Западня - Алекс Орлов

– Значит, он стоял у дерева, чтобы сделать привязку к местности?

– Конечно. Замочки на окнах здесь пустячные, проволоку с крючком между рам просунул, и готово – забирайся.

– Значит нам нужно пойти в бар и показать, что мы выпили на ночь.

– И пожрать не мешало бы. Один пирожок за весь день – не в счет.

Не решаясь оставлять деньги в номере, напарники снова рассовали их по карманам, Барнаби прихватил пистолет, и они отравились в бар.

На улице было все так же свежо, а посаженные вокруг мотеля деревья источали приятный аромат.

– Хорошо оказаться в этом месте по собственной воле, – вздохнул Барнаби.

– Тебе запах деревьев нравится?

– Мне все нравится. Вечер, запах деревьев и пьяный смех женщин.

– Тебе нужны женщины, Рон?

– Я не молодой, но я еще жив. По мере того как они подходили к бару, музыка становилась все громче.

– Ну-ка потяни носом, Рон. Это мясом пахнет?

– Конечно. Хорошим бифштексом, – сказал Барнаби, придерживая брюки, спадавшие под тяжестью пистолета и пачек с деньгами.

– Бифштексы – это хорошо, а то я опасался, что здесь только выпивку дают.

– Нет, в мотелях всегда кормят, – уверенно заявил Барнаби. – Видишь, над пристроечкой дымок вьется – это кухня. Как твоя нога, кстати?

– Да вроде ничего, только дотрагиваться больно – такое ощущение, будто там ожог.

– Понятное дело, этот парень хотел утащить тебя с собой.

В баре было шумно и многолюдно. Полному бармену, разливавшему за стойкой выпивку, помогали три девушки в красной униформе.

Остановив одну из них, Джек поинтересовался, можно ли здесь чего-нибудь съесть.

– У нас много посетителей, свободных столиков нет, но… видите служебную дверь? Возле нее неработающий кофейный автомат, становитесь к нему, я сейчас подойду и приму заказ.

– Бренда, ну где ты – трубы горят! – позвали девушку.

– Уже бегу! – отозвалась она и заспешила к посетителям, ловко балансируя с тяжелым подносом.

– Ишь ты какая, – сказал Барнаби и вслед за Джеком стал пробираться мимо сновавших туда-сюда посетителей.

В служебной зоне возле сломанного автомата было свободнее.

Барнаби провел по его крышке пальцем и сдул пыль.

– Персональный столик для двоих. Вот что значит молодость, Джек.

– Просто ты не успел побриться, иначе она пригласила бы тебя в свой номер.

– Легко тебе обижать старшего товарища. Раздав пиво, Бренда сразу подбежала к ним, одарив Джека многообещающей улыбкой.

– Могу принести вам бифштексы, поскольку больше все равно ничего нет.

– С картошкой? – уточнил Барнаби.

– Конечно, – не отводя взгляда от Джека, ответила Бренда. – Большие порции.

– А огурчики?

– Огурцы тоже есть.

– Ну тогда нам по два бифштекса каждому. Мы любим хорошо прожаренные, – сказал Джек, отвечая на улыбку Бренды.

Девушка кивнула и исчезла за кухонной дверью.

Барнаби снова подтянул брюки, справедливо полагая, что они сваливаются с него от голода.

Джек, облокотившись о крышку кофейного автомата, стал разглядывать публику. Помимо проезжих водителей грузовиков здесь попадались и сбежавшие на вечерок добропорядочные отцы семейств.

– По-моему, один парень косится на нас, – заметил Барнаби. – В белой рубашке и с сигарой…

– Он со своей компанией, Рон.

– Нет, он подсел к ним недавно и поит их.

– Значит, это человек Бруно.

Не успели напарники соскучиться, как пришла Бренда и принесла две большие тарелки, на которых лежали горячие бифштексы, золотистая картошка горкой и порезанные лепестками огурчики, выложенные в виде зеленых ромашек.

На крышку автомата легли две салфетки, поверх которых Бренда разложила приборы – вилки и ножи.

– Спасибо, золотце, – сказал Барнаби, и, как только девушка ушла, они с Джеком набросились на еду.

– Плохой нож, – заметил Рон, разрезая свой бифштекс. – Такой ни на что не годится. Ручка узенькая, нос тупой.

– Это же не оружие, он не опаснее ложки, – заметил Джек, посматривая в сторону человека в белой рубашке. Тот действительно проявлял к ним с Роном интерес, следя за ними сквозь облака сигарного дыма.

«Может, это шпион Бруно, а может, местный дурак», – размышлял Джек, приканчивая второй бифштекс.

– Нам нужен нож, – гнул свое Барнаби. – Не будем же мы из пистолета палить, если ночью гости сунутся.

– Согласен. Но не станешь же ты спрашивать мясной нож у бармена. Нас могут не понять.

Поев, они взяли в баре две бутылки апельсинового сока, расплатились и оставили Бренде пять батов чаевых. Поняв, что больше рассчитывать не на что, девушка взяла деньги и, грустно улыбнувшись, ушла.

– Вот жалость-то какая, – сказал Барнаби. – Ей ведь всего не объяснишь. Она думает, люди сюда только развлекаться приезжают.

Джек и Барнаби вышли на улицу, но не успели они сделать и трех шагов, как дорогу им загородил тот самый – в белой рубашке и с сигарой во рту.

– Не спешите, ребятки, – сказал он, вытягивая вперед руку.

– А в чем дело? – спросил Джек, отводя эту руку в сторону.

– Дело в том, что я владею навыками смертельной борьбы «паприкото». Меня здесь знают как Льюиса, боятся и уважают.

– Ничем не могу помочь, мы не местные.

– Вот поэтому я и хочу объяснить вам кое-какие тонкости поведения, приезжие джентльмены.

Сзади стали подходить еще люди. Как видно, мастер «паприкото» не слишком полагался на свое искусство.

Барнаби незаметно отступил в темноту.

– Бренда – моя девушка, и я не позволю никаким приезжим ублюдкам…

Договорить Льюис не успел, Джек сбил его с ног пластиковой бутылкой с соком.

– Эй, ты ударил Льюиса! – воскликнул какой-то здоровяк с монтировкой в руке. Он шагнул к Джеку, но вынырнувший из темноты Барнаби приставил к его голове пистолет.

– Стрелять будешь? – спросил здоровяк.

– Только если ты меня вынудишь… Подними-ка лучше своего друга, а мы пойдем спать. Хорошо?

– Хорошо…

Барнаби шагнул назад, продолжая держать друзей Льюиса на мушке, после чего они с Джеком быстро пошли прочь.

– Там недалеко от входа машина стояла, – сказал Барнаби, оглядываясь. – Думаю, оттуда за этим спектаклем кто-то наблюдал.