Русская армия между Троцким и Сталиным - Леонид Млечин

— Нашу крепость не взять.

Он сильно ошибался. Сопротивляться партийной машине было невозможно.

В нарушение устава партии Сталин распустил губком и назначил новый состав во главе с Сергеем Мироновичем Кировым. В Ленинград отправили большую группу членов ЦК и ЦКК, чтобы сменить руководство всех райкомов, которые тоже поддерживали Зиновьева. В северную столицу прибыл и Подвойский, как член ЦКК. Он остановился в гостинице «Астория», куда приглашал ленинградцев, согласившихся выступить против Зиновьева, и их инструктировал.

Сторонники ЦК собирались в помещении кавалерийского училища на Лермонтовском проспекте и под руководством приехавших из Москвы инструкторов очищали райкомы партии и комсомола от зиновьевцев.

Киров писал Орджоникидзе 10 января 1926 года:

«Как и следовало ожидать, встретили здесь не особенно гостеприимно. Особенно потому, что мы сразу пошли по большим заводам и начали опрокидывать коллективы… Через неделю, я думаю, кончим все большие коллективы… Обстановка горячая, приходится очень много работать, а еще больше — драть глотку».

В официальной истории партии борьба с ленинградской партийной организацией изображалась как избавление от зиновьевских чиновников. В реальности это питерские рабочие поддержали своих лидеров. Дольше других не сдавался знаменитый Путиловский завод.

16 января Киров отправил другу новое письмо:

«Дорогой Серго!

Уже почти две недели, как я подвизаюсь в своей новой и очень трудной роли. Дело обстоит так: Выборгский район, Петроградский, Городской, Володарский — сплошь с нами. Осталось несколько маленьких заводов. Московско-Нарвский — в большинстве наши. Путилов — пока нет. Здесь все приходится брать с боя. И какие бои! Вчера были на Треугольнике, коллектив — 2200 человек. Драка была невероятная. Характер собрания такой, какого я с октябрьских дней не только не видел, но даже не представлял, что может быть такое собрание членов Партии.

Временами в отдельных частях собрания дело доходило до настоящего мордобоя! Говорю, не преувеличивая. Словом, попал я в обстановочку. В других районах перелом большой. На днях удастся в трех районах произвести перевыборы бюро райкомов и избрать наших организаторов.

Словом, кто любит скандалы, пожалуйте сюда. Собрания изводят. Две недели говорим, и все одно и то же…»

В 1928 году Подвойский возглавил комиссию, которая проверяла исполнение решение пленума ЦК «Об улучшении подготовки новых специалистов». Комиссия работала полгода, безотрадные итоги подвел Подвойский на заседании Совнаркома 2 октября 1929 года.

Николай Ильич Подвойский не был таким простым и одномерным человеком, каким его привыкли изображать.

В перестроечные годы был опубликован интереснейший дневник бывшего партийного работника профессора Александра Григорьевича Соловьева.

6 декабря 1930 года в Москве в Доме союзов открылся съезд рабочих-ударников. Открыл его секретарь ВЦСПС, который предложил избрать в почетный президиум членов политбюро во главе с товарищем Сталиным. Такого еще не было, замечает автор записок. На съезде Александр Соловьев встретил Подвойского и по свежим следам записал впечатления от беседы:

«Он работает членом Ревизионной комиссии ЦК. Работой не удовлетворен. Говорит, что нужна живая организационная деятельность, а приходится проверять канцелярию ЦК и бухгалтерские расчеты. Сильно недоволен отношением т. Сталина. Отрицательно высказался и против избрания политбюро в почетный президиум. Говорит, это отрыв политбюро от партии и подмена ее. Такого в партии никогда не бывало. Выходит, верхушка над партией».

25 декабря Соловьев разговаривал с Подвойским на сессии ЦИК СССР. В эти дни страна пышно отмечала пятидесятилетие Сталина:

«В перерыве встретился с Подвойским, возмущается слишком крикливым чествованием. Говорил, что у т. Сталина было такое множество ошибок, что следовало бы говорить скромнее, а не выпячивать себя наравне с Лениным и даже выше».

В октябре 1930-го Александр Соловьев увидел Подвойского на сессии Комакадемии. Подвойский жаловался, что у него нет настоящего дела.

Он постепенно лишился всех должностей. Его больше не избирали членом Центральной контрольной комиссии партии. Он писал письмо руководителям, просил дать ему работу.

Осенью 1930-го Николаю Ильичу предложили возглавить Центральное управление социального страхования. Он согласился, вспомнив, что до революции был на Путиловском заводе секретарем больничной кассы. Но поработать не успел — его перебросили во Всесоюзный комитет по высшему техническому образованию. Комитет возглавлял академик Глеб Максимилианович Кржижановский. Подвойского взяли членом коллегии и государственным инспектором. Эта работа ему не нравилась.

После заседания Подвойский и Соловьев вышли на улицу, к ним присоединился известный в партии человек — Сергей Иванович Сырцов, снятый с должности председателя Совнаркома РСФСР за несогласие со сталинской линией:

«Против здания Комакадемии рабочие ломают гигантское мраморное сооружение храма Христа Спасителя, — записал в дневнике Соловьев. — Мы подошли посмотреть. Вошли в собор. Там рабочие пытаются осторожно снять васнецовскую стенопись. Но ничего не получается. Сырцов и Подвойский возмущаются уничтожением собора как памятника Отечественной войне 1812 года. Сырцов говорит, что это инициатива т. Сталина и особенно Кагановича».

В феврале 1933 года, вспоминал Соловьев, в фойе Дома союзов, где проходил первый съезд колхозников, был выставлен «написанный художником Герасимовым огромный портрет т. Сталина во весь рост. Он в шинели, с отвернутым от ветра нижним краем полы, уверенно шагает вперед.

Около портрета — Подвойский, Крыленко, Мануильский. Присоединившись, я услышал порицание Подвойского — генсеку надо быть скромнее. Ленин не мог терпеть подобных самореклам. Но Мануильский с обычным юмором возразил: не стоит обращать внимания. С кем не случается подобная человеческая слабость. Величие партии от этого не уменьшится. Потом мы заняли в буфете столик и попросили чаю…».

В конце мая 1935 года было ликвидировано Общество старых большевиков. В Коммунистической академии Соловьев встретил Николая Подвойского, председателя Всеукраинско- го ВЦИК Григория Ивановича Петровского и Владимира Ивановича Невского, некогда члена Реввоенсовета Республики, а потом директора Библиотеки имени В.И. Ленина.

«Они возмущаются ликвидацией Общества старых большевиков, — писал в дневник Соловьев. — Петровский считает, что теперь совсем прекратят издание мемуарной литературы. В последнее время стали сильно подправлять и искажать… Подвойский добавил, что это инициатива т. Сталина. Ему надо подправить свою биографию, а старые большевики, хорошо знающие историю партии, мешают. Вот и результат…»

7 ноября 1935 года Соловьев встретил Подвойского на торжественном заседании в Большом театре:

«Над сценой большой транспарант: «Да здравствует великий Сталин — организатор наших побед». Выход за стол президиума членов политбюро, президиумов ЦИК, ВЦИК, Моссовета и бюро МК встречен аплодисментами. Едва показался т. Сталин, устроили бурную овацию стоя. Крики «Да здравствует великий Сталин!», «Да здравствует гений революции Сталин!», «Ура!» и т. д. После доклада еще более бурная овация.