Цена страсти - Селеста Брэдли

– Господь им судья, – говаривала она. – Мне и без того забот хватает.

Эдит, как обычно, заварила в чайнике смесь лечебных трав и, как обычно, понесла его наверх, в спальню господина.

И все же когда она поставила поднос на маленький стол подле двери и тихо постучалась, дрожание ее маленьких рук имело самое прямое отношение к лорду Эрону.

И как бы ни бранила она себя за неосмотрительность, но когда он улыбнулся ей, у Эдит перехватило дыхание.

Что на уме у лорда, когда он вот так улыбается бедной служанке? Ведь он наверняка знает, как хорош собой… Заставлять девичье сердце выпрыгивать из груди, дразнить ее и внушать глупые мысли – о, это было на самом деле жестоко!

Как хорошо, что она вовремя прознала про его «подвиги» и теперь знает, на что он способен! Впору прыгать от радости!

Вот только глаза отчего-то застилали предательские слезы, а сердце ныло сильнее с каждым ударом, и руки затряслись вдруг так, что она невзначай пролила кипяток на себя… глупая, доверчивая девчонка!

Его светлость тотчас это заметил – еще бы, злодеи и соблазнители всегда замечают все!

– Ну-ну! Осторожнее, малютка! Ты сильно обожглась?

«Лживая забота! Сыр в мышеловке! Или доброта? Добродетель под маской порока? Кто же на самом деле такой этот человек?»

Подняв глаза, Эдит увидела, что его светлость откинул одеяло и выбрался из постели. Даже в ночной сорочке до пят и босоногий он был чудо как хорош. Его темные волосы, спутанные и за время болезни сильно отросшие, падали ему на глаза. Цвет лица нынче у него был куда лучше – на скулах даже играл здоровый румянец. А синие глаза глядели на нее так, словно она на самом деле могла что-то значить для такого господина, как он…

Теперь Эдит верила, что неведомая лондонская барышня когда-то насмерть влюбилась в него – и умерла от этой любви. А еще понимала, что и сама может не избежать подобной участи…

«Ты же знаешь симптомы этой болезни! Частый пульс, дрожь в руках, сухость во рту и подступающие слезы. А ведь у тебя налицо все признаки! Это любовь».

А лорд тем временем приблизился и отобрал у нее поднос.

– Отдай, детка. А теперь присядь, маленькая Эдит…

Поставив поднос на сервировочный стол, он взял девушку за руку и подвел к креслу, стоящему у очага. Бедная Эдит не в силах была сопротивляться. Усадив ее так бережно, словно она была статуэткой из тончайшего фарфора, он вдруг опустился подле кресла на колени и взял ее руку в свои большие и сильные ладони.

– Скажи, что с тобой стряслось? Ты не захворала?

Его сапфировые глаза лучились неподдельной тревогой. Он казался таким искренним. И Эдит в который раз посетовала на свое глупое сердце: «Ах, дурочка, дурочка…»

Она должна сейчас походить на замерзший пруд в разгар зимней стужи. Из-подо льда ничего не должно быть видно, что бы ни творилось в глубине! Да, влюбиться в негодяя – это беда, но еще большей бедой было бы уступить страсти…

Эдит осторожно высвободила дрожащие пальцы из его теплой ладони. И пусть она тотчас затосковала по теплу его пальцев, таких сильных и таких нежных, она ничем этого не показала.

– Вы ведь человек вовсе не добродетельный, правда? – Она сложила руки на коленях. Он может вытолкать ее взашей за такую дерзость – и неважно, правда это или нет. Но Эдит сейчас не желала «знать свое место». И смело взглянула прямо в синие глаза его светлости: – Мне бы сразу понять, что вы обманщик. Вы всегда мило улыбаетесь мне, зовете «моя маленькая Эдит»… Меня, подумать только! Я думала, вам просто одиноко и скучно тут, взаперти… Думала, вы просто шутите со мной… дразните…

Лорд заморгал:

– Ты сказала, я обманщик. Что ты имеешь в виду?

Его смятение выглядело так правдоподобно… Но он так странно смутился и опустил глаза!

«Отводит взгляд! Стало быть, лжет!»

Сердце Эдит едва не разорвалось. Она сокрушенно покачала головой:

– Жестокий, жестокий вы человек! Просто очередной негодяй, желающий воспользоваться слабостью! Если вам плевать было на честь благородной леди, то уж простую девушку вроде меня вы точно не пощадите!

Вцепившись трясущимися руками в подлокотники кресла, она вскочила. Рядом с ним она ощущала себя маленькой и слабой. Но не желала показывать этого.

– Да, я бедна и невежественна, но я вовсе не дурочка, Черный Эрон! О, какая же я дурочка! Но вы меня не проведете, нет!

– Черный Эрон?

Он поднялся с колен и отошел. И долго стоял спиной к Эдит, задумчиво глядя в окошко.

Он молчал так долго, что Эдит начала беспокоиться. Она бросила дерзкие, непростительные оскорбления в лицо гостю, да не простому – нога столь благородного человека не переступала еще порога этой гостиницы! Это хорошее место, и ей повезло попасть сюда на работу. Хозяин и его семья – люди добрые и респектабельные, служанки тут могут не опасаться за свою честь, их не дадут в обиду. И они даже могут откладывать деньги на черный день, если станут трудиться не покладая рук…

Но как бы ни дорожила она своим местом, она не возьмет назад своих слов! Однако все же лучше будет ей сейчас оставить его одного.

Эдит умела, если хотела, двигаться совершенно бесшумно – она научилась этому у постели больной матери. Оставив поднос, она скользнула к выходу. Но когда пальцы ее коснулись дверной ручки, огромная мужская рука уперлась в дверь и захлопнула ее.

Теплое дыхание защекотало ей затылок – там, где вились темные кудряшки. Эдит стало мучительно страшно и сладко. Он был сейчас так близко, что стоило ей чуть откинуться назад – и она спиной коснулась бы его груди.

Беспомощная перед силой этого мужчины, дрожа от отчаянного желания прильнуть к нему, Эдит просто закрыла глаза и положилась на милость божью.

– Прошу, дай теперь простому парню возможность объясниться, малышка…

Звук его голоса, низкого и звучного, заставил Эдит затрепетать всем телом… Однако странные слова и новая интонация заставили ее открыть глаза и обернуться. Стоя лицом к лицу с мужчиной, Эдит снизу вверх взглянула на него вопросительно.

Дьявольская усмешка играла на его губах. Такой улыбки прежде она у него не видела – улыбки прожженного пройдохи и хитреца. Пораженная, Эдит отпрянула и ахнула.

– Лжец! – выдохнула она.

Это было уже не обвинение. Это было прозрение.

Теплые пальцы нежно поглаживали ее руку:

– Ты раскусила меня, моя Эдит. Я такой же, как и ты. Я одинок в этом огромном мире, я наделал множество ошибок и долго пытался их исправить и исправиться сам… Я простой человек. И я такой же лорд Эрон, как ты принцесса. – Пальцы его легко коснулись ее ушка. – Хотя для меня ты королева…

– Но… но как же богатое платье? А слуга?

Он заразительно расхохотался – и она почувствовала, что сейчас он искренен с ней.