Последний реанорец. Том VII - Вел Павлов

‒ Как можно, князь, для вас теперь многие дороги открыты, ‒ с лукавой улыбкой, отозвалась Анастасия, пока я целовал ей руку.

‒ Надеюсь, никаких обид нет? ‒ спокойно поинтересовался я, намекая на историю с оценкой. ‒ Князь, есть князь, но сейчас мы здесь одни.

‒ Расслабься, Захар, ‒ махнул расслабленно рукой Долгорукий. ‒ Мы честно проиграли, хотя признаюсь, меня удивил результат. Ты взгрел нас как детей. Такого я не ожидал, но никаких обид нет.

‒ Не переживай, ‒ кивнул с добродушной улыбкой Артём. ‒ Мы сами виноваты. Недооценили. Так что пострадало только наше самолюбие.

‒ Раз так, то у меня к вам имеется предложение. Готовы выслушать?

От заданного вопроса троица на несколько долгих мгновений выпала в осадок и опасливо переглянулась.

‒ Захар, если всё будет, как и…

‒ Ничего подобного не предвидеться, ‒ успокоил я Долгорукого и остальных, отчего те даже облегченно выдохнули. ‒ Скажем так, если всё получится вы вновь выступите поддержкой, а для себя лично узнаете много нового. Вы ведь не только истребители тварей Катаклизма, но и исследователи.

‒ Весьма размыто и завуалировано после всего произошедшего в смежной стигме, ‒ хохотнул весело Долгорукий. ‒ Но почему бы и нет? Я в деле.

‒ Как и мы, ‒ после недолгих раздумий в один голос отозвались Пожарский и Морозова.

‒ Захар, а… ‒ начала слегка смущенно Анастасия.

‒ Он тоже, ‒ спокойно кивнул я. ‒ Его это будет касаться в первую очередь. В таком случае будьте на связи и готовы. В долгу не останусь.

Могу лишь надеяться, что задумка выгорит, а мои опасения не подтвердятся, но лучше перестраховаться.

После беседы было желание двинутся к Ростиславу и француженкам, но заметив рядом с ними полчища различных ухажеров, среди которых я даже успел приметить Воронцова и Аксакова из-за нахлынувшей лени решил отказаться от данной идеи и сделал это как нельзя вовремя. Потому как часы пробили своё время ‒ половина вечера миновала. И невольно отсалютовав Хельге, чтобы та уведомила обо всём Брюллова, зашагал к импровизированной сцене.

Княжич не заставил себя долго ждать, потому как в следующий миг тихая фоновая музыка стала затихать, а сам он с веселого словесно-развлекательного поноса перешел на серьёзную манеру речи.

‒ Ваши императорские величества и высочества, а также почтенные дамы и господа, попрошу минуточку вашего внимания! ‒ вдруг громко заговорил Брюллов, приковывая к себе взгляды присутствующих.

После его возгласа вся прибывшая знать стала стягиваться к сцене, во главе которой, само собой были Романовы, но также совсем рядом и сзади начали кучковаться другие представители родов и различной аристократии.

‒ Дамы и господа! ‒ с широкой улыбкой вновь зазвучал голос княжича. ‒ Скажем так, у виновника данного торжества имеется пара слов, которые он хочет вам сказать. А теперь попросим к микрофону его преблагородие… Князя Лазарева!

Что ж, похоже, время пришло.

‒ Ваши императорские величества, с вашего на то позволения, ‒ с нарочито любезной улыбкой проговорил я, под одобрительный кивок императора и императрицы.

На сцену я выходил в полной тишине и под десятками пристальных и заинтересованных взглядов множественной знати.

‒ Во-первых, ‒ с притворным дружелюбием заговорил я, после затянувшегося молчания. ‒ Хотел бы поблагодарить всех присутствующих, что приняли моё скромное приглашение на приём. Безмерно рад. Во-вторых, я благодарю ваше императорское величество за дарованный титул князя, обещаю и впредь трудиться на благо империи и на досаду врагам государства.

На слове «трудиться» род Трубецких и Потёмкиных понятливо ухмыльнулся, как и множество прочей знати. Правда, были и те, кто оказался недоволен подобным высказыванием и об этом явственно трубили их выплёскивающиеся эмоции.

‒ В-третьих, я вновь благодарю ваше императорское величество за оказанную мне честь. Ведь подобного не случалось уже более сотни лет…

‒ Ты заслужил это своими стараниями и… трудом. И, разумеется, выполнил перед этим все выставленные требования и условия, ‒ благосклонно громким тоном отозвался государь, чем моментально ввел в ступор почти всё присутствующее на приёме дворянство.

Разрази меня трижды Бездна! Всего несколько слов, но сколько экспрессии для прочих.

‒ Да, дамы и господа, так и есть, ‒ обратился я вновь к публике с широкой и злорадной ухмылкой, а сам не сводил глаз с мрачных Осокиных, Воронцовых, Аксаковых и Акинфовых. Не удивлюсь, если они уже всё поняли. ‒ Данный приём был организован не только для того, чтобы потешить эго одного молодого имперского князя, а чтобы объявить сразу о двух знаменательных для многих новостях. Первое событие… ‒ и взяв театральную паузу, я с усмешкой оглядел всех находящихся в зале, которые слушали меня затаив дыхание, ‒ … с этой самой секунды и прямо на ваших глазах я объявляю о рождении нового рода в империи! Рода Лазаревых!

От услышанного лица почти всех аристократов исказились в неверии и ошеломлении, но наряду с изумлением стал расти гнев и нескончаемые волны злобы от десятков негодующих лиц. Эмоции были настолько мощными и концентрированными, что на пару мгновений сбили меня с толку, ведь накатывали те подобно бушующим волнам.

Ненависть Воронцовых и Давыдовых. Гнев Акинфовых и Аксаков. Неверие и ошеломление Осокиных. Трепет, океан изумления и шока от множества других людей. Да-да! Глава собственного рода в возрасте двадцати одного года.

‒ Но как вы понимаете, у любого князя должны быть те, кто позаботится о роде и семейном очаге в его отсутствие. Это и есть второе событие. Дамы и господа! Я хотел во всеуслышанье объявить о своей помолвке с прекраснейшими представительницами сразу трёх боярских родов.

Шока и неверия в глазах огромного числа молодежи стало на порядок больше, а некоторые девушки и женщины с невероятным трепетом на лицах стали переглядываться между собой в попытках найти тех самых.

Взор мой медленно поплыл по рядам боярышень и присутствующих дворянок, а после сконцентрировался на трёх. Тех самых, которые стояли недалеко друг от друга, а их сердцебиение громогласным набатом отзывалось в моей голове.

‒ Уважаемая знать, попрошу поприветствовать моих будущих жен и княгинь рода Лазаревых! ‒ с тёплой улыбкой заключил я, пока множество лиц слушали меня затаив дыхания. ‒ Обворожительная… Виктория Романова. Несравненная… Алина Трубецкая. Прекраснейшая… Прасковья Потёмкина.

На целое мгновение в огромном помещении возникла гробовая тишина, и оброни сейчас иголку в зале, звон от падения услышали бы все. Я же… я чувствовал и видел всё. Замешательство и ярость молодых княжичей и графов. Трепет, зависть и смущенные улыбки огромного количества женщин и девушек. А после раздались рукоплескания императора с императрицей. Не прошло и доли вдоха как под общий оглушительный шум аплодисментов на сцену взошли и сами радостные девушки. Затем, как и подобает устоявшимся традициям, я поочередно каждой будущей княгине поцеловал руку, повторно надев на их пальчики кольца.