Против лома нет приема - Леонид Влодавец

Сразу звонить Васе и справляться: «Слышь, кореш, это не ты нашего пацана на воздух поднял?» — Коля, конечно, постеснялся. Тем более что оснований для того, чтоб взрывать Тарана, у команды «Светоча» не было ровно никаких. Если они получили от него Полину и, допустим, не захотели платить за нее деньги, то им гораздо проще было бы придушить пацана на катере, привязать к нему что потяжелее и отправить за борт. Конечно, возможен был — чисто теоретически! случай, когда Вася и его доблестный экипаж захотели бы зажилить эту сумму. То есть вручили бы Тарану сумму, где было бы два десятка настоящих «Франклинов» сверху и снизу каждой пачки, — а остальные тысячи рассовали по своим карманам. Но и на такой вариант они вряд ли пошли бы, потому что деньги были не их кровные, а того большого человека, который стоял и над Колей, и над Васей. И если эти деньги не попали бы к Коле, то большой человек провел бы очень серьезное расследование. Доказать ему, что все доллары сгорели во взорванной машине, было бы очень сложно, а если б среди обломков нашлась бы хоть одна бумажка, отпечатанная на ксероксе, все участники «эксперимента» пожалели бы, что родились на свет. Наконец, Васина команда никогда не была замечена в нечистой игре со своими. Коля был совершенно откровенен, когда говорил об этом Тарану.

Так что эту «воспаленную версию» Коля отринул еще до того, как вернулся на Фроськину дачу.

Но там его поджидал новый сюрприз. Насмерть перепуганная Фроська и еще более взволнованные охранники доложили ему, что Суслик исчез из подвальной камеры. Странно, но именно в этот момент Коля начал верить, что труп, обнаруженный у «шестерки», может действительно принадлежать ее законному владельцу.

До этого Коля считал, что мертвецом однозначно является Таран, и переживал лишь за то, как объясняться с Птицыным. Однако мертвый Таран создавал намного меньше проблем, чем живой, но неизвестно куда пропавший. Одно дело, если он просто убежал куда-то с перепугу, другое — если его похитили парни Зуба и увезли, допустим, на ту же самую «нехорошую дачу». Вот весело будет, если менты, которых Коля неназойливо нацелил на нее, вместе с Геной Сметаниным обнаружат там Тарана!

Когда Юрка проснулся вторично — а это было уже после полудня! — справа никого не было. Полина по-прежнему посапывала сбоку, а Василиса, как видно, уже делами озаботилась. Неутомимая баба! Тарана она все-таки расшевелила, и он ее после этого чуть не полчаса дрючил, причем без особых нежностей, просто чтоб побыстрее кончить. Однако этого-то как раз и не получалось. А вот Василисина система раз пять запускалась или даже больше. Так что Юрка на одном энтузиазме и спортивной злости до финиша доехал. И сразу вырубился в изнеможении. Поэтому сейчас, когда он опять глаза открыл, то его не то что Полина, а даже Мерилин Монро не соблазнила бы.

Помнится, несколько лет назад, когда Юрка еще в шестом классе учился, его приятелю Витьке Полянину удалили из носа аденоиды. Таран, конечно, ходил его навещать, расспрашивал, что да как.. И что тогда больше всего поразило Юрку, так это рассказ Полянина насчет того, что в первую неделю после операции Витьку кормили исключительно его любимым мороженым пломбиром и не менее любимой манной кашей. Казалось бы, райская жизнь! А вот хрена с два! Полянин после этой диеты конкретно разлюбил и то и другое. Более того, он все эти яства просто возненавидел. И ждал-дожидался, когда можно будет обычный борщ пожрать или котлеты с картошкой. Те самые котлеты, от которых его в прежние времена едва не выворачивало.

Тогда Таран Полянину не очень верил. Думал, придуривается. Позже вся это история как-то позабылась и задвинулась на какие-то дальние полки Юркиной памяти. А вот сегодня отчего-то припомнилась. Да, Таран, пожалуй, тоже сладкого переел. Так и вовсе можно интерес к этому делу потерять.

Но вылезать из постели Юрке все-таки не хотелось. Полина дрыхла, вопросов не задавала, а здешнее лежбище было ужас какое клевое. Таран в таких койках отродясь не спал. И мягко, и тепло, и белье свежее. Опять же просторно, даже несмотря на то, что втроем спали, тесноты не ощущалось. Никаких похмельных синдромов не чуялось, башка не болела, во рту какой-то приятный привкус от Васькиного мятного чая оставался. И самое интересное, поначалу Юрка даже и не вспоминал о своих многочисленных жизненных проблемах. Просто блаженствовал да еще рассматривал комнату, которую ночью как следует не разглядел.

Похоже, это было нечто вроде гостиничного номера, не очень большого, но обставленного очень солидно. Окно пропускало достаточно света даже через тюлевую штору. Более солидные и плотные шторы темно-красного цвета сейчас были раздвинуты, но при необходимости ими можно было наглухо завесить окно и создать полную темень даже днем. Кроме кровати, в комнате находились небольшой кожаный диван и два кресла, составлявшие один комплект мягкой мебели, тумба с видеодвойкой, туалетный столик с большим зеркалом, а также стенка с платяным шкафом, книжными полками, на которых стояли детективы и любовные романы в ярких обложках, буфетом с чайным и кофейным сервизами, небольшим электросамоварчиком, раскрашенным, как и тот большой, что был в предбаннике, под хохлому. Имелся еще и письменный стол с телефоном, а также холодильник. Шикарно! Пожить бы тут месячишко хотя бы…

Однако Таран прекрасно понимал, что им тут надолго задержаться не удастся. Вероятнее всего, Василиса постарается их отсюда выставить как можно скорее. Вообще то, что она вчера столь гостеприимно приняла их, — это чисто случайное стечение обстоятельств. Тоска, скука, неопределенность своего дальнейшего существования допекли Ваську, она винца хлебнула, а тут еще и приятная компания подвернулась. Но к утру у нее хмель рассосался, мозги перешли из положения «набекрень» в нормальное, и теперь она наверняка опасается, как бы здешний сторож дед Федот (или Федотыч, Юрка не очень запомнил, как правильно) не засек присутствия нелегальных гостей и не застучал Василисины дела хозяину. Новому или старому, если тот найдется, — это уже без разницы. Тарану и Полине это будет пофигу, они так и так отсюда свалят, а вот ;

Василиса тогда уж точно свое хлебное место потеряет, даже если старый босс вернется. А уж новый и подавно такую выгонит. По логике вещей Василиса должна была сперва похмелить сторожа, потом довести его до отрубной кондиции, а потом по-скорому выпроводить Юрку с Полиной. Небось уже и одежду отстирала.

Именно с этого момента Таран по-настоящему вспомнил о всех своих крутых делах и проблемах. И настроение у него при этом, разумеется, резко ухудшилось.

На первый взгляд все было не так уж и плохо. Документы Суслика и пистолет можно вместе с долларами бросить здесь или подарить Василисе. Она то, что горит, в печке сожжет, а то, что тонет, в водохранилище утопит. Правда, доллары она, конечно, жечь откажется. Даже если ей сказать, будто они все фальшивые (в том, что это так, у Юрки полной уверенности не было), хитрая баба все равно попытается их проверите. Может, здесь, на даче, какой-нибудь детектор есть для проверки банкнот, а может, возьмет для пробы сотню и съездит в какой-нибудь близлежащий эксчейндж. И ежели они, паче чаяния, все же настоящими окажутся, начнет помаленьку в дело пускать. Хрен его знает, чем это может кончиться.