Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак

Там лежали просто замечательные дрова! Коротко поломанные доски — мебельные, о которых я и мечтал! Но было и кое-что еще. Были куски металла, ржавые и вполне сверкающие, — куски, которые когда-то, до того как их скомкали, скрутили и разломали, представляли собой инструменты. кто—то проделал большую разрушительную работу… Кроме досок и исковерканного металла в куче лежали странной формы деревянные кусочки, обвязанные волоконцами.

— Много ярости израсходовано на неодушевленные предметы, — оценил увиденное Хух, — Загадочно и вряд ли постижимо.

Протянув ему фонарик, который тут же обвился щупальцем, я присел и начал вытаскивать доски, наиболее пригодные для костра. Все они оказались сухими и увесистыми, и было их огромное множество. Случайно подобрав одну из обвязанных деревяшек, я хотел было отбросить ее, но потом передумал: нить могла пригодиться в качестве фитиля.

Охапка получилась нешуточная, и я, медленно поднявшись на ноги, накрыл ее, чтобы не развалилась, свободной рукой.

— Пойдешь с фонариком, Хух… У меня только две руки.

Ответа не последовало, и когда я посмотрел вниз, то обнаружил своего приятеля в полной неподвижности. Он замер в стойке, как охотничья собака, и два щупальца его были направлены прямо вверх, в потолок — если таковой здесь имелся…

Задрав голову, я не увидел ничего, но почувствовал над собой пустоту, тянущуюся от моих ботинок до кончиков самых высоких шпилей. Эта пустота стремительно наполнялась шорохом, все более напоминающим хлопанье крыльев.

Шум неумолимо нарастал. Казалось, что где-то там, наверху, миллионы существ, невидимая их тьма, летят из ниоткуда в никуда и каждое новое мгновение над нами хлопают уже другие крылья…

Я напряг зрение, чтобы увидеть хоть что-то, но так и не увидел. Они летели слишком высоко, или были невидимками, или вообще не существовали… Но звук-то был! Обычный — не здесь и не сейчас, и необъяснимый сейчас и здесь — он ведь был!..

И вдруг все прекратилось. Мы стояли среди абсолютной, звенящей тишины.

— Здесь ничего не было, — прогудел Хух, опустив щупальца, — Было — где-то.

Как только он это сказал, я понял, что мы чувствовали одинаково. И что звук этих крыльев был неким пространственно-временным эхом. Но почему я так решил — было непонятно…

— Возвращаемся, — сказал я, — Всем нам уже давно пора подкрепиться. А также вздремнуть… А как же ты, Хух? Устроит ли тебя наше меню?

— Я в своем втором «я», — ответил он, и я вспомнил, что уже слышал об этом.

Его второе «я» было неприхотливо до крайности и еды не признавало.

Вернувшись, мы застали лошадок стоявшими плотным кругом, головами внутрь. Снятая с них поклажа лежала у стены, рядом с упорно счастливым Смитом, похожим на улыбавшуюся куклу. Там же лежал и безмозглый Роско. На них двоих было противно смотреть.

Солнце уже закатывалось, и за дверью было чуть светлее, чем внутри. Неутомимые грызуны все еще носились со своими драгоценными шариками.

— Стрельба утихла, — сказала Сара, — но возобновится, стоит вам высунуть нос.

— Вы, конечно, проверили.

— Да. Выглянула и быстро спряталась. Я ведь становлюсь ужасной трусихой, когда дело принимает такой оборот… Дерево способно видеть, капитан. Оно видит нас — я уверена в этом.

Я сбросил на пол принесенные дрова. Кастрюльки, кружки и кофейник, распакованные Туком, стояли наготове.

— Расположимся поближе к двери, — сказал я, — Чтоб не было так дымно.

Сара кивнула:

— Огонь и еда — что может быть лучше… Как я устала, капитан… А где Хух? Разве он…

— Он не ест и не пьет, потому как находится в своем втором «я». И давайте не будем развивать эту тему…

— О, отличные дрова! — воскликнул, присаживаясь на корточки, Тук, — Где вы это нашли?

— В куче хлама.

Я тоже присел и, вынув из кармана нож, расколол тонкую дощечку на щепки. Потянувшись за следующей доской, я снова ухватил ту, особого вида деревяшку и уже совсем собрался пустить ее в дело, когда Тук удержал мою руку:

— Секундочку, капитан!

Он взял эту ерунду и развернул ее так, чтобы она осветилась бледным светом, пробивавшимся в дверь. И только теперь я увидел, чем была эта деревяшка с привязанным к ней пучком не то соломы, не то сухой травы.

— Кукла! — удивленно воскликнула Сара.

— Нет, не кукла… — пробормотал Тук. Его руки дрожали, и он, стараясь унять дрожь, все крепче сжимал деревяшку, — Не кукла и не истукан… Вы посмотрите на лицо!

Даже в сумерках это лицо было удивительно различимым. Оно не походило на человеческое. На обезьянью мордочку — возможно, хотя и в этом я сомневался. Но, взглянув на него, я испытал настоящее потрясение. Человеческое или не человеческое — но каким это лицо было выразительным! Какая запечатлелась в нем безысходная тоска!.. Ничего себе безделушечка, подумал я… Нет, лицо вообще-то было сработано ничуть не изящней всей куклы, напоминающей кукурузную кочерыжку. Но каким-то непостижимым образом чьи-то руки, движимые бог знает кем, отразили в грубоватых чертах такое страдание, смотреть на которое без боли было просто невозможно…

Тук медленно поднял куклу и крепко прижал к груди. Он долго смотрел на нас, то на одного, то на другого, а потом закричал:

— Вы что, не видите?! До вас не доходит?!

Наступила ночь. Магический круг света, отбрасываемого костром, делал темень еще более густой и тяжелой.

За спиной у меня, поскрипывая, тихонько качались лошадки. Смит продолжал сидеть у стены. Мы уже пробовали его растормошить, но безрезультатно. Это был просто мешок, оболочка. Остальное витало неизвестно где… Выпотрошенный Роско посверкивал металлом. Тук со своей куклой, крепко прижатой к груди, неподвижно смотрел в темноту.

Чертовски удачное начало экспедиции, подумал я. Финиш на старте…

— Где Хух? — спросила Сара.

— Рыщет где-то. Он у нас беспокойный… А не вздремнуть ли вам, Сара?

— А вы будете сидеть, охраняя мой сон?

— Я не такой Ланцелот, каким выгляжу, и разбужу вас, чтобы тоже соснуть, — можете не сомневаться…

— Хорошо, чуть позже… Вы заметили, капитан, что эти стены из камня?

— Заметил — ну и что?

— Они не такие, как в городе. Камень — натуральный… Я в этом совершенно не разбираюсь, но он выглядит как гранит… А как вы думаете, из чего сделан город?

— Уж не из камня, — сказал я, — Это какой-то искусственный материал, химия. Его атомы сцеплены так, что никакая сила их не разорвет. Даже выстрелом из лазерного ружья не поцарапать этой дряни.

— Знаете ли вы химию, капитан?

Я покачал головой: