Легкое сумасшествие по имени любовь - Трейси Броган

— Давай, расскажи уже об этом ужасном дне, — сказала я наконец.

— Нет, — он покачал головой и сделал большой глоток из стакана. — Я знаю, что мы хотели сходить в кино или куда-то еще, но ты не против, если мы просто посидим здесь, может, посмотрим телек?

— Нет, я не против.

Он взял меня за руку и потянул за собой на диван. Мы сели, он взял пульт и стал судорожно переключать каналы. Он вел себя настолько необычно, что я совершенно не представляла себе, что делать. Было ясно, что он не настроен на разговор, но и телевизор его совершенно не интересовал. Я отхлебнула вина, он глотнул скотча. Мы посмотрели одну бессмысленную передачу, потом вторую, но его мысли явно витали где-то в другой галактике.

— Дез, — обратилась я к нему, когда он снова переключил канал. — Я не знаю, что с тобой. Ты же в курсе, что я постараюсь сделать для тебя все, что в моих силах. Но с твоей стороны несправедливо заставлять меня гадать, не злишься ли ты на меня.

Он окинул меня таким взглядом, будто удивился моему присутствию.

— Я не злюсь на тебя, Сэди. Совершенно. Ты здесь совсем ни при чем. — Он поднялся и ушел налить себе еще скотча.

Его слова меня укололи. Если я и не была причиной его дурного настроения, он не должен говорить, что я совершенно ни при чем. Я же здесь. И это делало меня частью происходящего.

— Думаю, мне лучше пойти домой. — Я встала и поставила бокал на стол.

Дез вернулся из кухни.

— Нет, нет, не уходи. — Он обнял меня, но не очень крепко. — Правда, я хочу, чтобы ты осталась. Сейчас все будет нормально.

Я крепко обхватила его за пояс.

— Тебе не надо ради меня делать вид, что ты взбодрился. Но твои угрюмость и грусть пробуждают во мне материнские инстинкты.

— Материнские инстинкты? — Его лицо залилось краской, и я осознала, что, вполне возможно, сказала нечто наименее возбуждающее из всего, что только могла. Он сделал шаг назад и отвернулся, запустив руку в шевелюру.

— Таша рассказала тебе, почему мы со Стефани развелись? — спросил он прямо, не глядя в мою сторону.

Наступил мой черед порозоветь. Я не говорила, что мы с Ташей обсуждали. Не было необходимости, к тому же была уверена, что если он захочет об этом поговорить, то сам заведет речь. Похоже, именно это он сейчас и делал.

— Да.

Он взял стакан с кухонного стола и вернулся на диван, резко плюхнувшись на подушки. Я осторожно села рядом на краешек и стала ждать продолжения.

Когда он снова заговорил, его голос не выражал никаких эмоций:

— Скорее всего, рано или поздно мы бы и так развелись. Если не из-за этого, то из-за чего-то другого. Стефани была не из тех людей, которые считаются с мнением других. — Он горько рассмеялся и отхлебнул еще скотча. — Раз уж так вышло, я понял, что она не была предназначена для материнства, и, наверное, потому она поступила так, как поступила. — Он очень пристально посмотрел на меня. — Я больше не люблю ее, Сэди. Уже очень давно не люблю, и поэтому не понимаю, почему меня это так обеспокоило.

Я дотянулась до его руки и сжала ее:

— О чем ты, что тебя обеспокоило?

— Сегодня я узнал, что Стефани снова вышла замуж. И что у нее вот-вот появится ребенок, со дня на день. — Он залпом выпил остатки. — Знаешь, откуда я узнал?

Я не имела ни малейшего понятия и пожала плечами.

— Мне позвонили из страховой компании, чтобы подтвердить ее адрес, потому что я, видите ли, до сих пор значусь ее контактным лицом для экстренных случаев. Блин! Представляешь? Ей хватило времени, чтобы найти другого парня, выскочить замуж и нагулять ребенка, но у нее не дошли руки обновить информацию для какой-то долбаной страховки!

— Ты уверен? Может, какая-то ошибка в страховой компании?

Он помотал головой:

— Я сделал пару звонков. Это правда.

Я не знала, что ответить. Что я вообще могла сказать в ответ на такое признание? Я и сама точно не знала, что чувствую в связи с этим, поэтому и представить не могла, что творится в его голове. Я лишь знала, что хочу избавить его от этих мыслей. Я придвинулась поближе, отобрала у него пустой стакан и поставила подальше на стол. Уселась к нему на колени и обхватила руками за плечи. Он прижался ко мне и уткнулся головой мне в шею. Я ощущала охватившее его напряжение.

— И знаешь, что самое мерзкое? — тихо спросил он, не поднимая головы.

— Что же? — Я поцеловала его в висок.

— После свадьбы она говорила мне, что никогда не захочет иметь детей. И я охренеть как старался уважать ее желание. И теперь выясняется, что она не хотела детей только от меня.

Мое сердце будто пронзило миллионом иголок. Как кто-то мог поступить так с другим человеком? Особенно с таким восхитительным, как Дез. Я еще крепче сжала его в своих объятиях, зная, что никакие пустые слова ему сейчас не нужны. Вместо этого я молча целовала его, снова и снова. До этого он сам уводил меня в спальню и доказывал мне, насколько я была прекрасна. Я была желанна и любима. Но этой ночью я взяла инициативу на себя, ради утешения и ободрения. Ни говоря ни слова, я доказала ему, что эта стерва была не права, а он был достоин лучшего.

* * *

— Что вы скажете по поводу моей новой картины? Я ее только что закончила. — Доди отошла от мольберта, предоставив Пейдж, Джордану, Фонтейну и мне возможность восхититься ее творческими способностями. Лично я не отличала Мане от Моне, но эта картина буквально выглядела так, как будто кто-то вылил содержимое блендера на холст.

— Ого, мам. Очень смелые мазки, — похвалил Фонтейн.

— Спасибо. Я назвала картину «Пиранья поедает равиоли».

Я вгляделась повнимательнее. Черт возьми! Именно это и нарисовано.

— Мамуля, там кто-то идет к двери, — позвал меня Джордан, показывая пластмассовым вертолетиком на окно.

Перед домом припарковалась незнакомая мне черная машина. Через мгновение раздался стук в дверь и одновременно с этим — лай Лэзибоя и Фацо. Они стали носиться вокруг, врезаясь в мебель, пока Доди не вышвырнула их прочь. Я открыла дверь и увидела на пороге робкого коротышку в очках в толстой оправе и свитере с высоким воротником, хотя на дворе была середина лета.

— Чем могу помочь?

— Миссис Тернер? Миссис Сэди Тернер?