Бубновый туз - Евгений Сухов

— Он у меня Аглаю забрал… У меня ведь с этой девкой по-серьезному шло.

— А ты чего хотел? — неодобрительно хмыкнул Копыто. — Привел на блатхату бабу и хотел, чтобы на нее никто не смотрел? Так не бывает. Держал бы ее тогда где-нибудь на квартире… Вон я свою сестру и на порог сюда не пущу. Живет себе в стороне от этого и живет. А ты… Что хотел, то и получил, так я тебе скажу. Забудь о ней! Вот тебе мой совет. Ладно, — он швырнул окурок в угол, — пойду я. Что-то холодно здесь.

Егор ушел, оставив Гаврилу в одиночестве. В подъезде действительно было холодно, дверь, едва державшаяся на петлях, постукивала о стену при каждом порыве ветра, заметая на этаж снег. Поежившись, Гаврила поднял воротник и вышел на улицу.

Некоторое время он бесцельно бродил по улицам, сворачивал в глухие переулки, заходил в темные проходные дворы. Он поймал себя на том, что крепко сжимает рукоять пистолета, и если бы кто-то сейчас из жиганов захотел проверить его на прочность, то он не задумываясь застрелил бы всякого, посмевшего встать на его пути. Но район выглядел безлюдным. В последние годы город вообще вымирал с наступлением сумерек.

Унижение тяжелым бременем давило на плечи. Гаврила не мог отделаться от тяжких раздумий. Кирьян, конечно же, был не прав, но и Аглая тоже стерва порядочная — едва ли не с самого порога прыгнула к пахану на колени. Бабы вообще чувствительные существа, и потому нет ничего удивительного в том, что она почуяла в нем настоящего самца.

Чувство обиды буквально прожигало молодого жигана, хотелось забыться, но сделать этого не позволял самоуверенный голос Кирьяна, звучавший в его ушах. Он всегда забирал себе все самое лучшее, а женщины в этом списке стояли на первых позициях. Проплутав больше часа, Гаврила осознал, что обиды не простит никогда. Некоторое время он размышлял о том, как бы побольнее поквитаться с Кирьяном, и, улыбнувшись пришедшей мысли, уверенно повернул к телефонной будке.

Набрав номер, он с некоторым волнением вслушивался в телефонные гудки.

— Слушаю, — раздался мужской голос.

— Это Чека?

— Да, кто вам нужен?

— Мне бы хотелось поговорить с главным.

— Я начальник Московской чрезвычайной комиссии Сарычев. Что вы хотели сообщить?

Гаврила осмотрелся. Улица была пустынной. Некоторое время его раздирали противоречивые чувства (как-то не по-жигански получается!), но, вспомнив самоуверенное лицо Фартового, заговорил:

— Я из банды Кирьяна Курахина.

— Так, назовите ваше имя.

— Пока это не важно. Можете называть меня… Бурый!

— Что вы хотели сообщить нам, Бурый?

— Я хочу сообщить, что это именно Кирьян совершил нападение на машину Ленина.

— Вы были вместе с ним?

— Да, — после некоторого колебания ответил Гаврила.

— Где сейчас находится Кирьян?

Гаврила злорадно ухмыльнулся — вот он, подходящий момент, чтобы покончить с Кирьяном одним махом. Он уже хотел было назвать адрес, но, вспомнив об Аглае, раздумал. Она, конечно, сучка порядочная, но вряд ли заслуживает того, чтобы ею занимались чекисты.

— Вы меня слышите? Где сейчас находится Кирьян?

— Я не знаю, где он сейчас находится. Он может быть где угодно!

Отчасти это было правдой.

— Назовите адреса, куда он обычно приходит, — настаивал Сарычев.

— Записывайте.

— Слушаю.

— Пречистенка, четырнадцать… Малину держит маруха Елизавета. В последнее время он там бывает чаще всего.

— Так, дальше.

— Поварская, восемнадцать… Там есть такой пристрой, вот Кирьян заходит именно туда. Предупреждаю, в пристрое имеется еще черный ход. Так что вам нужно будет блокировать еще и его.

— Чья это квартира?

— Скупщика Савелия.

— Дальше.

— Глухой переулок, шесть… Место там темноватое. Москвичи без надобности там не шляются, так что Фартовый чувствует себя там как дома, — сказал он почти злорадно.

— Еще адреса?

— Загляните в Сивцев Вражек, восемь, там у него барышня имеется. Кажись, из благородных. Для начала хватит.

— И еще вопрос: почему вы обратились к нам?

— У меня для этого есть причины.

— Как можно с вами связаться?

— Со мной не надо связываться, я вам сам позвоню. — Гаврила повесил трубку.

Ледяная улица по-прежнему была пустынной. Подняв воротник, Гаврила бесцельно зашагал по тротуару. Некоторое время его раздирало чувство вины, но потом оно стало не таким острым, едва он представил Фартового, лежащим в объятиях Аглаи.

На тебе, получай по полной!

Дверь слегка приоткрылась, и в комнате потянуло легким сквознячком. Дым, собравшийся в плотную серую массу, заволновался и, растянувшись в длинную летучую полосу, медленно потянулся в сторону окна.

— Ситуация крайне тяжелая, товарищи, — удрученным тоном начал заседание Дзержинский. — Бандиты вконец обнаглели! Четыре дня назад было совершено нападение на Ленина… Просто чудом Владимир Ильич остался в живых! И вот вчера было расстреляно восемнадцать милиционеров! Такого урона мы еще не знали. А поэтому Чрезвычайная комиссия просто обязана принять беспрецедентные меры и проводить самую беспощадную борьбу с бандитами! Мы с вами должны выработать общее решение. Я подготовил небольшой текст и могу зачитать его вам. Так вот, — поднял он лист бумаги, лежащей на столе. — «Чрезвычайная комиссия призывает граждан и домовые комитеты немедленно сообщать обо всех подозрительных лицах, живущих без прописки и работы, ведущих разгульную жизнь в ресторанах и ночных притонах. Граждане, знающие о местонахождении бандитов и также об их планах, но своевременно не сообщающие об этом в соответствующие органы, будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до заключения в концентрационный лагерь для принудительных работ». — Подняв голову, Дзержинский спросил: — Возражения по этому вопросу имеются? Вижу, что нет, тогда переходим к следующей теме. Вот, взгляните, — тряхнул он кипой бумаг. — Уголовники и прочий сброд настолько поверили в собственную безопасность, что даже не пытаются скрывать свою уголовную «специальность». Мы тут проанализировали последнюю перепись населения, и знаете, что они пишут в графе «род занятий»?

Присутствующие переглянулись.

— А вот послушайте. Налетчик… Домушник… Марвихер… Скокарь… Форточник, — перелистывал Феликс Эдмундович скрепленные страницы. — Пожалуйста! — Он хлопнул ладонью по бумаге. — Проститутки тоже имеются! Причем они оставляют даже адрес, куда следует обращаться клиентам.

Начальники отделений скупо заулыбались.

Сквозняк вытянул из комнаты значительную часть дыма, однако курить не переставали. Справившись с одной папиросой, тут же затягивались следующей.