У вечности глаза жестокие - Розалинда Шторм

— Дура!!! Вниз! Заденут ведь! — закричала Дарья, пытаясь одновременно загнать остолбеневших от ужаса людей в церковь.

— Не могу. Некогда! Позже.

Конечно, никто из присутствующих не видел тварей, но огонь, внезапно прыгнувший на деревню с четырех сторон и теперь почему-то остановившийся в каких-то тридцати метрах от церкви, напугал даже многоопытных пожарных. Как смотрелась в глазах местных жителей парящая в воздухе Рада, Александр старался даже не думать. Некогда.

Захлопнув двери за последним матерящимся трактористом, кубарем выкатившимся из машины, Дарья тоже вступила в бой.

Почему защитники не владели водной стихией?

Сейчас Вольный был готов поменять все свои щиты на воду. Десять минут, и от непрошеных гостей не осталось бы и воспоминаний. А уж с обычным пожаром они бы как-нибудь справились.

Держи, гад! — выкрикивала Первоцвет, яростно откидывая огненным кулаком очередного монстра, навалившегося жаркими конечностями на щит.

Ее сила не приносила твари особого вреда, лишь отодвигала дальше от заслона.

Четыре метра — полминуты хода фламера. Несколько свободных вздохов для Александра, и возможность восстановить прорехи.

— Следующий? — слышались возгласы Рады. — Ну, кто к мамочке?! Давайте-давайте, угощу по полной!

Азартно носившаяся в воздухе, она раздавал направо и налево воздушные волны, которые не только относили фламеров от стены, но и слегка тушили их. Только вот недалеко и ненадолго.

Следующие минуты разделились для Вольного на эти полминуты: тянущее ощущение уходящей энергии, удар, несколько глотков воздуха, и снова сила стремительно покидала тело. И так до бесконечности.

Силы кончались. Пламя Дарьи становилось слабее, оттесняя огненных лишь на пару метров. Рада уже не могла столь резво уклоняться от горящих снарядов, да и ее волны теряли мощность. Времени между атаками фламеров оказывалось меньше и меньше.

Александр балансировал на грани. Стоя на коленях, уткнулся лбом и локтями в землю. Броню давно сбросил, влив в общий щит, сдерживая не только фламеров, но и природный огонь.

— Терпи, терпи, терпи, терпи! — твердил сам себе, сжав зубы. — Терпи.

Еще десять, двадцать минут, силы практически на исходе.

— Сашка!!! — безумный крик Рады вклинился в гул огня.

Превозмогая чудовищное напряжение мышц, Вольный выпрямился. И едва не вытянул энергию из щита — прямо напротив него, направляя в голову дуло пистолета, стоял Артем.

Заскрипел затвор.

Хлопок.

Время превращается в тягучий кисель.

Александр медленно, словно в первый раз, растягивает броню по телу. Летящая с неба волна воздуха, а за ней Рада со страшным перекошенным лицом, едва двигаются. Замирает в неестественной позе Дарья, в ужасе раскрыв рот.

Ненависть и злорадная радость появляется во взгляде наблюдателя. Поворот головы, и рука с пистолетом направляется вверх.

Вновь треск затвора. Хлопок.

Сжав зубы от боли, Вольный выдирает энергию, преобразуя в броню. Защита, предназначенная Любимовой, воздушным змеем повисает в воздухе.

Удар.

Алые капли разлетаются в стороны.

Хруст. Воздушная волна впечатывается в наблюдателя. Артем сломанной куклой валится на землю.

Вспышка.

Из его тела, скалясь и махая лапами, поднимается дымчатое существо.

— Воин. Ты проиграл воин. Умри воин, — появляется голос в голове, режущий по оголенным нервам не хуже ножа.

Вспышка.

Существо исчезает.

Рада подстреленным лебедем падает к ногам.

— Забирай! Не стесняйся, у меня много, — прижав руки к ее груди, шептал Александр, вливая в партнершу крохи своей силы. — Бери же! Ну! Ну…

Но энергия не спешила проникать в рану, наоборот, сила лука тоненькой струйкой устремилась к нему.

А Рада смотрела в глаза, будто запоминая.

Сколько раз Вольный заставал ее за подобным занятием, не счесть. И каждый раз ему казалось, что она подобным образом отбирал частичку его самого, еще больше привязывая. А это злило, заставляло говорить гадости, а после ощущать себя полным ничтожеством, глядя на поникшую фигуру Любимовой.

Какие злые мысли!

Сейчас Александр готов был отдать всего себя полностью, лишь бы исчезла неестественная бледность лица, пропала поволока, застилающая некогда-то блестящие глаза, перестала толчками течь кровь, затянулась рана на груди.

— Скажи… Ну же… хотя бы один раз.

Едва слышный шепот Рады, казалось, подбросил на метр от земли. Вольный судорожно сглотнул.

Сущность, он никогда не говорил о своих чувствах. Всегда отрицал. Чего-то ждал, боялся. И вот, дождался.

— Люблю.

Блаженная улыбка осветила лицо Рады только на миг. Потом она конвульсивно задергалась и спустя мгновение замерла.

Навсегда.

— Рада?! — позвал Александр.

Тишина в ответ пугала.

— Ты слышишь, люблю! Радка, люблю тебя, — он прижал тело партнерши к груди и затряс, не в силах поверить в случившееся. — Не молчи! Радушка!

— Поздно, Саша, — раздался хриплый голос Дарьи. — Отпусти ее. У нас мало времени.

Вольный лишь крепче прижал к себе девушку.

— Отпусти… Раду. Я положу ее возле дерева, — Первоцвет аккуратно отцепляла его сведенные судорогой пальцы.

— Нет, — зарычал Вольный, отталкивая воина. — Я должен… Я смогу вернуть.

Звонкая пощечина заставила разжать руки.

— Распределяй энергию, Сашка! Неужели ты хочешь, чтобы она погиб зря? — зашипела Дарья, поддерживая мертвую подругу. — Хватит думать только о себе! Держи щит!

Александру хотелось бежать за партнершей, отобрать Раду и снова и снова вливать в нее силу. Но щит крепко держал на месте, не давая ему сдвинуться и на шаг.

Энергия, взбудораженная потерей одного носителя, терзала плоть. Казалось, вместо крови по венам бежала лава, сжигая изнутри. Рвались каналы связи, больше неспособные пропускать силу.

Больно.

Глаза щипало. Слезы текли по лицу, застилая обзор. Вольный судорожно восстанавливал щит, щедро вливая струящуюся вокруг энергию.

Сколько ее сейчас! Столько силы, пей, не хочу. Такой нужной и такой смертельно опасной.

— Ааа! Гады, сволочи, получайте твари! Ненавижу!!! Уничтожу, всех вас уничтожу! — вопила Дарья, оттягивая на себя силу лука, оставляя ему только защитную.

— Перестань, дура! — ревел Александр, насильно забирая у той излишки. — Тебя же разорвет! Дашка! Родная! Любимая…