Первая колония - Владимир Мясоедов

– Угу. Посол в США уже должен был вручить дипломатическую ноту, – кивнул дядя. – И из Кремля мне сообщили, что совсем не расстроятся, если следующую подобную писульку вручат уже им. Ну вот ни капельки они не огорчатся. И даже если мы тут на местах переусердствуем, поймут.

– Не похоже на наше правительство, – недоверчиво покачал головой Глыбин. – Ты уверен, что случайно не вызвал на связь Пентагон вместо Кремля?

– По сведениям разведки, у янки сейчас нет достаточно крупных сил, чтобы затевать крупную войну на Земле, – усмехнулся дядя. – При просевшей экономике, высокой внутренней напряжённости и отсутствующих союзниках глобальный неядерный конфликт они проиграют.

– А они-то это знают? – продолжал сомневаться Геннадий.

– Знают, – уверенно кивнул бывалый политик, то есть по определению лгун. – И, увы, знают, что мы знаем. Кстати, заодно наши резиденты притащили прямиком из курилки Белого дома очень интересную сплетню. Для их промышленности и финансовой системы привычным методом поддержания своей стабильности является устройство маленькой победоносной войны как можно дальше от родного дома. А народные массы можно отвлечь от задавания неприятных вопросов правительству, если показать толпе врага. Желательно страшного и хорошо знакомого. Тебе подсказать, где и как идеально пересекаются все условия данной задачи?

– А я-то всё гадал, чего это у американцев багги хватает, чтобы весь свой периметр патрулировать. Да и наши спутники присылали фотографии чего-то очень похожего на военные учения всем списочным составом, – скрипнул зубами Глыбин. – Видимо, научной работой и обустройством колонии решили почти полностью пренебречь в пользу подготовки к конфликту… Вот только какого лешего они в таком случае выжидают?

– Прибытия крупных стволов, прибытия большего количества бойцов, достойного повода для начала боевых действий, – развёл руками дядя. – Выбирай сам.

– Разведывательные экспедиции нужно сократить в количестве, но увеличить по численности состава. А не то будут они у нас таинственно пропадать по естественным причинам. – Капитан задумался. – Может, запросить с Земли подкрепление?

– Начнём играть в войнушку – потеряем лидирующие позиции в обустройстве инфраструктуры, – вздохнул дядя. – Да и не вытянем мы экономически доставку сюда равного количества войск. Американцы от такой нагрузки крякнут, а вот у нас от подобного будет грыжа и геморрой. Если всё же дойдёт до вооружённого противостояния, то единственный наш шанс – это проект «Белка».

– Цыц! – гаркнул на него Глыбин. – Он же строго секретный!

– Полчаса уже как нет, – отмахнулся дядя. – Да и потом, как ты собрался обеспечивать нераспространение информации, когда в нём будет задействовано от трети до половины списочного состава колонистов? Ладно, отбой. Вы летите искать этих японцев, а я пойду выпью валидольчику с коньяком. Граммов двести.

– Не отбой, а конец связи! – попытался донести военный до разума политика правильный вариант команды, но был им проигнорирован.

Вздохнув, Глыбин оглядел лица собравшихся в рубке, на которых большими буквами было написано любопытство, разослал в открытый доступ со своего личного компьютера текстовой файл и вышел.

Мгновенно закопавшись в короткую информационную записку, больше напоминающую сочинение на тему киберпанка, я обескураженно почесал затылок. Либо наше начальство в кои-то веки научилось мыслить, либо скоро наступит конец света… А также конец газа и конец воды. Идея проекта «Белка» была проста как чугунная гиря и примерно столь же изящна. Какая-то умная голова из числа военных экспертов на Земле предвидела ситуацию, когда колонистам придётся схватиться… Да хоть с кем-нибудь, имеющим подавляющее преимущество. И, порывшись по архивам научных разработок, смогла найти приемлемый способ для покорителей иных планет обзавестись дешёвым и многочисленным пушечным мясом.

Использование животных в военном деле было далеко не ново. Лошади тысячи лет оставались лучшим транспортным средством, известным человеку. Собак в качестве сторожей и охранников использовали, наверное, ещё неандертальцы в самом начале каменного века. Позднее, с расцветом цивилизации, на фресках не раз отмечались цепные львы или иные крупные хищники, которых спускали на врагов. И лишь то, что в качестве шуб людьми они ценились больше, чем как бойцы, сбросило этот род войск со страниц истории. Ну а слоны прочно вошли в летописи древнего мира как мобильные огневые точки и великолепное средство прорыва вражеского строя. Животный мир Циратры даже по предварительным результатам обработки спутниковых фотографий был достаточно богат крупными формами фауны. И именно её какой-то умник предложил поставить в строй. Как известно, лучшими стимулами во все времена являлись страх и боль. И если с вызовом первого возникало много сложностей, то вот вторую получить оказалось очень просто, достаточно было вживить животным дешёвенький электрошокер вблизи от крупного нервного узла. Чтобы отслеживать их передвижения, требовался радиомаячок, который ради более точного наведения на цель легко дополнялся навесной видеокамерой. А после полученного юнита беспощадно карали агонией за движение в любую сторону, кроме нужной. Долго в таком режиме ни одно живое существо прожить не могло, подыхая от неизбежных осложнений. Однако для относительно краткосрочных операций подобные «мясные дроны» вполне подходили.

Исследования в нужном направлении велись ещё на Земле, хоть и не очень активно. Крупную наземную фауну люди давно выбили, и разводить её заново оказалось слишком дорого, а становящиеся агрессивными по команде киты и дельфины-диверсанты были уж больно узкоспециализированным средством ведения боевых действий. Но наработки имелись, причём опробованные и действующие. И сразу после столкновения с ксенодраконом и левиафанами нашим медикам поступил приказ проверить, как будут реагировать организмы с Циратры на бодрящую дозу разошедшегося по нервной системе электричества. Эксперименты выдали положительные результаты. Ксеноволки охотно бежали в нужную сторону, а боль их вполне успешно злила и заставляла бросаться на всё, что шевелится, делая исключение лишь для представителей своей стаи. Их дальние родичи панцирные медведи, охотящиеся на стада местных травоядных, были несколько медлительными и не умели работать в команде, однако тоже поддавались «приручению».

Аналог местных бизонов имел длинный и гибкий хвост-булаву, бронирование, делающее взрослую особь тем ещё подарочком, а также развитые социальные инстинкты, заставляющие всё стадо следовать за вожаком. Однако сутками щиплющие траву эти аналоги диких коров еле-еле ползали. Пять километров в час, и это если они несутся со всех ног… С такой скоростью им на поле боя делать просто нечего. Хищные летающие стрекозы, в теории способные незаметно пересечь любую наземную линию обороны, оказались слишком тупы. Они не понимали, куда им нужно лететь, и просто кружили на месте от боли. Ну, или врачи просто не научились правильно пытать этих двухметровых насекомых. Единичный ужас местных богатых жизнью долин, весящий полторы тонны богомол-охотник, отдалённо напоминающий представителей разумных инопланетян, которого смогли живьём дотащить до зоологов, после операции по вживлению контролирующих устройств подох, не приходя в сознание. Да и в любом случае данных суперхищников, венчающих местную пищевую цепочку, насчитывалось слишком мало для постановки их на военный конвейер.