В долине горячих источников - Лора Вальден

— Я полюбила эту девушку и от всего сердца хотела бы, чтобы она стала твоей женой, но она из совершенно другого мира, мой мальчик. Ее матерью была бедная маори, отец — безответственный белый мужчина, бросивший ее одну с ребенком, а ее отчим добывал смолу каури…

— Ее отец живет тем, что добывает смолу каури? Проклятье! Прекратите уже этот фарс. Что значит «другой мир»? Кем был дедушка, твой муж? Разве не обычным золотоискателем? А моему отцу все же разрешили жениться на моей матери, которая была из гораздо более скромной семьи, — упрямо заявил Дункан.

Услышав его слова, Марианна покраснела. Мальчик прав! Если бы он только знал, кто на самом деле она… Нет, говорить, уповая на разум, с влюбленным мальчишкой бессмысленно! Он вбил себе в голову, что женится на Пайке. Тут может помочь лишь дипломатия.

— Дункан, мальчик мой, у меня к тебе предложение: ты поедешь с родителями обратно в Окленд. Если спустя шесть месяцев сердце твое все еще будет тосковать по красавице Пайке, ты вернешься и поговоришь с ней. Но если она сдержит слово и выйдет замуж за маори, пообещай мне, что не станешь ее донимать. Ты будешь уважать ее и воздержишься от изъявлений своих чувств!

Аннабель пристально смотрела на мать. Она никогда не думала, что та может быть настолько мягкой. Или же она просто пытается выиграть время? Вероятно, надеется, что Дункан найдет себе жену в далеком Окленде. Или рассчитывает на то, что Пайка сдержит слово и за полгода пообещает свое сердце другому мужчине…

Дункан глубоко вздохнул и настороженно поинтересовался:

— И тогда ты действительно поддержишь нас?

Марианна кивнула.

«Похоже, она совершенно уверена в своем плане», — пронеслось в голове у Аннабель, потому что, несмотря на свою симпатию к Пайке, связываться со своим любимым зятем Аланом ей не хотелось.

Дункан поочередно смотрел то на Марианну, то на Аннабель. На тетке взгляд его задержался, в нем читалась надежда.

Та смущенно откашлялась.

— Конечно, я поддержу вас. Извини, что я поначалу отреагировала столь резко. Пайка — очаровательная девушка, но я думала о твоих родителях и о том, как тяжело будет вам, если вы все же решите пожениться. Поэтому предложение твоей бабушки кажется мне очень мудрым. Если через полгода ты все еще будешь любить девушку, то вернешься и попросишь ее руки. И если Пайка согласится, я, конечно же, поддержу вас.

— А если до тех пор она найдет себе маори? — с горечью произнес Дункан.

— Тогда это, милый мой мальчик, будет значить, что она точно решила выйти замуж за парня из своего народа. И в этом случае я потребую, чтобы в будущем ты старался избегать ее, — спокойно ответила Марианна.

Это Дункану не понравилось. Он сердито засопел и хотел что-то сказать, но Аннабель опередила его:

— Дункан, ты не можешь решать за нее. Я знаю, что вы, Гамильтоны, очень настойчивы. Если вам что-то взбредет в голову, то вы стремитесь получить это любой ценой. Но не забывай: у Пайки есть своя гордость. — Заметив, что Дункан едва сдерживает слезы, она тут же пожалела о своих резких словах и бросила на него извиняющийся взгляд.

— Я люблю ее, — прошептал он и упрямо добавил: — А она любит меня. И во мне говорит не упрямство Гамильтонов, которые добиваются своей цели, невзирая ни на что, а настоящее чувство. Мое сердце принадлежит Пайке. — Он умолк и коснулся своей груди. — Вы ведь тоже надеетесь, что мы поженимся, правда?

Вместо ответа Аннабель обняла его. Она едва сдерживала слезы при виде страданий юноши, которого любила, как собственного сына.

