Обреченный на смерть - Герман Иванович Романов

«свеев и готов» только и делал, что воевал. Причем первые девять лет достигал пика своего могущества, а второю половину тоже из точно такого же срока скатывался с вершины славы.

Могущество Швеции было окончательно подорвано — страна была основательно разорена войной, еще в Бранденбурге Фрол узнал, что от безнадежности шведы стали чеканить медные монеты во множестве, заменяя ими серебро. Так или иначе, но такая мера должна была привести к обнищанию королевства, к тому же чреватая чем-то похожим на знаменитый московский «Медный бунт», случившийся 56 лет тому назад в похожих условиях — шла долгая и затяжная война с Речью Посполитой.

— Не скрою от вас, кронпринц — я искал способы покончить с войной, которую вел с вашим отцом. Ничего, кроме потерь она мне не принесла. А потому при воцарении вас на троне московского царства, потребуется возмещение, ведь я окажу помощь вам всем, включая войском.

Фрол незамутненным взором посмотрел на короля — если бы тот умел читать мысли, то поразился бы богатству русского языка. А на лице у «кронпринца» не отразились его мысли.

«Гладко стелешь, Карл — какое войско?! Все твои солдаты, самые лучшие, остались под Полтавой или гниют в Петербурге, умершие там от непосильной работы!»

Может быть совсем иначе выражены слова, исключительно матерной речью, но их смысл был бы очень похожим. Фрол между тем не забывал про манеры и поклонился королю, которого сами шведы за его упрямство называли «железной головой».

— Благодарю ваше величество — но вашим доблестным воинам не нужно будет снова проливать на русских землях свою кровь. Мне пообещал оказать помощь цезарь Карл, мой свойственник — у которого я имел честь гостить совсем недавно.

Фрол изящно «соскочил с темы», как говорил ему настоящий царевич. Алексей Петрович специально указал, что если будет разговор наедине с королем Карлом, то указать ему сразу, что любая военная помощь со стороны шведов неприемлема и вызовет негативную реакцию у всех московитов.

— Ах да, — тень легла на лицо Карла, — ваша покойная жена могла стать и моей супругой раньше, кронпринц — но я тогда был в походах. И сам оказался бы в свойстве с императором. Однако…

Король задумался, уставившись неподвижным взглядом в пламя, что бушевало в каминном зеве — волны тепла шли в каменный зал, едва освещенный несколькими факелами.

— Каким вы видите заключение мира, кронпринц?!

— Исключительно добрососедским, ваше величество, нам нет нужды воевать — Фрол решил «вильнуть», как учил его царевич — и пусть короткая у них вышла беседа, но весьма поучительной, если брать европейский «политик» с хитросплетениями.

— Финляндия будет полностью возвращена вашему величеству — ведь это коронные земли Швеции. Однако ижорские земли, которые вы называете Ингрией, и Корела также наше наследие, новгородская вотчина — волей судьбы мы их вернули обратно и отдавать никто из моих подданных не намерен, и горе будет тому правителю, кто вернет их обратно Швеции. Ведь ваше королевство их захватило сто лет назад, воспользовавшись «смутными временами», которые тогда привели к ослаблению державы нашей.

— Я согласен с вами, кронпринц — «яблоко раздора» не должно омрачать отношения между нами. Но Эстляндия и Лифляндия…

— О, ваше величество, наследие сгинувшего Ливонского ордена было захвачено еще царем Иоанном Васильевичем. Остзейские бароны помнят редукцию, что проводил ваш батюшка, а потому предали вас.

Зачем вам эти предатели?!

Они только опасны для вас. А моему царству нужен выход для торговли на Балтике, я готов выкупить у вас Ревель и Ригу за достойное вознаграждение, или взять в аренду на тридцать лет. А взамен оказать вашему величеству помощь в возвращении шведской Померании, захваченной пруссаками и датчанами, а также герцогств ваших Бремена и Вердена, которые вероломно заняты Ганновером.

Сам Фрол хрен бы что отдал, но сейчас он был в «личине», а потому предлагал только то, о чем ему говорил царевич. А тогда Алексей Петрович сказал ему, что можно обещать многое, разные уступки — но исключительно за счет соседних стран, что были либо союзниками, или врагами русских. И только — расплачиваться за долги следует чужими интересами. И помнить, что «обещать — не значит жениться».

— Могущество Швеции ведь можно по разному восстановить вашему величеству — Норвегия станет достойной компенсацией за передачу Эстляндии, а Мекленбург или Шлезвиг-Гольштейн выгодная оплата Лифляндии. Но тут нужно оговорить ряд моментов — ведь может вмешаться австрийский император или французский король, но в конечном итоге разрешать ситуацию придется доблестным войскам вашего величества!

Шведский король задумался, а Фрол замер — он прекрасно понимал, что сказал и так чересчур много, рассыпая такие обещания направо и налево, причем историческому врагу. Однако нужно было продолжать играть роль «наследника», и помнить, что настоящему царевичу его обещания не повредят — он легко сможет отпереться от всех слов данных самозванцем, каковым Фрол Андреев, дезертир и враг царя Петра, и является.

— Вы выразили желание жениться на Марии Лещинской, дочери короля Станислава, которого я поддерживаю в противовес Августу.

— Я нахожу невесту достаточно привлекательной, особенно вместе с польской короной.

Фрол усмехнулся, с отчетливой пронзительностью понимая, что сам вляпался в развернутые на него силки. Тогда, в Польше, он это понимал, но теперь, после слов шведского монарха, окончательно в том уверился. Но такова «политик» — тут как ядовитые змеи все сплетены в огромный клубок, и укус можно ожидать в любой момент.

— Польская корона будет вашей, мой дорогой брат, пока вы не в состоянии вернуть русскую. Царь Петр слишком силен, чтобы с ним справиться. Но Август не та фигура, и конфедерация, что складывается в вашу пользу, может добиться успеха, если цезарь окажет действенную помощь вашему величеству. Вам стоит только его попросить об этом!

— Я немедленно отправлюсь к нему в Вену, о том есть договоренность с его посланцем…

— Знаю, и помогу вам оказаться снова в Мекленбурге.

— Надеюсь на помощь, дражайший брат мой, — Фрол говорил уверенно, с отчетливой пронзительностью понимая, что как только он окажется в Мекленбурге, нужно будет бежать, куда глаза глядят. В Вене его инкогнито будет враз раскрыто всеми, кто встречался с царевичем раньше, нарисованные шрамы не спасут. А что ждет самозванца и представить страшно — шкуру живьем сдерут и на барабан натянут. И он еще живой будет считать, что легко отделался за свои выкрутасы.

— Нужно вернуть Лещинского на трон, а дальше посредством брачных уз обеспечить переход короны от отца к вам, брат мой. Поляки передерутся между собой, а саксонское войско нейтрализуют австрийцы. У меня еще достаточно кораблей, чтобы