Ночь Стилета-2 - Роман Канушкин

С тем же самым неприятным чувством Прима обнаружил, что за несколько минут беседы Наталия Смирнова, если присмотреться, дала две, по сути — прямо противоположные, характеристики потерпевшей. Ну да ладно. Движемся дальше.

Александра Афанасьевна Яковлева решила уехать из дому, перебраться в Москву в новом качестве и поставить на прошлом жирную точку. Скопила кой-каких деньжат, потому что учиться решила в известной коммерческой школе бизнеса. По своим абитуриентским делам она и зачастила в столицу, все учебники с собой таскала и штудировала какие-то мудреные книги по экономике. Прима, невзирая почти что на четвертьвековой опыт оперативно-следственной работы, в принципе был готов поверить и в подобные намерения. Любому человеку можно дать шанс. Хотя, честно говоря, все это похоже на сладенькие песни для доверчивых девочек. Ну не пой ты мне песен! Хотя в принципе Прима готов был задавить в себе мента и допустить существование подобного шанса: человек начинает новую жизнь. Пусть.

Смотрим, смотрим на вещи дальше, более внимательно. Вне зависимости от желания поставить на прошлом точку, возвращаясь из столицы домой, Александра своей самой древней профессии все же не изменяла. Во-первых, надо было на что-то жить, во-вторых, с Шандором, их ростовским покровителем, шутки были плохи («сутенером» — произнес Прима бесцветным голосом. Наталия пожала плечами и ничего на это возражать не стала). То есть внешне все оставалось по-прежнему.

Кроме… некоторых изменений, которые явно происходили с ее подругой. Не просто макияж, и не просто прическа, и даже не просто манера говорить. Хотя после каждых Сашиных возвращений из Москвы ее южная ростовская речь и хлесткий жаргон сменялись непривычно мягким московским аканьем и становились прежними лишь через несколько дней. Но это все понятно: другая среда, столичная атмосфера — как говорится, нет вопросов. Если б этим все и исчерпывалось. Но Саша становилась другой. И Наталия не могла определить качества этих изменений. С одной стороны, с плохо скрываемой гремучей смесью тихой зависти и такого же тихого восхищения Наталия видела, что подруга становится… явно лучше. Боже мой, красавица, прямо… леди, да, понимаете, деловая женщина. С другой…

— Признайся, Сашка, что хахалем богатеньким обзавелась!

— Говорю же — нет.

— Ну чего от меня-то скрываешь, пустая башка? Сашка, он чего, старпер, что ли? Так это нормально!

— Да отстань, Наталка, — смеялась Саша и стучала по дереву, чтоб «не сглазить».

Не «кололась» Александра насчет своего возможного московского «хахаля», проявив в этом вопросе неожиданную твердость. Лишь только говорила, что все уже скоро изменится. Очень, очень сильно изменится. И тогда — фантазерка! — обещала не позабыть и о Наталии:

— Ты что, знаешь, где найти клад? Карту по дешевке прикупила? — смеялась Наталия.

— Да, я знаю, где найти клад, — совершенно серьезно ответила Саша.

К подобного рода заявлениям Наталия давно привыкла. Все они были модификациями продолжений безумных историй про Рыбу.

(Конечно, подумал Прима и снова ощутил шевеление ватной пустоты в районе собственного желудка, — ведь у нее имелась эта Рыба. С ума сойти, прямо Алые паруса, которые ждала юная Ассоль.) Только на этот раз… присутствовало что-то в ее глазах, что-то безнадежно утраченное, пришедшее на смену простой и чуть грубоватой веселости.

«Я не знаю, как это объяснить, понимаете, словно она… заключила сделку, после которой по-прежнему уже ничего не будет. Ну, не знаю… Сашка… понимаете, с ней всегда было весело и как-то хорошо. Вы поверьте мне, я кое-что в этом понимаю. Довольно крутые мужики (ох как они не любят, когда их называют „мужиками“) могли… ну, поплакаться ей в жилетку, что ли. Если вы понимаете, о чем я… Как тепло очага, к которому тянет».

— Сделку? — спросил Прима.

— Нет, нет, — проговорила Смирнова. — Вы опять за свои штучки. Я сказала «словно сделку». Не знаю я… Как могу, так объясняю. Зачем придираться к словам?

— Незачем, — успокоил ее Прима.

Но Наталия продолжала говорить без особого нажима со стороны Примы: видимо, она очень долго носила то темное и пугающее ее внутри.

«Сделка, — подумал Прима, — вне зависимости от того, что имела в виду Наталия, очень подходящее слово. Ведь иногда в процессе заключения выгодной сделки ты узнаешь кое-что новенькое. Например, что способен заплатить ту цену, которую никогда раньше не ожидал от себя. Заплатить за Алые паруса то, про что не было написано в книжках. Тут уж не до беззаботной веселости в глазах».

В общем-то почти четвертьвековой опыт следственной работы не подвел Приму и на этот раз.

Был один срыв. Всего лишь один короткий миг, который, однако, успел предложить совсем другую версию происходящих с Сашей перемен. И это была история номер два. Та самая, от дрожащей темноты которой столь безуспешно пыталась отгородиться Наталия Смирнова.

Они ужинали вдвоем, Саша и Наталия, в ресторане «Поплавок». В тот вечер они не работали, у них был выходной, привычный девичник — ужин на двоих в отдельной кабинке. Долго и весело болтали, хотя по мере продвижения ужина Наталия видела, что с Сашей творится что-то неладное.

— Понимаете, обычно мы ограничивались бутылкой шампанского или красного сухого вина, а тут перепили виски. Очень сильно перепили, хотя прежде Саша никогда не жаловала этот напиток, говоря, что он напоминает ей самогон.

Она вообще была слабой выпивохой, быстро напивалась и чувствовала себя потом отвратительно. В общем-то она не любила алкоголь, а с тех пор как решила уехать учиться, так к спиртному вообще почти не прикасалась. Ну а тут натрескались мы с ней прилично, и когда я поняла, к чему идет дело, Сашка была уже неуправляема. — Наталия Смирнова печально улыбнулась чему-то своему и попросила у Примы разрешения покурить.

— Конечно, — позволил Прима и неожиданно извлек из верхнего ящика своего стола пачку сигарет «Парламент». — Вот, — сказал он, — это твои, дочка.

— Как? А…

— С прошлого раза остались, — объяснил Прима, — забыла ты у меня. А я их приберег для этого раза.

— Я гляжу, — усмехнулась Наталия, одарив Приму быстрым взглядом, — вы серьезно подготовились.

— Да, я подготовился серьезно, — без улыбки произнес Прима.

В тот вечер они сильно перепили виски, и Саша вдруг опять начала свои истории про Рыбу и про грядущие сказочные изменения.

Все как всегда. Привычный Сашкин бред «под кайфом». С одной поправкой. На которую Наталия сначала даже не обратила внимания. Саша заявила, что ее чудесная Рыба уже нашла ее. Только она об этом ничего не знает. Они обе об этом ничего не знают.

«Ну вот, началось, — подумала Наталия, — совсем барышня перекушала».

— Ладно, мать, хорош, — усмехнулась Наталия, — набрались мы с тобой в зюзю.

— В муку, — согласилась Саша, потом спросила:

— Ты говорила, что я стала лучше?