Женщина справа - Валентен Мюссо

В настоящее время Уоллес Харрис работает над детективной драмой под названием «Покинутая». Съемки фильма планируются на осень, хотя сценарий не был одобрен Кодексом Хейса. Наши источники сообщают, что, по всей вероятности, настоящим сценаристом фильма будет Спаркс. «Американ Интернейшенл Пикчерз», которая снимает полнометражные фильмы, будет полностью в курсе мошеннического использования подставного лица. Путешествие же Харриса в Мехико носит профессиональный характер. Во время встреч эти двое перерабатывали сценарий с учетом сделанных замечаний, чтобы обойти цензуру.

Копии отчета направлены в подразделения Лос-Анджелеса и Нью-Йорка, которые могут быть заинтересованы в данной информации.

Малибу, декабрь 1958 года

Луна в третьей фазе изливала на океан хилый свет. Элизабет сняла туфли и медленно шла по песку. Маленькая волна на последнем издыхании лизнула ее босые ноги. Холодная вода не вызвала дрожи. Издалека, со стороны виллы, Элизабет слышала разговоры на террасе и звуки пианино. Ей казалось, она узнает композицию Дюка Эллингтона[84], название которой ускользало у нее из памяти. Из-за алкоголя ее разум будто парил в пространстве. Она была утомленной, будто эти умирающие волны, которые, нахлынув, снова убегали от ее ног.

Лора молча слушала ее. Она шла рядом, чуть отстав, держа в руке пустой бокал из-под шампанского. Элизабет даже не знала, где оставила свой.

– А кому-нибудь известно… о твоем сыне?

Молодая женщина остановилась и внимательно уставилась на океан, темный и загадочный. На горизонте светилась крохотная желтая точка – может быть, грузовое судно направлялось на юг.

– Ты первая, кому я это говорю, но некоторые знают.

Лора поставила свой бокал на песок и подошла к ней.

– Ты хочешь сказать, на студии?

– О нет…

Они помолчали.

– Тогда кто же?

– Ты хочешь услышать историю глупой девушки, которая мечтала увидеть свое лицо на стенах города? Я тебе уже рассказывала, какой трудной была моя жизнь, когда я приехала в Лос-Анджелес…

– Да, я это помню.

– Я тяжело работала, соглашалась на все, что бы мне ни предлагали. Маленькая Лиззи… всегда в распоряжении, всегда пунктуальная. Готовая на все, чтобы преуспеть.

Элизабет чувствовала, что опьянение рассеивается, – под действием свежего океанского воздуха прошлое возвращалось из глубин ее памяти, будто специально, чтобы заставить ее побольше страдать.

– Четыре года назад я жила в крохотной квартире, которую делила с соседкой… девушкой, которую я встретила в агентстве и которая, как я, бегала по студиям в поисках ролей. Мы хорошо понимали друг дружку. Тогда я зарабатывала мало, и у меня было много необходимых трат: одежда, прически, косметика… Агентствам никогда не было дела, на что мы живем. Но самым трудным для меня было оплачивать жилье. Однажды эта девушка заговорила со мной о фотографе, у которого студия на Норд-Стюард. Она там уже была два раза. Она сказала мне, что он может заплатить до пятидесяти долларов за фотосессию, но насчет всего остального ответила крайне уклончиво. Я отправилась туда, хотя в глубине души знала, что за такой суммой скрывается что-то подозрительное.

Элизабет отошла от линии прибоя и села на песок. Лора сделала то же самое. Несколько секунд они смотрели друг на дружку, слушая назойливый шум моря.

– Фотограф был приветлив и умел выбирать слова. Бог знает, сколько испуганных девушек он, должно быть, принял в своей студии!

– Что же произошло?

– Чтобы вызвать у меня доверие, он без остановки говорил. Он повторял, что редко видел такую красивую женщину, как я, что у меня волшебное тело… все эти слова, которые я так часто слышала! Мне было неуютно, беспокойно… но тем не менее я осталась. Через час, когда уже начала ощущаться усталость, он попросил меня раздеться, пообещав те самые пятьдесят долларов. Я отказалась. Он предложил семьдесят пять, и в конце концов я сделала то, что он хотел. На самом деле я даже не помню, чтобы особенно сопротивлялась. Единственное, что было у меня в голове, – деньги, которые я сейчас возьму в руки.

Элизабет погрузила кисть в песок и позволила песчинкам просочиться между пальцами. Она посмотрела на свои туфли. Так как она их вовремя не сняла, из-за мокрого песка они теперь годились лишь на выброс… Принимая во внимание ее положение, эта мысль показалась ей смехотворной, но она так и не могла отстраниться от этих приземленных мелочей. Она слишком хорошо знала цену деньгам. В глубине своего существа она навсегда останется бедной девушкой из Санта-Барбары, у которой в гардеробе две-три одежки и которая занимает наряды у соседок старше, чем она… На глаза ей навернулись слезы.

– Он сделал очень много снимков. Думаю, некоторые еще могли бы сойти за искусство в стиле ню, но остальные… Мне стыдно, Лора, так стыдно за то, что я сделала! Эта история произошла четыре года назад, но я продолжаю об этом думать почти каждый день.

– Этот мужчина обманул тебя! Он воспользовался твоей ситуацией!

– Нет, никто не заставлял меня делать это. Я сама виновата.

– А что стало с теми фотографиями?

– Об этом я ничего не знаю. В этом городе есть куча точек сбыта. Эти семьдесят пять долларов – не такой уж и большой гонорар, учитывая, к чему все может привести…

Элизабет вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– У тебя не будет носового платка?

– Да, конечно.

Лора порылась у себя в сумочке и вынула оттуда квадратик белой ткани. Элизабет понюхала его, а затем шумно высморкалась.

– Не очень гламурно вышло! – сказала она с горьким смехом.

«В сентиментальном настроении»… в памяти всплыло название куска из Дюка Эллингтона. Должно быть, когда-то у нее была пластинка.

– Почему ты мне все это рассказываешь? Какое это имеет отношение к Дэвиду?

– Три месяца назад, вечером, ко мне пришел мужчина. Едва он открыл дверь, как я сразу поняла, что он причинит мне сплошные неприятности. Он сказал мне звать его Джоном Сеймуром, но я даже не уверена, что это его настоящее имя.

– Кто это был?

– Федеральный агент.

Единственным чувством, отразившемся на лице Лоры, было изумление.

– Ну и ну! Ты хочешь сказать… из ФБР?

Элизабет медленно кивнула.

– Некоторым образом у меня было впечатление, что я знаю этого человека…

– Это как?

– Он был злым гением, которого я ждала столько лет, тем, кто пришел, чтобы заставить меня заплатить за свои ошибки. Я была уверена, что рано или поздно эти фотографии выплывут наружу.