Я - меч, я - пламя! - Василий Кононюк

«Придется менять… а менять не на кого… проклятая страна, Арчибальд подавал такие надежды! – устало подумал адмирал. Другого выхода у него не было. Если резидент начинает пересказывать базарные сплетни в качестве доказательств своих фантастических идей и просит денег, чтобы нанять жуликов, значит, пришла пора поменять обстановку. – Менять не на кого… отзову я его на месяц в Англию, пусть отдохнет, побеседуем с глазу на глаз, тогда будем принимать решение». Адмирал удовлетворенно вздохнул и спрятал отчет в сейф.

Потерять такую агентурную сеть – это был тяжелый удар. Вал репрессий, поднявшийся в СССР, агентам пережить удавалось редко. По сообщениям Арчибальда, НКВД особо поощрял людей, раздобывших вещественные доказательства сотрудничества подозреваемых с иностранными разведками, поэтому, когда натыкались на реальный случай, цеплялись мертвой хваткой и жали до тех пор, пока не выжимали все, что можно. Такие случаи обычно доводились до суда, по непроверенным данным только расстрельных приговоров было вынесено в тридцать шестом больше сорока тысяч. Число сосланных в лагеря или на спецпоселения достигало сотен тысяч. Как ни странно, репрессии получили широкую поддержку у населения, видимо, потому, что коснулись в первую очередь руководящих кадров, людей, получивших должности после революции. Часть из них была откровенно слабыми руководителями и беззастенчиво злоупотребляла служебным положением. Причем действительно хороших руководителей не трогали, но если ты не попадал в этот разряд (ведь большинство людей показывают средние способности и средние результаты), то в лучшем случае отправлялся на пять лет осваивать новые земли северных областей Казахской ССР.

Адмирал тяжело вздохнул, дни, когда половина руководства СССР, РККА и НКВД были английскими или германскими шпионами, а то и работали на обе разведки сразу, подошли к концу.

Нарком иностранных дел Литвинов перебирал в уме кандидатов на очень ответственное и сложное задание, которое у него возникло, и с досадой думал, что еще год назад никаких затруднений с кадрами не возникло бы. Но после того как Ежов перестрелял больше четырех тысяч и отправил в лагеря и спецпоселения еще тысяч двадцать бывших работников НКВД, найти достойную кандидатуру было затруднительно.

Фактов в копилке у наркома было значительно больше, чем у помощника атташе, который, скорее всего, являлся резидентом Интеллидженс сервис в СССР. Наркома мало удивили перемены в РККА – когда обнаруживают заговор в вооруженных силах, можно ждать и не таких изменений. Но вот разительное изменение интереса Сталина к внешней политике не могло не броситься ему в глаза. Внешне все шло как прежде. На заседаниях Совнаркома Литвинов, как обычно, выступал первым, потом все долго обсуждали международную обстановку, но наркома не покидало чувство, что Сталина происходящее совершенно не интересует и он знает его наперед.

Обращать внимание на это нарком стал после выборов в Испании. Литвинов хорошо запомнил, когда Сталин впервые задал ему вопрос: какие шансы у левых выиграть эти выборы. Это было летом тридцать пятого, за полгода до событий. После этого вождь еще несколько раз интересовался, не поменялась ли обстановка. Последний раз в конце ноября прошлого года он долго расспрашивал посла в Испании, о чем тот сразу доложил наркому. Это практически совпало по времени с памятным заседанием Совнаркома, на котором утверждался бюджетный план на тысяча девятьсот тридцать шестой год, потому Литвинов так точно запомнил дату. Сталин предложил внести в план существенные изменения. Они касались начала проектных и строительных работ на новом нефтеперерабатывающем заводе, а также инфраструктуры, которую планировалось построить в течение ближайших двух лет рядом с новым нефтеносным районом. Выделялись немалые средства на закупку и строительство завода по производству тетраэтилсвинца, а также планировался ввод в строй в ближайшие три года новых мощностей по производству алюминия. При этом существенно сокращались статьи, связанные с ВМФ, дальними бомбардировщиками, сокращался выпуск танков, но была поставлена задача обеспечить имеющийся парк достаточным количеством запчастей, передвижных ремонтных мастерских, увеличить выпуск бензовозов и тягачей. Сталин особо подчеркнул приоритетное значение развития нового месторождения нефти в связи с возможным дефицитом бензина в ближайшие годы.

