Дорога на Тир Минеган - Олег Авраменко

Шимас помрачнел. Дын Гаил находился на полпути от Эвраха до Кованхара, туда вел тот самый тракт. Можно не сомневаться, что эта длинноногая ведьма (конечно же по чистой случайности) отправится одновременно с ним и еще три недели будет надоедать ему своим обществом…

— Риану уже меньше донимают по поводу пророчества, — продолжала Айлиш вер Нив. — Но ей хватило ума сообразить, что без ваших консультаций тональность ее ответов резко изменится, а проще говоря, они станут не такими умными, что вызовет кое у кого подозрения. Но мне кажется, что на Дын Гаиле это не закончится. Риана попала в такую зависимость от вас, что, наверное, решит поехать с вами до Кованхара. А это вам на руку.

— Почему?

— А разве непонятно? Там вы будете на своей территории и если объявите о своем первенстве в толковании пророчества, а она не станет возражать, то тем самым согласится с вами. Если же наберется наглости заявлять о своих правах, вам будет нетрудно уличить ее во лжи.

Подумав, Шимас кивнул:

— И правда. Это немного утешит меня в дороге.

— Думаю, еще вас утешит новость, — добавила Айлиш вер Нив, — что наши сестры разоблачили трех сообщников магистра аб Конала.

— Кого?

Она назвала имена. О двух первых Шимас никогда не слыхивал или же не помнил их; в конце концов, Кованхар был большим городом, где обитало четверть миллиона людей, среди которых было более двадцати тысяч колдунов. Зато третьего, профессора Фейлана аб Мередида, он хорошо знал — тот работал на кафедре алхимии, был известным специалистом по трансмутации элементов и автором многих новых магических формул.

— Никогда бы на него не подумал, — покачал головой Шимас. — Как, собственно, и на Ярлаха аб Конала… Значит, остается еще как минимум двое.

— Трое, — уточнила леди Айлиш. — Мы уверены, что кроме тех шестерых, убежавших через Тындаяр из трактира, был еще один, находившийся в другом конце тоннеля и не принимавший участия в столкновении. Но так или иначе, мы свое слово держим и не будем просить вас остаться еще на несколько дней. Тем более что послезавтра я отправляюсь на Юг, в Леннир, чтобы поставить в Кардугале дерайтиры для защиты от проникновений из подземного мира. Что же касается магистра аб Конала, то, похоже, больше ни на кого из своих сообщников он нас не выведет. В последнее время он почти ни с кем не общается и вообще не ходит в Университет. Сказался больным, возложил исполнение своих обязанностей на вашего коллегу, профессора аб Махавина, а сам сидит у себя дома… Вернее, делает вид, что там сидит.

— Путешествует по Тындаяру? — догадался Шимас.

— Вне всяких сомнений. Нашим сестрам только дважды удавалось ощутить слабый отголосок использования Темной Энергии в его жилище: он очень мастерски накладывает защитные чары. Но он точно куда-то ходит через Тындаяр — очевидно, снова что-то задумал. Дальнейшее наблюдение за ним признано бессмысленным, сейчас все усилия сосредоточены на тех троих, о которых я уже говорила. А через неделю после вашего отъезда в Кованхар все разоблаченные на тот момент черные будут схвачены. Касательно магистра аб Конала старейшие отдали новый приказ, который, возможно, вам не понравится. Его не передадут университетскому Магистрату, а доставят на Тир Минеган для допроса и дальнейшего суда за организацию покушения на леди Эйрин вер Гледис.

Шимасу стало стыдно за чувство облегчения, охватившее его при мысли, что ему не придется свидетельствовать в суде против своего начальника.

— Магистрату это определенно не понравится, — как можно сдержаннее произнес он.

— Ничего, мы договоримся. Для ваших магистров и так будет позором, что среди них затесался черный, поэтому мы предложим им сохранить лицо и представить все так, будто они сами разоблачили и его, и всех остальных, а потом, в качестве жеста доброй воли, передали в наши руки Ярлаха аб Конала — главного виновника событий на Ихелдиройдском тракте.

— А с чего вы взяли, что он среди них главный?

— Полной уверенности у нас нет, но логика подсказывает именно такой вывод. Мы с самого начала подозревали, что Ярлах аб Конал играл в тех событиях главенствующую роль. В конце концов, он магистр, а черные, как вы, наверное, и сами знаете, уважают иерархию, сложившуюся в среде колдунов. Для них магистр есть магистр — хоть в их мерзком братстве, хоть вне его. Во всяком случае, среди тех, кого мы уже разоблачили, он точно главный.

Шимас неуверенно кивнул:

— Похоже на то, хотя… Перед тем как напасть на меня, Ярлах говорил, что ему не сказали о Первозданной Искре, потому что не сочли нужным. Выходит, над ним стоят другие черные колдуны, более влиятельные, более могущественные, которые отдают ему приказы… — Вдруг он замолчал и вздохнул. — Какой же я недотепа! Ярлах ведь твердил «я», «мне», «меня», и ни слова про «мы», «нам», «нас». Откуда бы ни исходили эти приказы, они адресовались именно ему, ему одному… Все-таки вы правы, леди Айлиш. Очевидно, среди колдунов, совершивших нападение на Ихелдиройдском тракте, он самый главный.

— А потому, — подхватила Айлиш вер Нив, — наказать его должны мы. И накажем сурово. Чтобы другим неповадно было покушаться на жизнь ведьмы…

«Какие же они заносчивые! — думал Шимас, возвращаясь в свои покои, где его ожидало несколько интересных книг, найденных им в графской библиотеке. — Ну ладно, я согласен — нельзя убивать ведьм. И колдунов тоже. И обычных людей… Но воспринимать покушение на ведьму как покушение на сами основы мироздания — это, по-моему, чересчур. Неужели им невдомек, что именно из-за этого мы и не любим их. Из-за этой их мерзкой привычки ставить себя в центре Вселенной, а остальных людей рассматривать как низших существ…»

Впрочем, Шимас всегда старался быть честным перед собой. Поэтому вынужден был признать, что существовала и другая причина нелюбви к ведьмам. И эта причина никуда бы не делась, даже если бы все ведьмы были белыми и пушистыми, нежными и ласковыми. Каждого колдуна, каждую колдунью в глубине души просто душила зависть к ведьмам, их могуществу, молодости, долгой жизни. А все эти ведьминские заявления о том, что якобы они платят за это высокую цену, были просто смехотворными и больше походили на неуклюжие попытки самооправдания. Шимас без малейших колебаний заплатил бы такую цену. Да он отдал бы все на свете (кроме своей бессмертной души, ясное дело), чтобы родиться ведьмой. В крайнем случае — ведьмаком…

Войдя в свою комнату, Шимас бросил взгляд на перекидной календарь, лежащий на письменном столе. Сегодня было сорок первое монфовира. Через два с половиной дня он отправляется в Кованхар.

В детстве Бренан отмечал свои дни рождения в тесном семейном кругу, вместе с отцом и матерью. Вечером они собирались втроем за празднично накрытым столом, ели разные лакомства, которых не позволяли себе в другие дни, много разговаривали, пели песни, смеялись… Это были светлые и радостные вечера, наполненные теплом и любовью. Их очень не хватало Бренану, когда после смерти родителей он переселился в Дервег к родственникам, которые не знали ни дня его рождения, ни сколько ему лет, — да и знать об этом не хотели. А свое семнадцатилетие Бренан встретил в маленьком трактирчике на границе между Мынви и Энтримом, когда путешествовал по Северному Абраду.