Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

— Так что, ягодка, — снова заговорил молодой человек, склоняясь ко мне, — тебе нужен учитель? Я многое умею.

— Благодарю покорно, — я отпрянула, но мужчина поймал меня за плечо и притянул к себе.

Рука его оплела мою талию, и горячее дыхание коснулось виска.

— Я думаю, мы найдем, о чем поговорить, — произнес он мне в ухо.

— Оставьте меня! — воскликнула я, брезгливо скривившись.

— Лапы убери, — хрипло произнес Эрмин, открывший глаза. — Мадам — порядочная женщина.

— Я люблю порядочных женушек, — негромко рассмеялся Красавчик. — Они особенно горячи, когда узнают, как умеет любить настоящий мужчина.

— Уйдите, вы мне неприятны! — вскрикнула я, упираясь в него ладонями и пытаясь освободиться.

Неожиданно молодой пират сильно покачнулся, а в следующий момент и вовсе полетел на палубу, повинуясь кулаку капитана Лоета.

— Кажется, у тебя нашлась пара лишних яиц, да, Красавчик? — поинтересовался капитан. — Я тебя предупреждал? Я всем сказал: неприкосновенна! — громко выкрикнул пират, и его команда дружно закивала. — Что я обещал тебе, если распустишь слюни? — снова вопросил он у заметно испуганного молодого человека. — Господин Даэль?

Боцман подхватил пирата за шиворот и потащил в сторону камбуза, откуда уже выглянул Самель. Он покручивал в руках свой ужасный нож, и Красавчик закричал. Это было так страшно, что я не выдержала и бросилась к Лоету.

— Что вы хотите с ним сделать? — воскликнула я.

— Всего лишь исполнить обещание, — сухо ответил капитан. — Уйдите в каюту.

— Господин капитан!

— Брысь с палубы, — рявкнул на меня пират.

— Что…

— Кастрируют его, мадам, — устало пояснил Эрмин. — И правильно сделают.

— О, Всевышний, — прошептала я. — Капитан Лоет, вы чудовище.

После этого подобрала юбку и побежала прочь.

— А кто-то обещал усмирить свои моральные принципы! — ядовито крикнул мне вслед Лоет. — И между прочим, я вашу честь спас, могли бы и спасибо сказать.

— Это все так ужасно, — всхлипнула я, врываясь в каюту.

Меня всю трясло от того, что творилось сейчас на корабле. Да, этот человек нанес мне оскорбление, да, он готов был покуситься на мою честь, не желая слушать возражений. Но кастрировать… Это же жестоко! На что будет годен этот молодой и полный сил мужчина?! Мне было достаточно, что он получил по лицу… Ужасно.

Вдруг дверь в каюту открылась, и вошел капитан Лоет. Он протянул мне стакан.

— Выпейте, поможет успокоиться, — хмуро сказал мужчина.

— Вы хотите меня споить? — прямо спросила я.

Пират хохотнул и сел напротив меня.

— Дамочка, если бы я хотел вас споить, я бы это сделал, уж поверьте мне. В отличие от идиота Красавчика, я с женщинами общаться умею. Но! Во-первых, вы не в моем вкусе, как я уже имел честь сообщить вам, а во-вторых, условиями договора мне и моей команде запрещено смотреть на вас как на женщину. Я соблюдаю договор, как видите, в отличие от вас, мадам Литин, — капитан снова протянул мне стакан. — Пейте и успокойтесь. Вы отстояли мерзавцу его барахло. Будем надеяться, что из страха перед ножом Самеля и чувства благодарности к вам дураку хватит ума не повторить своей ошибки. Кстати, без этого отягощающего украшения разум Красавчика имел бы больше шансов проявить себя. А так… Как был идиотом, так и останется.

— Зачем же вы держите на борту идиота? — язвительно спросила я, делая небольшой глоток из стакана.

