Живой ты не вернешься. Книга 2 - Пальмира Керлис

В ушах стоял шум, глаза будто засыпали песком. Голова чудовищно гудела, ребра ныли. Но это ерунда… Не знаю, что было мучительнее: словно разодранное горло или горячая пульсация в запястьях. Так паршиво мне не было никогда. А считается, что смерть дарует облегчение. В каком месте?!

Тело не слушалось, только болело – всем, чем могло. На то, чтобы разлепить веки, ушла вечность. Мир собрался из осколков, мутный, но узнаваемый. Кусок белесого навеса, розоватое утреннее небо без единого облака, зелень деревьев. Запах костра, далекое журчание воды, под спиной твердая поверхность. Пересохшие губы растянулись в улыбке. От мысли: я жива. Жива!.. Стоило пошевелиться, как радости поубавилось. Боль скрутила такая, что впору захотеть сдохнуть. Нет… Ни за что, не теперь. А это просто откат – после целительского артефакта. Вот уж не думала, что он успеет наступить!

Продрав глаза до конца, я кое-как сфокусировала зрение. Поняла, что лежу в крытой повозке, на стеганом одеяле, в окружении каких-то мешков и сумок. Из-под полога виднелась лесная дорога и склон горы, на горизонте поднималось солнце. Поднялась и я – на ощупь, села, привалившись к деревянной стенке из грубо сколоченных досок. Снаружи заржала лошадь, не видимая за плотным навесом повозки. Где я, что происходит? Соображалось со скрипом, в голову не приходило ровным счетом ничего. Она раскалывалась.

Я тронула виски в надежде влить целительской магии. Энергия не подчинилась, от прикосновения стало хуже. Хотя куда уж хуже… Боль рассыпалась прожигающими искрами, запястья свело. К счастью, раны давно затянулись. А остальное можно пережить.

Сглотнув горькую слюну, я ощутила вокруг шеи металлическую тяжесть. Проверила: пальцы огладили серебряные пластины, соединенные толстой цепочкой. Ожерелье Смилы… В памяти всплыли проникшие в меня темные чары, колючая тяжесть у сердца. Кажется, реликвия мне не помогла, а совсем даже наоборот! Я немедленно подчинилась единственному желанию – снять эту дрянь. Застежка не открылась, пластины придвинулись ближе друг к другу, цепочка впилась в кожу удавкой. Вырвался придушенный хрип, я с силой рванула ее, но та лишь крепче сжалась.

– Не надо этого делать, – раздался голос, от которого я вздрогнула.

Убрала руки от ожерелья, оно тотчас прекратило душить. Повисло свободно, вновь даруя возможность дышать. Я жадно втянула воздух, жалея, что в глазах не рябит. Вот бы вообще сейчас не видеть… На выходе из повозки стоял Велизар, в неброском дорожном костюме. Непроницаемое лицо, цепкий и острый взгляд – настолько, что об него можно порезаться. Я собрала всю волю, какую нашла, отстранилась от боли. С огромным трудом шевеля губами, просипела:

– Какого?..

– Выходи, – велел он. – Расскажу.

Сдвинуться с места было сложно, еще сложнее – сдержать стон, вызванный собственным бессилием. Помогли упрямство и закушенная губа. Голова кружилась, каждый дюйм давался с неимоверным трудом. А ведь я еще и не пыталась встать… Доползла по стенке до края повозки, пригладила юбку и свесила ноги – в высокую, щекотную траву. Стараясь смотреть куда угодно, только не на того, кто стоял рядом. Впереди поднималась серпантином пыльная дорога, сбоку от нее раскинулось глубокое ущелье. Между скалами открывался живописный вид на долину, что уходила в непроглядную даль. Где-то там, в тени отступающей ночи, угадывались очертания городских стен.

