Оборотни космоса - Александр Белаш

— Ты читаешь «Потребительское обозрение»? знаешь, что содержится в наших консервах? Если хвосты и копыта — считай, деликатес... а когда на банке стоит НББ? нитевидный бактериальный белок. Или того хлеще — ОПР ПОР, очищенный продукт растворения панцирей океанических ракоподобных.

— Я патриот! ради Отечества и рачью скорлупу съем. Хотя могу столоваться у тебя, дешевле выйдет. Нанять кухарку — в Аламбуке без проблем, берут недорого. Ты уже взял кого-то?.. — На диво подвижный Буфин норовил пролезть дальше по изогнутому помещению, но Форт ловко завернул его к выходу и стал проталкивать в дверь.

— Имей в виду, так называемый стандарт «тридцать две крины в сутки» — для наивных! если ты уже влип с наймом, рассчитай эту козу и гони взашей! Я подскажу, где найти служаночку всего за двадцать, причём она войдёт в цену вся целиком. Как? ты никем не обзавёлся?! готовишь себе сам? — Буфин чуть не задохнулся от негодования. — Ну, брат, ты скупердяй! Или ходишь в ресторан?

— Не волнуйся за моё пищеварение; я купил раба, такого опрятного паренька.

— А-а-а, понятно! Я ещё в «Кабарете» смекнул, что ты особенный. Ха-ха, помнишь, как ты послал футырку пить из крана в туалете? А что не видать твоего цыплёночка?

— Он робеет, — смело солгал Форт. Незадолго до прихода Буфина Pax, поверх тонкого гимнастического костюма надев просторный комбинезон столь неопределённого цвета, что почти потерялся на фоне стены, улез в вентиляционный короб, прихватив кривой кинжал, бластер и плоскую сумку с инструментами, причём шума он производил не больше, чем паук, бегущий по паутине. Форт сильно подозревал, что любезный офицер сил безопасности раскрыл ему далеко не все свои способности.

Что значил его ответ: «На свидание»? Какое в вентиляции свидание? с ледяной маской вместо лица на свидание не ходят, тем более на шестые сутки после смерти возлюбленной. Наплывавшая порой на Рахатень тоски, та темнота, которой наполнялся его взгляд, никак не могли свидетельствовать о намерении с кем-то любовно свидеться и развеяться в чьих-то объятиях. Верней было предположить, что Pax использует служебную командировку, дабы нанести ряд необъявленных визитов, которым не будет рад никто, кроме него самого.

— Он пугливый. То ли битый, то ли квёлый... Всего боится, всех шугается. Когда ты вломился, он спрятался за перегородкой.

— Где покупал? — тоном опытного коммерсанта спросил Буфин.

— На Шурыге.

— Ну-ну. Надеюсь, это приобретение научит тебя уму-разуму. Твой гарсон умеет стряпать?

— По рабочей карточке — да.

— Помяни моё слово — когда ты вернёшься, всё будет слопано, а он начнёт стонать, схватившись за живот, наврёт с три короба про быстрозамороженные котлеты, которые он купил, сунул в микроволновку, а когда они завоняли, как сто покойников, откусил чуток и с испугу выкинул остатки в мусорку, чтоб ты его не выпорол. Ты на него наорёшь, он заплачет крупными слезами, станет расцарапывать себе щёки, ты станешь его утешать... в итоге он будет сыт и доволен, а ты голоден и в дураках. Эта история случается не в первый раз! Покупать надо было с докторишкой причём с проверенным.

Задав направление, Буфин шёл вприпрыжку, на ходу по-ньягонски тараторя в телефон:

— Мой друг! Да-да, тот самый! Как «продали»?!. После этого ты хочешь, чтобы я с тобой связывался?!. Где?.. сколько просят? Нет, я не могу осматривать судно в записи. Только лично. Тебе — два процента? за что?!. Так вот слушай меня — если товар стоит внимания и если сделка состоится, ты получишь полпроцента. Это же не твоё судно... и не ты продаёшь. Неизвестно даже, существует ли оно. Пойми, покупатель — мой большой и настоящий друг, мы учились в одном универе. — Он подмигнул Форту. — Я не могу драть с него больше, чем положено по древней правде эйджи.

