Кафедра странников - Вадим Панов

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Тверская, 18 марта, четверг, 15:03

— Леночка тогда была еще очень маленькой, не понимала, что происходит, а вот на Аллочку смерть Вали подействовала очень сильно. — Лидия Васильевна вздохнула.

Матвей понимал, что после смерти профессора жизнь семьи покатилась под откос, он видел, что старухе тяжело рассказывать об этом малознакомому человеку, но все равно постарался ее разговорить.

— Сначала Аллочка держалась, ведь Леночка на руках, надо было ее поднимать. К тому же она молода еще была, вся жизнь, считай, впереди… Аллочка ведь на пятнадцать лет младше Вали. Красивая, — Лилия Васильевна снова вздохнула, — два языка знала, я думала, что она справится. Тяжело, конечно, приходилось.

— И никто не помогал?

— Пенсию нам определили от академии, но маленькую. — Старуха махнула рукой. — Да я не в обиде. В стране-то вообще ужас чего творилось. Потом, правда, стали какие-то деньги присылать. Я не понимала, откуда, за что? Ходила, узнавала, никто ничего не объяснил. Я не хотела эти деньги брать, но пришлось.

— Это не было случайностью, — серьезно произнес Близнец. — Если деньги присылали, значит, они предназначались вам. И вы правильно сделали, что стали их брать.

— Вы имеете к этому отношение? — Старуха подозрительно посмотрела на Матвея.

— Нет. — Он спокойно выдержал ее взгляд.

— Тогда почему вы уверены, что эти деньги предназначались нам?

— Я долго жил за границей, — улыбнулся Близнец, — и понял, что в нашем мире никто не будет просто так посылать кому-нибудь деньги.

— Вот видите, а я воспитывалась по-другому. — Лидия Васильевна машинально погладила скатерть. — Я даже подумала, вдруг это те, кто убил Валю, пытаются искупить, что ли… Тогда это грязные деньги!

— Не думаю, что в наше время убийцы столь сентиментальны.

— Да, наверное, вы правы. — Она помолчала. — Время было очень трудное, и эти деньги нам помогли. Через полгода Аллочке удалось устроиться на работу в очень престижную английскую компанию. Она стала хорошо зарабатывать, повеселела. С личной жизнью, правда, не складывалась. Конечно, ребенок еще куда ни шло, но старая свекровь здорово все портила, наверное, без меня ей было бы легче… — Лидия Васильевна замолчала, тщательно подбирая слова. — А лотом случилась беда. Я не знаю, как это началось, только догадывалась. Аллочке приходилось много работать, чуть не по пятнадцать часов в день. Она уставала и, наверное, стала искать способы снять стресс. Она никогда не показывала это дома, но стала реже приезжать ночевать. Я думала, что Аллочка познакомилась с хорошим мужчиной, а оказалось, что она стала пить. — Старуха сбилась, проглатывая подкативший к горлу комок. Было видно, что она не просто рассказывает, а снова и снова переживает те события. — Аллочка. Затем — наркотики. С работы ее выгнали. Аллочка пыталась лечиться, потратила очень много денег, но безрезультатно. Она умерла четыре года назад от передозировки. Последнее время с Аллочкой было очень тяжело.

— Лена сильно переживала? — тихо спросил Матвей.

— Она не любит об этом говорить.

— Понимаю.

И теперь они живут только на мизерную пенсию и то, что присылает Кунцевич. Смерть никогда не приходит одна. Старая беспощадная мерзавка любит пировать со вкусом, красиво, втягивая в свой водоворот окружающих, и даже если им удается избежать ее поцелуя, она старается оставить свой след в их душах. На будущее. Историю, рассказанную Иваном и Моней, Близнец выслушал спокойно, он привык, что кто-то умирает, но теперь, глядя на то, что стало с семьей Зябликова, Матвей ощутил жгучее желание убить, нет, раздавить Черкаса. Лживого и подлого уголовника, походя решившего судьбу четырех человек. Близнец потер виски.

— Лена очень ранимый ребенок, очень тонкий, — продолжила старуха. — Иногда я сильно боюсь за нее.

— Время сейчас трудное.

— Не только это, — покачала головой Лидия Васильевна. — Я уже старая, Матвей, сколько мне осталось? Пять лет? Десять? Месяц? Кто знает. А что будет с Леной потом? Я молю Бога, чтобы дожить до того, как Лена прочно встанет на ноги. Закончит институт, выйдет замуж… А иногда я думаю, а вдруг свалюсь? Ведь Лена, я знаю, ни за что не бросит меня. Она забудет о себе и будет мне помогать.

— Плохие мысли надо гнать, — серьезно сказал Близнец.

— Я пытаюсь, — невесело улыбнулась старуха. — Но они, проклятые, возвращаются.

— Да, — глухо согласился Странник, — они возвращаются.

Оба помолчали, слушая, как из плохо закрытого крана падают на сталь мойки крупные капли воды.

— А вы надолго в Москву, Матвей? — Закончив рассказ, Лидия Васильевна решила сменить тему, и ее вопрос прозвучал очень светски.

Близнец пожал плечами:

— Несколько дней, может быть, неделя.

— Вы сказали, что живете за границей?

— Пока только работаю.

— По специальности?

— Можно сказать и так.

— Давайте я вам еще чайку налью. — Старуха тяжело поднялась и направилась к плите. — Или…

— Нет, я не тороплюсь, — улыбнулся Близнец.

Матвей понял, что Зябликова рада нежданному гостю: длинный, хотя и грустный местами разговор порадовал ее, позволил высказать, поведать то, что на самом деле творилось в душе. По всей видимости, собеседников у старухи осталось немного.

— Люди, наверное, здесь все больше другие теперь, — негромко произнес Близнец. — Я имею в виду — в доме.

— Другие, — согласилась Лидия Васильевна. — Кто умер, кто уехал… Вербицкие вот в Германию подались. Квартиру продали… И мне говорят: продавай…

— Кто говорит?

— Да приходят тут…

Старуха замолчала на полуслове, и Матвей почувствовал, что коснулся болезненной темы. Он с благодарностью принял очередной стакан чая, размешал сахар и только после этого спокойно и очень обдуманно спросил:

— Лидия Васильевна, а можно я поживу у вас немного?

— У нас? — Старуха удивленно посмотрела на шикарно одетого гостя. — А что не в гостинице?

— Я не люблю отели, — честно признался Близнец. — Устал от них. Понимаете, Лидия Васильевна, я не обзавелся семьей и очень ценю возможность пожить… ну, вы понимаете, просто пожить в доме. Пусть даже в чужом доме. Пожить там, где люди будут тебе улыбаться не за деньги, а просто так. Или не будут улыбаться… Просто я понял, что у вас есть свободная комната, но если это неудобно…

— Очень неожиданно, — растерялась старуха.

— Я очень тихий жилец, — уверил ее Матвей. — Честное слово.

— Не знаю… — Из коридора послышался шум — открылась входная дверь. — Лена, это ты?