Когда стали известны сенсационные результаты выборов в Испании, о которых никто не мог предположить, Литвинов лично приехал к Сталину, чтобы сообщить ему последние известия. К своему удивлению, он не увидел никаких проявлений эмоций со стороны вождя, только озабоченность, которая явно читалась на лице.

– Приготовьте поздравительную телеграмму испанским товарищам от имени советского руководства. – Помолчав, Сталин через некоторое время продолжил: – Товарищ Литвинов, мы получили достоверные данные от нашей внешней разведки. Весной Гитлер займет демилитаризированную Рейнскую область. Ваша задача – выяснить, на какие действия готовы французы и англичане. От нашего имени можете сообщить, что Советский Союз присоединится к любым коллективным усилиям вплоть до военных действий. Жду вашего доклада по этому вопросу в ближайшее время.

После доклада Литвинова, в котором тот сообщил, что у англичан и французов нет такой информации, Сталин коротко сказал:

– Передайте, что состояние их разведслужб нас не интересует. Информация достоверная. Нас интересует их возможная реакция.

Сам факт того, что вождь безоговорочно доверяет данным внешней разведки, был удивителен, а то, что никто не мог понять, откуда у Сталина эти данные, оставалось необъяснимым. Совершенно спокойно Иосиф Виссарионович воспринял в дальнейшем и полное бездействие французов и англичан.

Вождь заранее предупредил новое испанское руководство о возможности военного переворота, сослался на данные внешней разведки, хотя для резидента ИНО в Испании эта информация была полной неожиданностью. Ведущиеся в настоящее время переговоры Японии и Германии вызвали вместо озабоченности насмешливую улыбку. Литвинову казалось, что Сталин уже знает, чем они закончатся. Все это не могло не тревожить.

Кроме внезапного интереса к укрепрайонам на западных границах СССР характерным и показательным было резкое изменение отношения вождя к Поликарпову, которое долго обсуждалось в кремлевских коридорах. Литвинов хорошо знал – Сталин недолюбливает Поликарпова, впрочем, не он один. Тот был грубоватый, несдержанный, неважный администратор, не мог держать коллектив в узде. С Поликарповым было нелегко, и должны были появиться серьезные причины, чтобы Сталин в начале тридцать шестого года вдруг занялся налаживанием работы данного КБ. Вплоть до того, что договорился с Поликарповым – все хозяйственные вопросы, распределение работ и их контроль возьмет на себя другой человек, а Поликарпов сконцентрируется на конструкторской работе.

Ванникову поручили подобрать для КБ толкового администратора, а КБ предписывалось в течение тридцать шестого года довести проект И-17 до стадии испытательных полетов, а в течение тридцать седьмого начать их серийный выпуск и наметить план модернизации части имеющегося парка И-16.

Эти и множество других фактов убедили Литвинова, что у Сталина появился серьезный источник информации, пользующийся его доверием, который независимо информирует его по международным событиям и, по-видимому, предсказывает войну после тридцать девятого года. Нужно было познакомиться с этим источником, а дальше решать, можно ли его использовать или как минимум привести ситуацию к управляемой – эта задача стояла перед наркомом и требовала немедленного решения. Он знал, где нужно искать. Вся новая информация, часто неожиданная, приходила из ведомства Артузова. Это было тем более странно, что деятельность ИНО полностью контролировалась Литвиновым. Не только потому, что резиденты разведки, как правило, были сотрудниками посольства. Агенты ИНО оказывались под контролем Литвинова через Коминтерн, с которым у него были отличные отношения. Большинство внешних агентов являлись одновременно агентами Коминтерна и полностью дублировали полученную информацию. Все вроде шло как всегда, но сведения откуда-то приходили к Артузову, и не простые сведения, а вот откуда они брались, в этом был вопрос. И еще одна информация дошла до его ушей. Один из уже бывших сотрудников секретариата вождя разболтал, выпив лишку, что у Сталина есть свои глубоко законспирированные секретные агенты, которые пишут прямо ему, и эти письма работникам секретариата запрещается читать. Но он одно из них читал, в нем писалось еще весной, что в Испании на выборах победит блок левых партий.