственных мест секретарь курляндского губернского акцизного управления Иосиф Коссацкий был командирован для исполнения обязанностей комиссара по крестьянским делам в Аренсбургский уезд.

В это время началось объединение мелких крестьянских волостных обществ в более крупные. Вновь образованные волости по предложению Коссацкого стали строить дома для волостных правлений и судов. Когда строительство было закончено, Коссацкий взял на себя обязанность закупки и поставки, конечно за счет волостей, всех предметов устройства и меблировки этих домов. Он, в частности, приказал устроить при каждом волостном правлении комнату, в которой могли бы останавливаться и в случае надобности ночевать приезжающие должностные лица. Комнаты эти были снабжены кроватью, умывальником, зеркалом и другой необходимой для проживания в них мебелью. Снабжение волостных правлений предметами обстановки осуществлялось Коссацким в период времени с 1892 г. по 15 октября 1896 г. Все были довольны деятельностью Коссацкого, и он получил благодарность «за блестящее устройство волостей по новому распределению».

В 1896 г. Коссацкого назначили начальником Эзельского уезда, и его заменил комиссар по крестьянским делам Бабанов, который вскоре донес лифляндскому губернатору генерал-майору Суровцеву, что Коссацкий при снабжении волостей предметами обстановки, очевидно, присвоил себе значительные суммы волостных денег. По заявлению было произведено административное расследование, выяснившее, что Коссацкий растратил общественных денег на сумму около 3000 рублей.

Обнаружилось также, что ни одно волостное общество не давало ему полномочий на приобретение обстановки для волостных домов и он чуть ли не насильно заставлял брать покупаемые им вещи.

Обыкновенно он говорил: «Вы обязаны принять вещи и уплатить деньги», и никто не осмеливался ослушаться его, тем более что он был всем известен как очень строгий начальник, не терпел возражений и угрожал за непослушание арестом или удалением от должности. За малейшую ошибку он строго наказывал. Требуя от подчиненных ему должностных лиц беспрекословного повиновения и исполнения приказаний, Коссацкий не только ругал осмелившихся не соглашаться с ним всевозможными бранными словами, но и налагал на них штрафы. Иногда он вызывал провинившихся телеграммой за их собственный счет или за счет волости в Аренсбург и сажал под арест.

Наконец, когда Коссацкий присутствовал на сходе выборных, то он никому не давал говорить, грозя арестом.

Все трепетали перед Коссацким, и никто не смел жаловаться на него высшему начальству. Люди вздыхали про себя, что «видно Бог послал им притеснителя», и платили требуемые суммы.

Во всех действиях Коссацкого по поставке вещей волостным правлениям видна была одна главная цель — извлечь для себя возможно большую выгоду, иначе говоря, присвоить себе как можно больше волостных денег. Этой цели он достигал двояким образом: покупал за счет волостей в магазинах разные вещи лично для себя и брал с волостей за купленные предметы больше, чем сам платил за эти предметы торговцам.

При производстве следствия по делу о растрате судебным следователем была затребована от губернского правления копия формулярного списка о службе Коссацкого. В этом списке значилось, что Коссацкий по окончании полного курса в классической гимназии и затем в таксаторских межевых классах поступил на государственную службу 18 февраля 1872 г. помощником производителя люстрационных работ в Виленской губернии. При допросе же Коссацкого в качестве обвиняемого следователь из разговора с ним вынес убеждение, что он человек малообразованный и познания его исключают всякую возможность допустить, что он окончил курс в классической гимназии или вообще получил среднее образование. Так как в формулярном списке не указывалось, какую именно гимназию и межевые классы окончил Коссацкий, то Васильев предложил ему указать, в какой гимназии он получил образование. Этот вопрос застиг Коссацкого врасплох. Он сильно смутился и затем стал изворачиваться, но так и не дал определенного ответа. Тогда следователь стал собирать сведения о личности Коссацкого, и результат получился совершенно неожиданный.

Оказалось, что его мать, дочь кузнеца, была крепостной графа Балицкого. После смерти мужа она осталась с двумя малолетними сыновьями, из которых старший был Иосиф. Не имея никаких средств к существованию, она служила кухаркой у разных лиц и, между прочим, при гродненской богадельне. В ту же богадельню она впоследствии поступила в качестве призреваемой и, наконец, 1 августа 1897 г. умерла в гродненской окружной больнице. Иосиф Коссацкий сначала воспитывался при матери, а потом по ее просьбе бывший директор гродненской гимназии Болванович взял его к себе в «лакейчики». Тот же Болванович поместил мальчика в гимназию, но затем Иосиф украл у него золотые часы и был исключен из первого класса гимназии.

После этого он поступил кучером к гродненскому землемеру Яновичу. Кроме кучерских обязанностей он исполнял