Дневной Аламбук являл собой полный бедлам. Как будто снизу Чёрный город заливал потоп, а сверху один за другим рушились этажи. Люди спешили в разные стороны с тюками и мешками, катили на тележках то ли ненужную рухлядь на выброс, то ли товары, то ли свои пожитки, похожие на хлам. Растерянные лица, прижатые уши, согнутые спины, недоверчивые взгляды... Невозможно было понять, куда стремится эта масса, переселяется она или эвакуируется. Структура кривых коридоров, лезущих вверх или вдруг круто идущих на спуск, могла сбить с толку даже путевой инерциометр, тем более что в городской хаос без всякого порядка были встроены разнокалиберные судовые гравиторы, поддерживающие дребезжащие, перегруженные кабины устаревших лифтов. Косо направленные, движущиеся, как лучи прожекторов, потоки искусственной гравитации порой отклоняли идущих людей в сторону, словно порыв ветра — колосья; казалось, что кренится весь город...

До сей поры Форту приходилось наблюдать переходы и розничные рынки, а теперь он угодил в один из центров деловой активности, оптовых и крупномасштабных сделок. С точки зрения страхового дознавателя бизнес-центр Губа был таким же вопиющим надругательством над техникой безопасности, как Шурыга; по логике вещей любой обосновавшийся на Губе обязан платить утроенные страховые взносы за свою полную смертельного риска работу.

Что такое кабельный короб, тут понятия не имели. Разветвления проводки, перевитые во многих местах изоляцией, змеились на полу, кое-где пролегая по лужам. Виднелись подпорки, явно вколоченные между полом и потолком с помощью кувалды, прихваченные для прочности клиньями, но почти всегда угрожающе покосившиеся или непрочно тонкие. Глаза напрасно искали на стенах огнетушители или хотя бы пожарные краны; табличек «АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД» не было в помине.

Только на главных входах коридор был окольцован жёлтой полосой, а в стенной нише рядом красовался пульт управления опускной изолирующей дверью. Форт запросто определял, с судна какой модели снят тот или иной щит, готовый соскользнуть по пазам и превратить стену в глухую переборку. Бдительные клановые мытари и стражники были начеку, чтобы по первому воплю сирены или вспышкам тревожного огня обрушить дверь и предоставить Губу милосердию небес — авось пожар или затопление не заставят почтеннейшую публику долго мучиться. На Губе было чему гореть; невдалеке от легковоспламеняющихся предметов занимались плазменной сваркой, а что касается курения, то папироса во рту считалась украшением любой физиономии, не исключая дамских.

Офисы, офисы, офисы... они, а также букмекерские конторы, парикмахерские, аптеки, зубоврачебные кабинеты, забегаловки, курильни и увеселительные заведения простирались по Губе в три-четыре яруса, подчас почти смыкаясь над головой; ведущие наверх трясучие лестницы грохотали под ударами десятков ног. Полиция нашла бы здесь непочатый край работы, поскольку все разговоры касались товаров криминального происхождения; на фоне совершавшихся на Губе сделок контрабанда была обычным состоянием экономики, а контрафакция музыки и видео тоннами дисков — разминкой для начинающих.

Продвигаясь по забитым людьми проходам, Форт вслушивался в здешние беседы, не забывая сканировать энергопроводящие пути за стенами и следить, чтобы ничья проворная рука не очутилась у него в кармане. Глаза обводили Губу мерно плавающим взглядом, то и дело отмечая жирные пятна непристойности. Иногда они сплошь закрывали стены, не оставляя живого места.