Тайна Каменного Принца. Том-2 - Анастасия Медведева

— Что открылось, то останется при мне. А сейчас мне пора, Синь Шэнь: в долине что-то произошло; я слышу, как мои ученики взывают ко мне, — дарю лису ещё одну пустую улыбку и иду на выход из дворца Летописца.

— Мне стоит пойти с тобой? — спрашивает владыка и тут же поясняет, — Это и мои ученики. К тому же, они — будущее всего бессмертного царства!

— Для того, чтобы они стали его будущим, ты должен сохранить для них это царство, — произношу спокойно и кладу ладонь на лицо лиса, — но во имя своего собственного будущего ты должен отпустить и их.

— Ты отнимаешь у меня всё, — с болью произносит Синь Шэнь.

— Я дарю тебе свободу, снимая с тебя все цепи. Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это, — отвечаю ровно.

— Уходи. У меня больше нет сил смотреть на тебя, — лис отворачивается, скрывая от моего взгляда свои чувства, а я послушно покидаю дворец Летописца, а за ним и Небесный Дворец…

Однако, не долетев до границы Шёлковой Долины, я останавливаюсь и сворачиваю к тому самому чайному домику, в котором проходило собрание древнейших Богов бессмертного царства — то самое, на котором решалось, кто станет его следующим владыкой…

— В этот раз вы не стали тратить силы на активацию печатей, — замечаю, приземляясь перед парадным входом.

— Демонстративное появление ни к чему, когда я хочу поговорить с глазу на глаз, — мелодично отвечает Цяо-Цяо.

Точнее… Су Цзынь. Алая Богиня. Создательница Бессмертного Царства и всех кровавых печатей.

— И о чём же легендарная небожительница хотела поговорить со мной? — уточняю, стоя на месте и игнорируя открытые двери чайного домика, известного своими сладостями.

— Ты уже знаешь, кто он такой? — совсем просто спрашивает Су Цзынь.

— Знаю, — отвечаю, глядя ей в глаза.

— Ничего ты не знаешь, — древнейшая Богиня дарит мне снисходительную улыбку, — лишь храбришься передо мной. Он — моя душа.

— Вы уже говорили, — без эмоций отвечаю, — и я уже поняла.

Было трудно признать это. Особенно, вспоминая все её теплые обращения к моему супругу на поле боя, которые на тот момент казались лишь дразнящим манёвром для отвлечения внимания, — но никак не признанием факта…

Однако, эти двое действительно были объединены чем-то большим, чем общей историей: и влияние Су Цзынь на тело древнейшего — прямое тому подтверждение. Алая дева могла воздействовать на Богов через кровь… но, если учесть, что Бао Чжань уже признался мне в их интимной связи, версия с кровным родством отпадала сразу же.

Какая же ещё часть создательницы бессмертного царства могла быть внутри древнейшего, если не её кровь? Всё стало ясно, когда я поняла, что мы не можем убить себя истинной силой — то есть, своей чистой энергией.

Бао Чжань атаковал свою наставницу напрямую. И не нанёс ей никакого вреда.

Значит, один из них буквально — часть другого.

И принять это было сложнее всего…

— Я знаю, что в Бао Чжане заключена частица вашей души, — произношу бесстрастно.

— Но знаешь ли ты, кем он был до того, как я подарила ему свою душу? — склоняет голову Су Цзынь.

Смотрю на неё, не мигая.

И молчу.

— Горной породой, — произносит Алая Богиня. — Простой. Горой. Продуктом странного природного процесса, запустившегося в верхнем мире сразу после появления в нём воздуха. Я лично следила за всем, что творилось в этом новом для людей пространстве, и я видела само ЕГО зарождение. Уже потом, спустя пару тысяч лет, когда мы поняли, что всё в этом новом мире обладает зачатками духа и способно к развитию, я, любопытства ради, поделилась частью собственной души с величественной горой, которая к тому моменту являлась символом бессмертного царства… и потом наблюдала, как почти дремлющее сознание могучей породы начинает пробуждаться, а затем формироваться в нечто новое. Первый коренной небожитель. И я создала его сама. В то время, как остальные бессмертные мастера по-варварски вытягивали из обитателей верхнего мира всю их суть, наполняя себя невиданной мощью и называя это уничтожение рожденных здесь — «объединением»… я сама дала жизнь новому витку эволюции. Когда он получил человеческое тело, я взяла его к себе ученики. Когда он возмужал, я сделала его своим мужчиной. Он — часть меня. И никто не сможет этого изменить.

— Он смог отделить вас. Сам, — произношу без эмоций, скрывая и от неё, и от самой себя все свои чувства.

— И он ослаб. Но даже тогда он не смог уничтожить меня: он просто запер нас обоих внутри той пещеры, желая уйти вместе, — протягивает Су Цзынь, с жалостью глядя на меня.

— Это неправда, — ровным голосом отрезаю, — он не желал уйти. Он просто не знал, как ещё можно обезвредить вас.

— Думай, как хочешь. Я не стану переубеждать тебя. Но просто напомню, что, даже будучи своей собственной тенью, он стремился ко мне — и в итоге, вернув своё тело, вновь сделал мою душу частью себя.

— Почему же тогда сейчас он стоит против вас? И почему вы заставляете его тело каменеть? Куда же подевалась ваша всеобъемлющая любовь друг к другу? — бросаю ей, спустя несколько болезненных для моей гордости секунд.

— Он сбился с пути. Больше семи тысяч лет назад… В ту ночь, когда он уничтожил всех моих учеников, что были нашей общей семьей… когда в моё отсутствие разгромил мой дворец и прилюдно примкнул к тем слабакам, что кричали об обособленности верхнего мира и необходимости оставить людей в покое… Кажется, это произошло после того, как он узнал о наличие у меня нескольких любовников среди приближенных последователей?.. — протягивает Су Цзынь, задумчиво глядя в небо.

Первые несколько секунд — боль где-то в районе сердца. Ощущение, что все внутренности сжимаются под давлением чего-то невыносимо тяжелого…

Но потом приходит недоумение. Злость. И, наконец, прозрение.

За кого эта самоуверенная бессмертная принимает Бао Чжаня?!

— Хотите сказать, что всё это — просто месть? Месть одного влюбленного в вас ученика, оскорбленного вашей неверностью? — свожу брови, испытывая пламенное желание защитить. И подавляя это самое желание — нам всем во благо.

— Ну, конечно, это месть, рожденная из личной обиды. Моя рука не может бунтовать против меня из-за другого мировоззрения, — фыркает Алая Богиня.

Затем дарит мне сочувствующий взгляд:

— Ты — лишь мгновение в его бесконечно долгой жизни. А я — сама его жизнь. Надеюсь, ты понимаешь разницу?

— Понимаю, — отзываюсь, закрыв абсолютно все свои эмоции под замок.

Не нужно ей знать о том, что творится в моей голове.

— Это хорошо. Тогда нам больше не о чем говорить, — кивает Су Цзынь и отворачивается от меня.

— Ещё один вопрос, — окликаю её, не двигаясь с места.