Команда. Люди-торпеды - Максим Шахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смутное чувство тревоги никак не покидало настороженную душу Аль-Амира, но он относил это к естественному волнению перед воплощением самого грандиозного в его жизни замысла. До рассвета оставалось около пяти часов. Все безукоризненно сходилось, Аллах получит свое настоящее жертвоприношение к празднику Ид аль-Адха – Курбан-Байрам.
Беда, как всегда, пришла, откуда ее вовсе не ждали, и в самое неподходящее время. Кто-то из отрезанных в корме иранцев заподозрил неладное. Быстро убедились, что переборка дизельного отсека действительно наглухо задраена. И тут началась паника. Рахимов, где увещеваниями, где приказами, а то и кулаками пытался привести в чувство обезумевших людей. Ему это уже почти удалось, но на пространстве нескольких отсеков невозможно было уследить за каждым.
Поэтому никто не остановил одного охранника, решившего вскрыть злополучную переборку с помощью гранаты. Эффект оказался столь же закономерным, сколь и трагичным. Вся сила ударной волны и рой осколков, отразившись от непробиваемого барьера, ударили внутрь отсека. Незадачливый охранник, не потрудившийся даже как следует укрыться, был убит на месте. Самими же осколками оказались перебиты масляная и воздушная магистрали, в электрощитах произошли короткие замыкания. Вспыхнувший пожар молниеносно охватил весь отсек. Поступающий от вентиляторов воздух подпитывал горение. Не успев воспользоваться противогазами, люди теряли сознание от избытка угарного газа.
По кабельным трассам и через выгоревшие сальниковые уплотнения огонь проник уже в соседний отсек. Под угрозой полного выгорания оказалась вся корма, а это означало, что и жизнь всей субмарины повисла на тоненьком волоске.
Рахимов доложил обо всем в центральный пост Редину. Тот принял единственно возможное решение: выводить оставшихся в живых людей в последний кормовой отсек и наглухо задраивать межотсечную переборку. Ни о каком тушении пожара силами матросов не могло быть и речи. Абсолютно неопытные, они погибли бы все в первые же секунды.
Существовала еще общекорабельная система пожаротушения, но в ее эффективности Сергей сильно сомневался. Тем не менее он включил подачу фреона в оба аварийных отсека. По крайней мере, это на какое-то время собьет пламя. Со своей, носовой стороны у переборки дизельного отсека он поставил двух канадцев, чтобы они вручную поливали водой раскаляющийся докрасна металл.
* * *
Редин остановил погружение на глубине 60 метров. Потом повернулся к Талееву, молчаливо следящему за всеми его манипуляциями на пульте:
– Гера, приведи сюда из рубки штурмана, а то он, кажется, до сих пор боится самостоятельно выйти.
– Я просто не хотел как-то мешать вашим действиям, – приведенный Герой штурман на самом деле не выглядел испуганным или растерянным.
– Жак, ведь вас так зовут, я не перепутал? – Штурман кивнул. – У вас огромный опыт плавания. А не приходилось ли сталкиваться с торпедным оружием?
– В каком смысле «сталкиваться»?
– О, нет-нет, совсем не в прямом! Ну, там, знакомиться с устройством, разбирать...
– Знаете, капитан, я даже несколько месяцев обучался на курсах минно-торпедного оружия. Но потом предпочел навигацию и стал штурманом. Правда, это уже давно было.
– Ах, милый Жак, да нам тебя сам бог послал! – У Сергея мелькнула мысль, что мистер Смит, прежде чем похитить этого канадца, очень внимательно изучил все его досье и, возможно, надеялся как-то использовать такие знания. – Неважно все это сейчас. Давай-ка прогуляемся в торпедный отсек, я тебе кое-что любопытное покажу. А за центральным постом журналист наш пока присмотрит.
Картина, открывшаяся перед ними в отсеке, могла бы у кого угодно вызвать животное отвращение – прямо нападение садистов-вампиров на городской морг. Редин старался не задерживать взгляд на изувеченных телах и комьях кровавых ошметков. Однако штурман был на удивление спокоен. «Железные нервы», – позавидовал Сергей.
– Смотрите, Жак, вот в этом аппарате № 3 находится торпеда с ядерной боеголовкой. Вы сами в этом убедитесь, когда вытащите ее наружу. Можно ли сделать так, чтобы она не взорвалась самостоятельно от детонации, например, от сильного удара, пожара или воды?
– У меня слишком примитивные знания, но отвечу: да, можно.
– Вот и чудненько. В вашем распоряжении минут 10–15, потом доложите мне в ЦП обо всем.
– Минутку, капитан. Вы не могли бы кого-нибудь дать мне в помощь? И желательно иметь элементарный инструмент.
– Сейчас же пришлю сюда двух электриков.
– Этого будет достаточно.
– Жду доклада от вас. Удачи!
* * *
Сергей почти бегом вернулся на центральный пост. Еще в первом отсеке он почувствовал, что палуба под ногами заколебалась и слегка наклонилась в корму. Пощелкав переключателями и манипуляторами на главном пульте, он повернулся к уступившему ему место Талееву:
– Знаешь, Гера, в действительности все гораздо хуже, чем на самом деле. Пожар в отсеках хоть и затих, но не прекратился. Половина оборудования уже вышла из строя: нет связи и видеоконтроля, невозможно управлять кормовыми рулями, разорваны воздушный и масляный трубопроводы, нет гидравлики, выгорели все электрические щиты... да не перечесть всего! Счастье, что еще винт крутится. Но в этом главная заслуга Рахимова. Молодец, парень!
Однако самое страшное для нас, что остался лишь минимальный запас воздуха на перемычке в носовом отсеке. Понимаешь, нам его еле-еле хватит, чтобы поднять лодку на поверхность. Да и то может не удастся...
В это время в ЦП вбежал запыхавшийся штурман:
– Капитан, мы вытащили торпеду. Вы были правы, боеголовка ядерная. Она во многом похожа на ту, по которой меня обучали. Удивительное и невероятное совпадение: наша красавица тоже, определенно, русского производства! Электрики уже отстыковали ее от корпуса. В принципе, она уже сейчас безвредна, но мы разрушим ее еще больше.
– Это безопасно?
– Абсолютно!
– Я не могу дать вам больше пяти минут.
– Мы постараемся.
– После этого засуньте ее обратно в третий аппарат и подготовьте воздушную систему для его продувки. Мы просто вытолкнем ее наружу. Какая здесь глубина?
– Мы как раз находимся над впадиной. Метров 200–250.
– Тогда действуйте!
Канадец так же бегом покинул ЦП.
– Ну что, Герман Талеев, основная задача решена?
– Будет. Когда мы живыми отсюда выберемся.
– А вот это весьма проблематично.
– Ты не философствуй, а командуй, ясно?
Сергей уткнулся в карту рельефа дна. Вот ведь совсем рядом торчит замечательная баночка-отмель. Чуть не наружу высовывается. Подползти бы к ней хоть черепашьим ходом, подпрыгнуть невысоко и плюхнуться пузом. Он еще раз проверил оставшийся запас ВВД[3]. На «подползти, подпрыгнуть и плюхнуться» было маловато. А вот подкрасться и вскарабкаться – может получиться.