Мистическая Москва. Ключ от библиотеки Ивана Грозного - Ксения Рождественская

— Ты смелая, — сказал он и погладил ее по руке. — Любая другая девушка устроила бы истерику, а ты не растерялась. Сделала все, как надо.

— Ты считаешь? — Люда приоткрыла один глаз и перевернулась на бок, оказавшись еще ближе к Саше.

— Я уверен. Правда, у меня не такой большой опыт общения с девушками, но зато я много читаю и слушаю.

— Это хорошо, что у тебя небольшой опыт.

— Что же в этом хорошего?

— Ты не избалован женским вниманием. А значит, будешь ценить то, что имеешь.

— Надеюсь, что буду, — кивнул он.

— Поцелуй меня, — вдруг сказала Люда и придвинулась к нему близко-близко.

— Что? — не поверил он своим ушам и открыл глаза, чтобы понять, не шутит ли она.

Но Люда была серьезна.

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

И она, не дожидаясь его реакции, потянулась к его губам и запечатлела на них долгий поцелуй.

Саша задохнулся от нахлынувших на него чувств.

— Хотя, если ты против, скажи мне об этом, — заявила она, немного отстранившись.

Вместо ответа Саша крепко сжал ее в объятиях и принялся целовать, не веря собственному счастью. Они целовались долго и упоенно, а потом плавали в бассейне, и пили чай, и смеялись, вспоминая недавнее приключение. И Саша думал, что знает Люду много-много лет. Как будто рядом с ней он прожил целую жизнь. Счастливую, безоблачную, сладкую жизнь. А все, что было до этого — было не с ним, а с другим Александром, который исчез навсегда.

Затем Людмила отвезла его домой. На улице уже рассвело, и небо озарилось ярким солнечным светом. Погода снова переменилась, и холодный северный ветер превратился в теплый ласковый ветерок.

— Может, зайдешь? — спросил он, не желая расставаться с Людой ни на минуту.

— К сожалению, не могу, — улыбнулась она. — Я должна заехать домой, переодеться и предстать перед очами Валентина Петровича. Представляю, что он мне скажет. — Она скроила выразительную мину.

— Жаль, — расстроился он.

— Но мы обязательно встретимся вечером! — твердо сказала она — И попробуй только скажи, что ты занят!

— Не скажу, — замотал он головой и взял ее за руку. — Люда…

— Что?

— А почему ты обратила на меня внимание? Ведь во мне нет тех черт, которые присутствуют в других мужчинах.

— Это каких же?

— Помнишь, ты называла? Мужественность, уверенность в себе, сексуальность…

— У тебя плохо с памятью, — фыркнула она. — Я говорила, что мужчинам нравится слышать такие слова в свой адрес.

— Но я не такой!

— Зато ты теплый и настоящий. А другого мне и не надо!

Она чмокнула его в губы и укатила. А он стоял посреди тротуара, растерянный и невероятно счастливый.

Саша уснул, едва дойдя до кровати. Он никогда не чувствовал себя таким усталым. Но усталость эта была особенной, с привкусом блаженства и благодати. Он слышал, как вернулся Стас, погремел в кухне тарелками и тоже отправился в постель. После бессонной ночи требовалось хорошо отдохнуть.

Саша не знал, сколько времени он проспал, когда раздался звонок в дверь. Он слышал, как разливается по квартире трель, но так и не нашел в себе силы пойти открыть дверь. Более того, он еще больше погрузился в приятную дрему и увидел возле себя Людмилу.

Сон был такой приятный, что его не смог спугнуть даже Стас, протопавший по прихожей, словно слон, и наконец-то прервавший надрывающийся звонок. Правда, он поморщился, когда услышал его голос, явно отвечающий на чьи-то вопросы, но через мгновение снова погрузился в сладкую дрему. Ему казалось, что Людмила опустилась на его кровать, нежно погладила по волосам и поцеловала. Он улыбнулся, причмокнул во сне и протянул руку, желая ее обнять. Как ни странно, но объект его обожания обнаружился наяву.

Он открыл глаза, немного поморгал, привыкая к сумраку, и увидел прямо перед собой Людмилу. Она вновь сменила джинсы и свитер на короткое платье и выглядела просто великолепно, словно и не было никакой бессонной ночи.

— Я что-то пропустил? — поинтересовался Стас, стоя в дверях и изумленно хлопая глазами.

— Похоже на то, — промурлыкала Люда.

— Надо же, как стремительно развиваются события! Еще вчера я успокаивал Сашку и призывал его не раскисать и быть мужчиной. А сегодня…

— Стас, не надо, — поморщился Саша.

— Почему же не надо? — сказала Люда. — Мне очень интересно, как ты себя вел, пока меня не было рядом.

— Он вел себя достойно, — уверил ее Стас. — Решил во что бы то ни стало вырвать тебя из своего сердца.

— Какой нахал! — прошептала она и нежно его поцеловала. — Ты все еще готов забыть меня навсегда?

— Милка… — протянул Саша и привлек ее к себе.

— Почему Милка? — удивилась она. — Так меня еще никто не называл.

— Потому что милая. И я тебя никогда никому не отдам!

— Вот это уже лучше! — кивнула она. — Кстати, вы очень долго спите. А у меня, между прочим, есть новости.

— Какие?

— Звонил Буркин, спрашивал, как прошел наш поход.

— Тоже мне, интересующийся, — проворчал Стас. — Из-за него человек умер, а он любопытничает. Если бы он вовремя опознал портрет на рисунке, ничего бы не случилось.

— Что теперь об этом говорить! Между прочим, он сидит дома и нос боится высунуть на улицу.

— А как Андрей Сергеевич?

— Пока неясно. Врачи не дают никаких прогнозов. Состояние тяжелое, но стабильное, — процитировала она.

— А что еще интересного?

— Мостовой погиб от удара тяжелым предметом по голове.

— Это мы и так выяснили.

— Приятно, когда твои теории подтверждаются. Особенно, если у тебя почти нет опыта и практики.

— Ты вообще умница! — сказал Саша и прижал Люду к себе. — Я уже говорил тебе, что ты исключительная девушка?

— Что-то такое было. Но я не откажусь послушать это еще раз.

— Вы тут сидите, отдыхайте, я пойду досыпать, — махнул рукой Стас. — Последние приключения отобрали у меня слишком много сил.

Ночь подходила к концу, а сон еще только начинался. Стас сразу понял, что это не обычное сновидение. Он попытался расслабиться и приготовился увидеть нечто важное. Сначала перед глазами появилась легкая дымка, которая вскоре начала таять и, наконец, совсем рассеялась, показав Стасу улицу. Сначала он подумал, что улица пуста, но, присмотревшись, понял, что это не так. На углу дома он разглядел колодец и сразу понял, что там что-то есть. Вернее кто-то.