— Посмотрим. Но ты не слишком надейся, — уклончиво ответила Марианна.

— Я вернусь, — после паузы твердо произнес он. — Я вернусь! Не позднее чем через полгода я снова буду здесь.

С этими словами он высвободился из объятий и воинственно воскликнул:

— Я знаю, о чем вы думаете! Стоит отправить мальчишку подальше, и эта история уляжется сама собой. Мол, она выйдет замуж за маори, он женится на белой… Но вы ошибаетесь. И я говорю это совершенно серьезно. Я не такой легкомысленный, как вам кажется. Я вернусь и сделаю ее своей женой! Провалиться мне на этом месте!

Аннабель и Марианна удивленно смотрели на него. Такой решительности от Дункана они не ожидали.

Аннабель приготовила для Оливии укрепляющий завтрак и понесла его в комнату Абигайль. Нерешительно вошла, когда Абигайль резко крикнула:

— Входите!

Аннабель удивленно огляделась по сторонам, но Оливии и след простыл. Младшая сестра была в комнате одна. Она понуро сидела на стуле, закрыв лицо руками.

— Аби, что такое? — встревоженно спросила Аннабель, вдруг испытав угрызения совести из-за своей вчерашней похвалы в адрес Гвендолин.

Та нерешительно отняла руки от лица, посмотрела на сестру заплаканными глазами и прошипела:

— Тебе больше нечего опасаться, что я, падшая женщина, трону Патрика О’Доннела. Теперь ничто не грозит незамутненному счастью порядочной женщины Гвендолин и ее Патрика. Я завтра же уезжаю из Роторуа. И все снова будет в порядке.

Аннабель отступила на шаг.

— Но ведь я не это имела в виду. Просто тревожилась за ребенка…

— Вот именно, если ее будет воспитывать такая, как я, это может принести несчастье. А теперь оставь меня одну! Я никогда не думала, что ты настолько плохого мнения обо мне. Зачем я только рассказала тебе! Женщина, которая обращается к абортмахеру, должна держаться от детей подальше! Признай, что именно так ты и думаешь!

— Нет, Аби, просто… — тихо пролепетала Аннабель, подошла к сестре, положила руку ей на плечо.

Абигайль прошипела:

— Ты хочешь угодить всем и всегда, правда? И этой Гвен, и мне, но ничего не выйдет. На этот раз ты все же встала только на одну из сторон, причем на сторону Гвендолин Фуллер. Ты же едва не умерла от страха, что я могу завоевать мужчину, которого люблю и который любит меня. Ах, Аннабель, я не могу винить тебя, но все равно, пожалуйста, оставь меня в покое. — С этими словами она высвободилась из ее объятий и стала укладывать чемодан, лежавший на кровати.

Оглушенная Аннабель вышла из комнаты сестры, но в дверях еще раз обернулась:

— Ты не скажешь мне, где Оливия и как она себя чувствует?

— Я бы сказала, что она уже стала прежней. Сегодня утром она довольно бодро заныла: «Эта вонь, Абигайль, эта ужасная вонь, как от тухлых яиц. Как люди могут добровольно жить в этом кошмарном месте, для меня было и остается загадкой».

Аннабель невольно рассмеялась. Абигайль настолько точно скопировала сестру, что ей показалось, будто говорила сама Оливия.

Потом Абигайль снова посерьезнела:

— Сэр Алан пригласил супругу на пару слов. И господин, похоже, был в ярости. Она прошла за ним в их общую комнату.

Аннабель еще немного постояла в дверях в надежде на примирение, но в голову не приходило ничего, чем можно было бы загладить неловкость из-за тех горьких слов, которые сказали вчера они обе. Мысль о том, что Абигайль снова уедет, разбивала ей сердце, но для младшей сестры это действительно было самым разумным — начать новую жизнь вдали от дома. Если она останется здесь, наверняка случится катастрофа.