— Он отличный абордажник, — пожал плечами Лоет. — Просто дьявол в схватке. Замечательный парень. Что не мешает ему быть идиотом. Вам легче?

— Да, благодарю, — кивнула я, возвращая капитану полупустой стакан. — Приятное вино.

— Будете хорошей девочкой, я вас еще раз им угощу, — рассмеялся мужчина и отправился на выход. Но остановился и обернулся ко мне: — Мадам, а вы ничего не забыли?

Я недоуменно посмотрела на него.

— Ясно. Значит, простого человеческого спасибо я от вас так и не дождусь. Мадам Литин, вы ужасно невоспитанная особа, — фыркнул пират и покинул каюту, оставив меня нервно теребить манжет своего платья.

Он ведь и правда спас меня от бесчестья. Да и сохранил Красавчику… эм, не важно, тоже по моей просьбе. Хотя смею надеяться, что угроза была несерьезной, лишь с целью напугать зарвавшегося подчиненного…

— Капитан слов на ветер не бросает, — говорил на пятый день плаванья кок, когда принес мне обед. — Если сказал, что сделает, — значит, сделает. Не мужик, а каменная глыба, — не без восхищения произнес Самель. — Так что Красавчику очень повезло, хех, — усмехнулся он и оставил меня в одиночестве.

Сам Красавчик подошел ко мне с изъявлением благодарности и извинениями вечером того же дня. Он буквально поклялся, что добро не забудет и еще отплатит мне, когда придет время. Правда, меня это больше напугало, чем порадовало. Уж больно двусмысленно прозвучала фраза. Однако господин Даэль, слушавший этот разговор, подтвердил, что сказал Красавчик лишь то, что сказал, без всякого скрытого смысла.

Команда брига «Счастливчик» постепенно привыкала ко мне. Я уже не ловила на себе любопытные, изучающие и даже вызывающие взгляды, когда появлялась на палубе. А через две недели пираты стали ко мне относиться и вовсе почти как к члену их странной, но дружной семьи, как называл свою команду капитан Лоет. И его люди, похоже, были согласны с этим именованием. Я даже несколько раз ловила непонятное мне слово «батя». Разъяснил мне его значение Эрмин, сказав, что так в простых семьях зачастую называют отца. Меня это позабавило. Подчинение было беспрекословным, что не могло не восхищать.

Постепенно я познакомилась с людьми. О Самеле я узнала, что он попал на борт «Счастливчика» три года назад. Бриг сцепился с другим пиратским судном. Самель находился в трюме того самого корабля с десятью другими пленниками, которых везли на продажу. Кок сам захотел остаться на «Счастливчике». Боцман попросился на бриг два года назад. Он был одним из старших офицеров на королевской шхуне, но предпочел обосноваться под крылом капитана Лоета, с которым боцмана случайно свела судьба в какой-то таверне. Об истории, которая там произошла, мужчина не рассказал, но я поняла, что Даэль был благодарен капитану за какую-то помощь. Так или иначе, но истории всех, кто находился на борту «Счастливчика», вели к капитану.

— Да вы настоящий герой, если послушать ваших людей, — однажды не без ехидства заметила я.

— Я отличный парень, — не смутился Лоет и хохотнул, глядя на мое очевидное неодобрение его бахвальства.

Странный это был человек. В нем смешивались цинизм, хамство и принципиальность, жесткость, порой настоящая жестокость и своеобразная, но искренняя забота о своих людях. Он ругался, как портовый грузчик, но умел вести светские беседы, неожиданно превращаясь из грубого наглеца в хорошо воспитанного человека. А пристрастие капитана к порядку порой граничило с педантизмом. Так однажды, когда я в задумчивости вертела в руках перо в его каюте, а после просто откинула в сторону, на край стола, капитан Лоет, продолжая вести со мной беседу, то и дело смотрел туда. Затем схватил перо, с чувством выполненного долга поставил его в стаканчик и лишь после этого облегченно выдохнул.