Стальные сны - Глен Кук

Принц опустился на колени.

– Он жив. Позови кого-нибудь на помощь. Быстро. Иначе он умрет. – Он пытался хоть чем-нибудь помочь Копченому.

Длиннотень завопил от ярости. Эхо прокатилось по Вершине. На вопль сбежались подхалимы, согнувшись пополам от страха, что им влетит, чем бы ни был вызван гнев хозяина.

– Вон! Пошли вон. Нет, останьтесь. Подождите. Входите!

Внезапно он опять стал спокоен. Он всегда умел держать себя в руках в критические минуты. Именно в таких ситуациях его мысль становилась четче, а реакция – точнее. Может, это было своего рода благословением свыше.

– Принесите большую чашу. И ртуть. И амулет, принадлежащий моему гостю и союзнику. Я должен связаться с ним.

Они в испуге засуетились. Ему было приятно наблюдать за этим. Они его страшно боялись. А страх давал силу. Ибо если ты чего-то боишься, то зависишь от этого… Он подумал о Тенях и о долине сверкающих камней. И ярость снова нахлынула волной. Он отбросил ее, как и страх. Когда-нибудь у него наконец дойдут руки до нее, он заставит эту долину подчиниться. Он завоюет ее, и больше ему бояться будет нечего.

Все было готово, прежде чем он успокоился:

– А теперь подите вон. Ждите, пока я не вызову.

Он привел ртуть в движение, чтобы связаться с нужным ему лицом. Но попал в пустоту. Сделал еще одну попытку. Другую. И так четыре раза. Пять раз. Его снова охватывала ярость.

Наконец Ревун откликнулся.

– Где ты был?

– В полете. – Ревун говорил еле слышным шепотом. Длиннотень с трудом различал слова. – Мне нужно было сначала приземлиться. Новости плохие. Она снова одурачила нашего приятеля. Несколько тысяч убитых.

Длиннотень пропустил это известие мимо ушей. Муки Тенекрута его не волновали:

– Она там? Где она?

– Там, конечно.

– Ты уверен? Ты ее видел? Мои Тени не могут ее найти. Прошлой ночью они сообщили мне, что могут только предполагать, что она где-то в этом районе.

– Нет, я лично ее не видел, – признался Ревун. – Но слежу за движением ее армии и жду возможности атаковать. Полагаю, что сегодня ночью.

– Я только что получил сообщение из Таглиоса, от колдуна. С его стороны это было чертовски смело. Все наши связные были задушены. По его словам, она там. А с ней ее шадарит, следующий за ней как тень. Она знает, что Копченый – наш. Прежде чем он закончил сообщение, на него набросилось нечто вроде демона и разорвало его на части.

– Не может быть. Два дня назад она была здесь.

– Ты ее видел? Своими глазами?

– Нет.

– Вспомни. Она всегда любила мистификации. Существуют свидетельства, что к ней вернулся ее дар. И вероятно, это произошло скорее, чем ей самой того хотелось. Может быть, ей удалось внушить нам, что она находится в одном месте, в то время как на самом деле она была совсем в другом. Связной в Таглиосе считает, люди были убиты, потому что знали, где она находится.

Ревун ничего не ответил.

Какое-то время оба молчали, обдумывая. Наконец Длиннотень заявил:

– Не понимаю, зачем она двинула войска на нас? Хотела заставить нас поверить, что находится на нашей территории? Я ведь ее знаю. Да и ты тоже. Если для нее это так важно – заставить нас поверить, что она там, где ее нет, то для нас это должно быть не менее важно. Значит, в Таглиосе есть нечто, что она от нас скрывает. Может, она выследила Копье? Ведь кто-то унес его с поля битвы. И с тех пор там его никто не видел.

– Если я отправлюсь за ней, мы можем потерять Дежагор и Тенекрута. Его силы ослаблены. А мозги отупели, как лезвие ножа, которым пытались дробить камни.

Длиннотень тихо выругался. Да уж. Когда-нибудь настанет день, когда этот Тенекрут не будет ему нужен, и необходимость защищать их владения на севере тоже когда-нибудь исчезнет. Но пока был нужен кто-то, кто мог сдержать удар.

– Сделай же что-нибудь. И тогда отправляйся.

Это карлик мог понять.

– Поскорей захвати ее. Если она будет и дальше упражняться в своих талантах, она восстановит свою силу.

– Считай, дело сделано, – прошептал Ревун. – Она твоя.

– Ничему, что касается Сенжак, на слово не верю. Схвати ее, черт возьми. Доставь ее сюда. – Он стукнул кулаком. Ртуть расплескалась. И связь прервалась.

Он дал волю ярости, бушующей в нем, опрокидывая, громя все вокруг, пока наконец не успокоился. Затем он поднялся в свою башню; оставшись один, заныл от ненависти к долине, скрытой ночной тьмой.

– Зачем ты терзаешь меня? Зачем? Отступись. Дай мне жить. – Если бы не сила, таившаяся там и готовая прорваться в любую минуту, он со всем мог бы легко справиться сам. Ему приходится прибегать к помощи некомпетентных лиц, посредников, которые даже ерунды сделать как следует не могут.

Он подумал о колдуне, которого превратил в своего раба. Тот неплохо ему служил, хотя и не сделал все до конца. Жаль, что его так быстро уничтожили.

Жаль.

Через два дня моя кавалерия присоединилась к нам севернее Дежагора, где я расположилась лагерем. Общий настрой был бодрым. Мысль об отступлении никому даже и в голову не приходила. Люди не хотели терять веру в удачу, в свою непобедимость. Ну как убедить их, что фортуна обманчива. Мне не верили. Люди верят в то, во что им хочется верить.

Таким же самомнением заразились Нарайян и Нож. Прикажи я, они, не задавая вопросов, повернули бы обратно на юг. Соблазн был велик. Но нет худа без добра. Я себя плохо чувствовала. Это помогало мне мыслить трезво.

Мне был представлен план, как следует устроить Тенекруту очередной капкан. Пришлось объяснить, что Тенекрута не обманешь. Вот если бы нам удалось изолировать его, тогда бы могли заманить в ловушку его войско. Но не его самого. Нарайян шепнул мне на ухо:

– Дело не в везении, Госпожа. Нам помогла Кина. Ее дух вышел на свободу. Это предзнаменование. Близится Год Черепов. Своих врагов она делает слепыми. Она – на нашей стороне.

Я хотела сказать ему, что человек, рассчитывающий на поддержку богов, заслуживает того, чтобы его этой поддержки лишили, но промолчала. Обманники были глубоко верующими людьми. При всех своих злодеяниях и кровожадности они искренне верили в богиню и в свою миссию.

Для них Кина была не просто удобным предлогом творить зло. Да и я, после всех своих кошмаров, с трудом противилась соблазну вступить в ряды ее почитателей. Для меня, в отличие от Нарайяна, она представлялась не конкретной богиней, а силой, питающейся духом смерти и уничтожения.

– А зачем нам вообще Тенекрут? – спросил Нож. – Убрать его – и дело с концом.

– Отлично. Гениальная идея, Нож. Может, если мы все будем этого очень хотеть, в один прекрасный день он и вправду отправится на небеса.