Александр Македонский. Убийство в Вавилоне - Грэм Филлипс

Мы уже говорили о том, что Гефестион был с детства самым близким другом Александра, хотя в какой-то период времени на их отношениях сказалась связь Александра с Барсиной. Однако после того как эта женщина ушла со сцены, мужчины опять стали близки, как и прежде. Диодор говорит, что Александр «любил Гефестиона больше всех остальных друзей и пользовался его привязанностью». Последние несколько месяцев они вообще практически не расставались. Дело дошло до того, что в Сузах они сыграли одновременно свадьбы, и Александр назначил своего друга своим, по сути, заместителем, хотя среди приближенных царя имелись люди значительно более подходящие для этой роли. Следует также подчеркнуть: хотя Александр в конце концов поверил, что его друга не отравили, смерть Гефестиона заставила его лишиться рассудка. На протяжении некоторого времени у царя наблюдались совершенно явственные признаки умственного расстройства. Он словно жил в каком-то придуманном мире, с неуважением относился к армии и требовал, чтобы к нему относились как к живому богу. Смерть Гефестиона стала для него тем последним испытанием, которое поставило царя на грань психического расстройства. По словам Арриана, Александр после смерти Гефестиона погрузился в безмерную скорбь.

Когда, наконец, истерика закончилась, Александр приказал устроить траур по безвременно ушедшему другу и в знак этого траура велел обрезать хвосты всем лошадям македонской конницы. Совершенно очевидно, что эту идею он позаимствовал из поэмы Гомера «Илиада», в которой Ахиллес таким образом отмечал траур по случаю гибели своего друга Патрокла. Как мы помним, десятью годами ранее, объявив себя возродившимся Ахиллесом, Александр во время празднеств в Трое выбрал на роль Патрокла именно Гефестиона. Согласно сведениям Арриана, Александр желал, чтобы весь мир увидел, насколько они с другом похожи на древних мифических героев Эллады.

Однако царь решил, что всего этого будет недостаточно, чтобы почтить память любимого друга. По словам Плутарха, он издал несколько совершенно безумных указов. Во-первых, он приказал распять тело лекаря, лечившего Гефестиона, и установить крест на видном месте, чтобы и после смерти наказать слугу, недостаточно старавшегося спасти жизнь своего господина. Затем он запретил любые проявления легкомыслия и веселья и повелел учинить массовое избиение ни в чем не повинных простых людей, считая это жертвой, которую он принес в дар душе Гефестиона.

Коссаены были народом, жившим в горах Мидии. При этом они сами никогда не восставали против власти македонян и никогда не давали убежища мятежникам. Тем не менее Александр приказал своим гипаспистам полностью истребить этот народ, заявив, что приносит их в жертву Гефестиону. По всей видимости, уничтожение этого миролюбивого племени, убийство мирных женщин, стариков и детей, которые никогда не выступали против македонян, показалось Александру недостаточным, потому что он тут же начал гонения на последователей зороастризма, точно так же ни в чем не виноватых. Это произошло после того, как жрецы отказались погасить священные огни, которые постоянно горели в их святилищах. Вот что пишет об этом Диодор:

В данном случае под персами понимались как раз приверженцы зороастризма, священный огонь у которых символизировал присутствие божества. Для жрецов Зороастра погасить огонь считалось совершенно немыслимым делом, и они, конечно же, не подчинились. В ответ разъяренный Александр приказал закрыть все храмы. В зороастрий-ском тексте, известном под названием «Книга Арды Вираф», говорится, что царь приказал осквернить храмы, казнил жрецов и приказал сжечь «Авесту», священную книгу.

Последней каплей для всех последователей этого религиозного течения стал приказ Александра разрушить монумент основателю религии пророку Заратуштре и вместо него водрузить статую льва. Вообще-то, лев был гербом македонских царей, однако для зороастрийцев это животное символизировало дьявола по имени Гузастаг — воплощение Зла, — который должен был явиться в образе человека накануне конца света. Некоторые жрецы посчитали желание македонского царя установить подобную статую неопровержимым доказательством того, что Александр и есть тот самый дьявол, и объявили о том, что он должен умереть. Похоже, сам Александр на эту угрозу не обратил ни малейшего внимания, однако приказал схватить и казнить членов особой зороастрийской секты мудрецов, известных под именем маги. Маги были приверженцами ненасилия и не имели никакого отношения к угрозам в адрес царя. Впрочем, как и другая невинная жертва царского гнева — правитель Мидии по имени Атарепата. Атарепата был зороастрийцем, и Александр приказал его казнить, однако тот, узнав, что ему грозит, вместе со всей семьей бежал в горы.

И вот тогда-то Александр и решил, что Гефестиона заменит Пердикка, причем не только на посту начальника кавалерии, но и на посту первого заместителя самого царя. Надо сказать, что это решение возвысить Пердикку выглядит очень странным. Пердикка не только был другом Атарепаты, но и его зятем. Более того, всем были известны его симпатии к магам и вообще к зороастризму.

За девять лет до этих событий, в 333 г. до н. э., когда войско Александра покинуло Гордий и устремилось на юг, к Иссу, солдаты вступили в Кап-падокию — сатрапию в центральной части Малой Азии. На пути им встретился удивительный город Корама, где армия на несколько дней разбила лагерь. Там имеется удивительный природный объект — множество скал из туфа, имеющих причудливые формы, которые им придало за тысячелетия непрерывное воздействие ветра и песка. Эти странного вида скалы из мягкого желтого камня напоминают соты, потому что еще три тысячелетия назад местные жители вытесывали в них различные комнаты и переходы, так что теперь они похожи на лабиринт, из которого не так просто найти выход. Когда там появилась армия Александра, в этом пещерном городе, вырубленном в толще скал, жила община зороастрийских мистиков, известных как маги. Судя по всему, эта религиозная секта еще тогда чрезвычайно заинтересовала Пердикку.

Собственно, современное английское слово magician («волшебник») произошло как раз от этого древнеперсидского слова. Однако маги-зороастрийцы не имели ничего общего с колдовством или магией. Они были великолепными астрологами, могли прекрасно толковать пророчества и сны, вот почему римляне потом и называли магами всех, кто занимался волшебством. Как и все зороастрийцы, маги верили в то, что мир был создан богом-творцом Ахурамаздой, а после смерти все люди получат награду либо понесут кару за все, что они совершили при жизни. Впрочем, их верования были, конечно, намного более сложными. Греческий историк Геродот, за сто лет до Александра побывавший в этих краях, в деталях описал магов. По всей видимости, главным смыслом жизни приверженцев этой секты было стремление приносить пользу другим, им не дозволялось обращаться к богу с молитвами о собственном благополучии — можно было просить только о благе для всех членов сообщества. Все они жили в согласии с природой, не ели мяса, если только не убили животное собственными руками, и были принципиальными противниками убийства человека человеком. Кроме того, маги верили, что, когда их души воссоединятся с богом, их тела послужат пищей для матери-природы.