Что ж… К утру я очутилась на внушительном расстоянии от столицы. Как и планировала! Пожалуй, рассмеялась бы, да нечего демонстрировать сдающие нервы. Смешно-то не было. Мы не во дворце, помощи ждать совсем неоткуда. Велизар сумел оттуда улизнуть. Впрочем, раз проник незамеченным, значит, и покинуть не проблема! Даже со мной в придачу… Но зачем?.. Я загнала панику куда подальше, покосилась на него. В нацеленных на меня глазах читалась готовность подцепить за шиворот и поставить на ноги. Ждать ему явно надоело.

Слабость была невыносимая, но я сделала над собой усилие, лишь бы он меня не трогал. Стиснула зубы и поднялась, держась за борт повозки. Велизар встал ко мне ближе, загородив солнце. Выглядел немного вымотанным и бледным. Надеюсь, моя заслуга!

– Нас ждет длинный путь через половину Империи, – сообщил он как ни в чем не бывало, будто мы об этом успели договориться, а у меня попросту отшибло память. – В твоих интересах проделать его быстрее и не создавать проблем.

– Что происходит? – хрипло спросила я с полнейшим непониманием. – Мы едем к границе?

Не открывать же ее с моей помощью собрался…

– Ты сказала, что она твоя, – в голосе проскользнула издевка, – и только тебе по силам с ней совладать. У тебя будет такая возможность. Там объясню как.

– Объясни другое сейчас, – выпалила я. Горло царапало, разбитая губа щипала, но злость брала свое. – С чего мне это делать?

– Неужели похоже, – его лицо наклонилось к моему, настолько близко, что забыла, как дышать, – что у тебя есть выбор?

Вдоль позвоночника прокатился холод, волосы на затылке встали дыбом. Не выдержав, я опустила глаза и благоразумно прикусила язык. Велизар отстранился, на мое платье упали солнечные лучи – спустились к разрезанному воротнику, скользнули по измятой юбке и вонзились в траву.

Итак, смерть переходящей необязательна. Он убивает нас, чтобы не было проблем. С Ивой, очевидно, возникли… Несмотря на их близкие отношения, она предпочла ему свое предназначение – защитить границу. Сначала Велизар пытался взломать границы с ней, теперь делает это сам с помощью тех же объединенных темных и светлых чар. Исследования Юстина тоже сыграли роль. Все сходится! Культ не забирает переходящих еще девочками к себе, ведь союзники вырастут ненадежные. Возможное внимание Надзора не страшно: если они нами заинтересуются, то не позволят овладеть древней магией. А у Велизара касательно нас одно желание – убивать… Пахнет одержимостью, если не манией. С какой стати я вдруг стала исключением? Пальцы невольно потянулись к ожерелью, замерли на шее.

– Оно не для переходящих, – услышала я, – но интересно вышло. У тебя хватило силы воли подчинить чужеродный контур, может хватить и на пограничный барьер.

Ах, вот в чем дело… Все-таки Велизар в первую очередь исследователь. А они легко могут увлечься новым экспериментом. Видимо, это я! Но как именно работает ожерелье?..

Я подняла вопросительный взгляд. Смотря прямо и отстраненно, стараясь не думать о том, кто передо мной. Не получалось… Казалось бы, самому разыскиваемому магу Империи следует быть максимально незаметным. Скрываться, делать облик заурядным и неприметным, приемов полно. Ему же явно было плевать – и во дворце, и сейчас. Странно. Такого, как он, сразу выделишь из толпы. Хищника видно издалека. Суровое лицо, высокий лоб, выступающие скулы. Идеально ровный нос, узкие и плотно сжатые губы. Высокая подтянутая фигура, коротко остриженные черные волосы без намека на седину. Внешне больше сорока лет не дашь, зато по глазам – все сто. Холодные, темно-карие, они не просто наблюдали, а изучали, оценивали. Наверное, его можно назвать привлекательным, но это было несовместимо с тем ужасом, что он во мне вызывал.