Дорога смерти - Роберт С. Стоун

— Мышка говорит, что Друзем ушел. Голос Миранды звучал гораздо спокойнее, чем был бы у Марвика в таких же обстоятельствах. «Интересно, подумал он, — что это за мышь, о которой так часто упоминает Миранда?» Он решил обязательно выяснить это, как только поможет Роланду спуститься с дерева.

Глубокая и быстрая от весеннего таяния снегов, Лесная Кровь бурлила в своем русле, унося гору обломков — результат действий Друзема, — а вместе с ними и Брента Каррельяна. Ледяная вода на удивление успокаивающе действовала на разгоряченное тело. Брент охотно отдался на волю течения, ему вовсе не хотелось вступать в борьбу с лесной рекой. «Слишком много пришлось сражаться, — думал он, погружаясь в объятия Лесной Крови. — Так-то лучше».

Однако глотнув воды, его организм восстал против опасного убаюкивания реки. Руки и ноги Брента непроизвольно задвигались, сопротивляясь течению, выталкивая тело на поверхность, и наконец ему удалось поднять голову над водой, отплевываясь и глотая воздух. Смаргивая воду с глаз, Брент обернулся, но увидел только темную массу Улторна, подступившего к самым берегам. Поляна и развалины Хаппар Фолли остались где-то выше по течению. Ему следовало попробовать выбраться на южный берег и вернуться обратно к развалинам башни поискать остальных. Брент чувствовал, что течение было слишком сильным, и не имело смысла даже пытаться плыть против него, но если он попробует медленно свернуть к южному берегу, он приложит все силы к тому, чтобы выбраться из реки раньше, чем его отнесет еще на милю.

Внезапно бывший шпион заметил крошечный шар, подпрыгивавший в воде далеко впереди, — чью-то голову, хотя с этого расстояния он не мог рассмотреть, чью. Брент на секунду заколебался, но потом мощными гребками устремился к другому пловцу. Кто бы это ни был, возможно, он ранен и нуждается в помощи, особенно учитывая то, насколько далеко его или ее унесло к северному берегу. Брент подумал, что он с легкостью догонит этого пловца.

Несколько длинных гребков заметно приблизили его к северному берегу, и Брент очутился в полосе гораздо более сильного и быстрого течения. Внезапно он словно бы оказался в другой реке яростной и голодной. Вода бурлила и засасывала его, время от времени на несколько секунд накрывая с головой, пока он вновь не выбирался на поверхность. Его наполнившиеся водой сапоги теперь напоминали булыжники, привязанные к каждой ноге, а меч на бедре тащил вниз, как якорь. Все мысли о том, чтобы добраться до другого пловца, исчезли, Брент изо всех сил старался удержаться на плаву. В первый раз он усомнился в том, что выберется из Лесной Крови живым. Течение опять поволокло его вниз, ноги коснулись каменистого дна реки, и когда он, выплевывая воду, наконец выбрался на поверхность, его легкие горели. Впереди опять мелькнула чья-то голова, и лунный свет, отражаясь от нее, вспыхнул темно-рыжим.

«Имбресс», — взвыл про себя Брент. Он, как полный идиот, погибает здесь из-за Имбресс!

Но тут боковым зрением Брент увидел толстую дубовую ветвь, расщепленную там, где она была яростно отодрана от ствола дерева, — невольный дар Друзема. Если он успеет дотянуться до нее, прежде чем течение протащит ветку мимо, возможно, она поможет ему выбраться на безопасное место. Изо всех сил работая руками и ногами, Брент сражался с безжалостным течением Лесной Крови. Каждый ярд, который приближал его к северному берегу, давался ему с таким трудом, словно он толкал перед собой гору. Ветвь дерева, легко уносимая течением, быстро поравнялась с пловцом и начала обгонять его. Брент плыл против течения, к тому же ветка двигалась слишком быстро, и когда он отчаянно рванулся вперед, последние широкие листья скользнули мимо его пальцев.

Рука Брента с плеском ушла под воду и здесь, к его великой радости, ухватилась за тонкий прутик, отходивший от мощной ветки. Брент поспешно вцепился в молодой побег. Толстая ветвь наполовину погрузилась в воду под весом пловца, но оказалась достаточно плавучей, чтобы держать его голову над водой. Тяжело дыша, Брент крепко держался за свой спасательный буй и дал отдых свинцовым ногам, жалея, что он никак не может избавиться от тяжеленных сапог. Но он поклялся, что так или иначе выберется из этой проклятой реки, а тогда ему, безусловно, понадобятся сапоги.

«Хейн, чертов ублюдок, тебе все еще не удалось прикончить меня».

Каладор на удивление легко спустился с дуба, как только Миранда разрешила им двигаться. Через несколько мгновений все трое стояли у подножия дерева.

— А где же остальные? — спросил вор, глядя, как Миранда снимает с Роланда рубашку.

— Я послала Мышку искать их, — коротко сообщила женщина, в то время как ее нежные пальцы исследовали левый бок мужа, покрытый синяками.

— Я в полном порядке, — пробормотал Роланд, словно смущенный вниманием жены. Он опустил рубашку и отступил в сторону.

— Мышку? — повторил Марвик, вспомнив вопрос, который он хотел задать.

— Ее близкая подруга, — объяснил Роланд. — Сова. Существо с ужасными манерами и напрочь лишенное чувства юмора.

Марвик поднял левую бровь и улыбнулся, но шутка так и не прозвучала взгляд темных глаз Миранды остановил его.

— Если вы оба настолько хорошо себя чувствуете, — объявила чародейка, значит, вполне можете отправиться вдоль берега вниз по течению реки. Мышка говорит, что она кого-то нашла. Она говорит, человека-медведя.

— Человека-медведя? — переспросил Каладор. — Кэллом Пелл, — сообразил Марвик, вспомнив пышную бороду лесника. — Знаете, Каладор, возможно, вы недооцениваете чувство юмора этого создания.

Старый воин пожал плечами и широкими шагами двинулся к берегу реки. Марвик поспешил за ним, отставая только на один шаг. Вор нервно вглядывался в проложенную Друземом просеку, ведущую на север, но во тьме Улторна ему удалось разглядеть лишь поломанные деревья. Похоже, монстр вернется не скоро.

Пока острые глаза Марвика обшаривали подлесок в поисках Кэллома Пелла, его голова была занята думами о Друземе. Час назад он как никогда за последние десять, а то и более лет был близок к смерти. Собственно говоря, ему ни разу не доводилось попадать в подобные переделки, с тех пор как некий Брент Каррельян покинул Белфар. Марвик повидал достаточно опасностей в своей жизни — ведь даже самые тщательно спланированные грабежи могли сорваться, но Друзем всерьез обеспокоил его. Как вор, он мог планировать свою работу, анализируя степень риска, подготовиться к преодолению препятствий. Но сейчас смерть неожиданно подступила к нему в виде мифа, ставшего реальностью, в облике чудовища, с коим не справиться и целой армии. Да, он отдавал себе отчет, что его так глубоко страшит… невозможность контроля за ситуацией, бесконечная уязвимость перед лицом опасности, которая не приснится даже в самых жутких кошмарах. И все-таки Марвик не помышлял о том, чтобы вернуться назад, в спокойствие Белфара, поскольку это спокойствие было мнимым. Ни хорошо знакомые улицы, ни с таким трудом добытый тайный запас драгоценных камней не помогут, если все кошмары Улторна, пробудившись от спячки, снова решат двинуться на юг. Мадх уже вернул к жизни одного монстра. Марвик не хотел даже думать о том, что еще может обрести плоть, если Принятие Обета повернут вспять.